Кендалл Райан - Непристойная Блистательная Любовь
Когда мы добираемся до отеля, Колтон открывает дверь и пропускает меня, а его тёплая ладонь вновь ложится на мою спину, вызывая прилив покалывания в этом месте.
Молодой человек, одетый в униформу отеля, останавливает нас в холле.
— Новый ключ для вас, Мисс, — его итальянский акцент ласкает слова, делая их звук гораздо сексуальнее, чем есть на самом деле.
— У меня есть ключ, — поднимаю его вверх.
— Да, но этот от ваших новых апартаментов. Семнадцатый этаж, — он кладёт ключ-карту в мою руку, забирая, тем временем, старую.
Помню, как Колтон остановился, переговариваясь с консьержем приглушенными голосами, прежде чем мы покинули отель. Это его рук дело?
Он поднимает бровь и пожимает плечами.
— Я просто хотел, чтобы тебе было удобно.
Я прикусываю язык, лишь бы не сболтнуть, что мне было удобно, пока не появился он и не вмешался в нашу поездку, но глубоко внутри я знаю, что он всего лишь пытается быть милым, что раздражает настолько же сильно. Он не может вернуть меня заботливыми жестами и ласковыми словами. Назовите меня сумасшедшей, но у меня существует правило по поводу встреч с женатыми мужчинами: я с ними не встречаюсь.
— Тебе не следовало, — выговариваю я и поворачиваюсь к лифту, многократно ударяя по кнопке большим пальцем. Замечаю ожидающего рядом со мной Колтона и одариваю его острым взглядом. — Полагаю, ты можешь подождать в холле, пока Бекка и Пэйс закончат осмотр достопримечательностей.
— Ты обещала, что мы поговорим, — произносит он, в его голосе чётко слышится недовольство.
Да, но это было до вина и тех собственнических пристальных взглядов, которыми он «угощал» меня весь обед. Прямо сейчас я не доверяла себе наедине с ним в одной комнате.
— Не думаю, что нахождение наедине в номере отеля с женатым мужчиной — правильно.
Он испускает низкий разочарованный рык и затаскивает меня в лифт, как только двери открываются.
В моей голове звучит предупреждение. Я намереваюсь остаться наедине с мужчиной, который по-прежнему обладает властью над моим сердцем, несмотря на его недоступное семейное положение.
Будь сильной, Софи.
Колтон
Я прижимаю Софи к стене лифта, руки сжимаются в кулаки над её головой. Все силы, направленные на то, чтобы не толкнуться своими бёдрами в её и не заявить права на её рот, занимают каждую унцию моего самообладания. Я знаю, что потерял все права, но моё тело отказывается это понимать.
Мне видно, как колотится пульс на её шее, когда я наклоняюсь к её уху.
— Не дави на меня сейчас. У меня эмоции, блядь, через край, и могу тебя заверить, что это ново для меня.
Она кладёт обе свои руки на мою грудь и отталкивает меня на несколько шагов.
— О, эмоции через край? Поставь себя на моё место (прим. пер.: дословно: примерь мою обувь), — её голос поднимается в отчаянии. — Я была полностью обнажённой в твоем чёртовом бассейне, пытаясь тебя соблазнить, когда заявилась твоя жена, — последнее слово вылетает из её рта плевком, словно бомба.
— Ты сбежала прежде, чем у меня появилась возможность объясниться. Ты не отвечала на мои звонки, и я тут же пролетел шесть тысяч миль только для того, чтобы всё с тобой разъяснить, — я делаю глубокий вдох и выпрямляюсь. Спор с ней не увенчается успехом. Конечно, она имеет право злиться. — Послушай, Соф. Мне нужно было тебя увидеть. И я поднимусь наверх, чтобы поговорить с тобой.
После напряжённого противостояния её взгляд падает на пол, когда она осознает, что дальнейшие переговоры будут бессмысленны.
— На каком я этаже?
— Верхнем, — отвечаю. У них самый лучший номер. Очевидно.
Осознав, что мы просто так стоим в неподвижном лифте, который ещё даже не оторвался от уровня земли, она осторожно протягивает руку и нажимает кнопку. Мой рот приподнимается в улыбке. Прогресс.
Согласно моим инструкциям, багаж Софи и Бекки переместили в новые апартаменты. Здесь есть гостиная средних размеров, две отдельные спальни, каждая со своим санузлом, и крошечный балкон с видом на фонтан во внутреннем дворике. У неё уходит не больше минуты на то, чтобы сориентироваться в номере, она легонько пробегается пальцами по позолоченной антикварной тумбе и наклоняется, чтобы почувствовать запах свежей композиции из белых цветов на журнальном столике.
Я трачу каждую секунду, просто впитывая её. Хотя и прошло-то всего три дня с тех пор, как я видел её, держал в своих руках, засыпал с её теплым телом рядом, они казались очень долгими. Честь дотронуться до неё сорвана, и моё тело бунтует в безмолвной агонии, сердце болит, а кулаки беспомощно сжимаются и разжимаются по бокам. Я, блядь, ненавижу это.
Нам нужно поговорить, как цивилизованным взрослым людям, но хрен его знает, как начать.
— Соф... — приступаю я.
— Колт... — говорит она в то же время.
Мы делим неловкую улыбку.
— Присаживайся, — я жестом указываю на диван — нейтральную территорию — и она подчиняется, выскальзывает из сандалий и подворачивает ноги под себя, опускаясь на подушку подальше от меня.
— Спрашивай у меня всё, что хочешь знать. Больше никаких секретов, — обещаю я.
Покачиваясь на одном колене вверх вниз, она крутит кольцо на своем пальце.
— Как долго вы были женаты?
Я тяжело вздыхаю и рывком запускаю пальцы в свои волосы. Гораздо дольше, чем я хочу признавать.
— Если ты попытаешься скрыть... если будешь уклоняться... — она сглатывает.
— Всё, что хочешь знать. Даже если правду слышать тяжело, — подтверждаю я. Как бы я ни хотел защитить её от этой уродливой правды, я не стану этого делать. Нет, если она этого не хочет. — Я женат уже четыре года. Из которых два последних мы живём даже не в одном штате.
— Почему в тот день она была в твоём доме?
— Хрен её знает. Мы пытались уладить наш развод в течение долгого времени. Но ни один из нас, как видно, не может прийти хоть к чему-нибудь.
Облизывая губы, она обдумывает эту информацию.
— Это она — причина, по которой ты ездил в Нью-Йорк?
— Да, Стелла живёт со своим бойфрендом в Нью-Йорке. Я отправился туда, чтобы попробовать поговорить с ней об условиях развода лицом к лицу. Не сработало.
На её лбу образуются морщинки.
— У неё есть бойфренд?
Киваю.
— Наш садовник. Я обнаружил, что они начали трахаться, после нашей свадьбы.
Её рот недовольно опускается:
— Ох.
— Получается, что она никогда меня не любила, и хотя моя семья предупреждала меня о её мотивах, я их не видел. Я хотел женщину в своей жизни и не знал... — рассеяно тру виски. — Может, это как-то связано с тем, что я потерял мать в таком молодом возрасте... Но мне понравилась компания, общение, кто-то, кто был на моей стороне. Кто-то заботливый и любящий, с кем можно было разделить свою жизнь, — я похож на совершеннейшую киску, но именно так я видел мир в двадцатичетырёхлетнем возрасте. И Стелла была идеальной женой-трофеем, сопровождающей меня на рабочие мероприятия и одевающейся по последней моде, с вечно счастливой улыбкой на губах. Жаль только, что всё это было фальшью.
