Сердце вне игры (ЛП) - Лоусон Никки

Я чувствую, что забыла, как делать элементарные вещи, такие как жевать или глотать, и мне приходится сжимать свободную руку в кулак, когда пальцы Ноа начинают быстрее двигаться по клитору.

Я хнычу, и его глаза горят.

— Это от меня или от торта? — спрашивает он, и, если бы я не была так занята, пытаясь сохранить самообладание, то посмеялась бы над тем фактом, что у этого человека такая склонность к соперничеству, что теперь он соревнуется с выпечкой. Я уверена, что именно это делает его таким невероятным хоккеистом… и это также то, что заставило меня прийти в этот ресторан.

— Ты, — шепчу я, немного извиваясь на своем месте, чтобы кончики его пальцев оказались именно там, где они мне нужны. — Просто… о боже.

— Вот так, Подсолнух. Хорошая девочка.

Он вводит два пальца внутрь меня, когда произносит последние слова, трется об меня ладонью, чтобы продолжать оказывать давление на клитор, и теплое, жидкое чувство надвигающегося оргазма расцветает во мне.

— Ноа, — шиплю, умоляя и предупреждая одновременно.

Он на секунду отрывает от меня взгляд, чтобы взглянуть на кухню, прежде чем его внимание возвращается к моему лицу.

— Здесь никого нет. Они все еще там. Расслабься. И кончи пока мои пальцы в тебе.

Я не уверена, что смогла бы остановить себя, даже если бы он сказал, что к нам движется парад. Сжимаю вилку железной хваткой, мой рот открывается от приглушенного тихого писка, когда бедра сжимаются вокруг его руки. Ноа сжимает пальцы, поглаживая мои внутренние стенки, пока я переживаю кульминацию, изо всех сил стараясь, чтобы тело не дергалось так, чтобы не было совершенно очевидно, что происходит.

Когда мышцы начинают медленно расслабляться, я выдыхаю, немного откидываясь на спинку стула. Ноа наблюдает за мной с довольным блеском в голубых глазах, прежде чем вытащить пальцы из киски. Я чувствую, как влажность моего возбуждения размазывается по внутренней стороне бедер, когда он вытаскивает руку из-под платья.

Затем он кладет локоть на стол и теми же двумя пальцами, которые только что были внутри меня, берет кусок теплого, липкого пирога.

Ноа подносит пальцы к моим губам, и я открываю рот, а сердце бешено колотится. Интенсивный шоколадный вкус пирога смешивается с чем-то более терпким на языке, и я смыкаю губы вокруг его пальцев, прежде чем он медленно убирает их.

— Так что слаще? — спрашивает он. — Ты или торт?

Я даже не нахожу слов для ответа. На самом деле, думаю, что, возможно, у меня только что был еще один мини-оргазм.

Когда я какое-то время молчу, он засовывает пальцы себе в рот, слизывая остатки торта и мое возбуждение.

— Ты, — произносит он, в последний раз проводя языком по кончикам пальцев. — Определенно ты.

Наступает долгий момент, когда мы просто смотрим друг на друга, его слова висят между нами, а воздух, кажется, потрескивает от электрического заряда. Затем я открываю рот, чтобы заговорить почти в тот же момент, что и он.

— Может нам уйти отсюда? — выпалила я.

— Я попрошу счёт, — говорит он, почти откидывая стул назад и вскакивая на ноги.

Глава 29

Ноа

Я никогда в жизни не платил за еду быстрее, чем сегодня вечером. Я уже позвонил владельцу и оплатил частную аренду помещения, так что осталось только расплатиться за ужин. Включая щедрые чаевые, чтобы компенсировать отсутствие других чаевых, которые официант и кухонный персонал не заработают сегодня вечером, затем ставлю подпись на квитанции и спешу обратно к столу, где ждет Марго.

Предлагаю ей руку, мы выходим из ресторана и возвращаемся к машине.

Запуская двигатель, смотрю на нее.

— К тебе или ко мне?

Она усмехается, как будто ей нравится тот факт, что наше свидание без сомнений продолжится, и закусывает губу, прежде чем сказать:

— Ко мне ближе.

Мой член начинает пульсировать.

— Тогда решено.

Я выезжаю на улицу, изо всех сил стараясь удержаться от полной эрекции еще до того, как мы вернемся в ее квартиру. Хотя это в значительной степени безнадежное дело. Продолжаю прокручивать в памяти то, как ее бедра сжались вокруг моей руки, выражение ее лица, когда кончила, звуки, которые она издавала. Мне нравится, что Марго авантюристка, но в то же время умудряется быть целеустремленной и сосредоточенной. На мой взгляд, это идеальное сочетание, и оно делает моменты, когда я заставляю ее немного дико вести себя, еще лучше.

Еще горячее.

Немного ускоряюсь, не сводя глаз с дороги, пока Марго показывает дорогу к своему дому. Я бывал там раньше, поэтому, как только мы приближаемся, память берет верх, и я плавно веду нас к ее зданию.

Как только оказываемся на месте, бросаю машину на парковке, глушу двигатель и выхожу. Я открываю дверь Марго, но вместо того, чтобы проводить ее внутрь, как джентльмен, поднимаю ее на руки и кладу на плечо, как пещерный человек. Думаю, это вполне уместно, потому что эта женщина иногда заставляет меня чувствовать себя пещерным человеком — собственническим, защищающим и ревнующим ко всем мужчинам в мире, которые когда-либо хотя бы смотрели на нее. Не говоря уже о ревности к омлетам, пирожным и любой другой еде, способной заставить ее стонать.

Она вскрикивает от удивления, когда подхватываю ее, и смеется, когда несу по ступенькам к дому.

— Что ты делаешь?

— Доставляю тебя внутрь как можно быстрее и эффективнее. Другой вариант — трахнуть тебя в машине, но решил, что сегодня вечером мы уже достигли пика эксгибиционизма, — я протягиваю руку. — Ключи?

Ее тело дрожит у меня на плече, она смеется и роется в своем маленьком клатче, прежде чем вложить ключи мне в руку. Я открываю внешнюю дверь и вношу ее внутрь, затем направляюсь к лестнице и начинаю подниматься по ступенькам. Марго живет на третьем этаже, и когда обхожу площадку второго этажа, она слегка извивается в моих руках.

— Тебе не обязательно нести меня всю дорогу. Я, должно быть, тяжелая.

— Даже не чувствую тебя, — крепче сжимаю ее, скользя рукой по ее заднице. — Я мог бы нести тебя до моего пентхауса, не вспотев.

Она издает небольшой вздох в знак капитуляции, позволяя мне нести ее, и пользуется случаем, чтобы сделать небольшой жест «око за око», щупая мою задницу так же, как я бесстыдно лапаю ее.

— Знаешь, у тебя очень классная задница, — ее голос доносится откуда-то из-за моей спины. — Я никогда раньше не видела задницу хоккеиста вблизи, и это…

Марго насвистывает, а я смеюсь.

— Я рад, что тебе понравилось, — говорю я, когда мы выходим с лестницы, и иду по коридору к ее квартире. — Потому что я очень надеюсь, что это последняя задница хоккеиста, которую ты когда-либо увидишь вблизи.

Она не отвечает, но я чувствую, как реагирует на мои слова, ее бедра слегка сжимаются.

Возможно, было бы глупо говорить такие вещи, высказываться так решительно, но уже поздно скрывать свои чувства к этой женщине. Я не хочу ее пугать, но это, между нами, почти закончилось, даже не начавшись, из-за недоразумения и моей старой репутации. Я имел в виду то, что сказал ей в чулане уборщика. Меня никто больше не интересует, и не хочу, чтобы Марго когда-либо в этом сомневалась.

У нее на связке ключей есть несколько других, поэтому, повозившись с замком в течение нескольких секунд, я наконец опускаю ее, чтобы она могла найти нужный ключ и впустить нас.

В ту секунду, когда она открывает дверь, мои руки поднимаются, чтобы обхватить ее лицо, и наши губы сталкиваются, когда мы заходим.

Черт, я хотел сделать это с тех пор, как мы вышли из ресторана.

Нет, неправильно. Я хотел сделать это весь день.

Мы вихрем несемся по ее квартире, и я достаточно хорошо помню планировку, чтобы помочь нам добраться до спальни, хотя мы врезаемся в стену и по пути чуть не сбиваем с крючка картину в рамке. Ее спальня такая же уютная и обжитая, насколько помню, и, хотя никто из нас не удосуживается включить свет, уличные фонари снаружи проникают в нее довольно хорошо.