Кристина Лорен - Прекрасная любимица (ЛП)
Беннетт зашел следом:
─ Вылитый кенгуру.
─ Это называется рюкзак-переноска, вы, идиоты, ─ я засмеялся и шепнул малышке. ─ Он прав? Ты мой маленький детеныш? ─ Взглянул на своих придурков-друзей и только потом сложил два и два: ─ Беннетт, какого черта ты тут забыл?
─ У нас с Уиллом встреча с Гроссом и Барреттом в восемь. Ты что, забыл?
─ Святое дерьмо, вы дадите мне хоть немного передохнуть! Я не спал гребаных четыре месяца!
В тишине на несколько секунд они оба уставились на меня с глазами по пять копеек.
─ У тебя болят соски? [прим.пер. ─ у кормящих женщин может появиться боль в области груди] ─ спросил Уилл.
Покачал головой, смеясь:
─ Мудак.
Осторожно, насколько мог, расстегнул рюкзак за шеей, чтобы положить Анну на спину на диване рядом с Уиллом. Она вздрогнула ─ быстро встряхнув ручками и ножками ─ и тут же опять уснула.
Сейчас Уилл выглядел так, словно я только что положил рядом с ним огромную, пустую яичную скорлупу. Руками он вцепился в колени, а взгляд бегал по Анне, словно она сию же секунду может перекатиться к нему и взорваться. Он был рядом с ней практически каждые выходные, с момента рождения, однако все еще боялся тяжело дышать в ее сторону, думая, что та сломается.
─ С каких это пор ты ведешь себя как идиот рядом с детьми? ─ спросил я.
─ Мне нравятся дети, ─ сказал он, подняв на меня глаза. ─ Но она такая крошечная.
─ Нет, ─ уверил я его. ─ Она огромная.
─ Ты знаешь, о чем я.
─ Эй, ─ сказал я, садясь на стул близь моего рабочего стола. ─ Я хочу попросить об услуге. Хочу вытащить Сару на ужин в эту пятницу…
Беннетт прервал меня:
─ Неужто ты, наконец, позволишь кому-то посидеть с Анной?
Бросив сердитый взгляд в его сторону, объяснил:
─ Легче сказать, чем сделать, так? В любом случае, мама завтра уезжает в Лидс, поэтому не сможет посидеть с ней на этих выходных. Может, один из вас…?
Они оба уставились на меня, ошарашенные.
─ Ой, ну да ладно вам, это не так уж и тяжело. Нас не будет всего пару часов. Вы со своими замечательными половинками дадите ей пару бутылочек, смените парочку подгузников, она заснет, и мы будем дома.
─ Мы не можем, ─ сказал Беннетт, виновато улыбнувшись. ─ Мы с Хлои собираемся в Гудзонскую Долину.
─ На этих выходных? ─ спросил Уилл, кивая несколько раз в быстрой последовательности, словно убеждая себя. ─ Наверно, я смогу.
─ Великолепно! ─ сказал я. ─ Спасибо, дружище.
─ Я никогда не менял подгузник. И ни разу не кормил ребенка. Ханна стебется, что единственной девчонкой, которую я когда-либо очаровал, была Аспен ─ дочь Лив, ─ пожав плечами, он добавил, ─ но я уверен, это же природное чутье, да? ─ он начал перечислять правила на пальцах, ─ не обварить Анну в ванне, не оставлять молоко в микроволновке надолго, ─ он остановился, казалось, продолжая мысленно набрасывать свой список.
Представив, что могло случиться, выйди я прямо сейчас на пару минут из кабинета и оставь Анну на попечение Уилла, мой желудок сделал сальто назад, и тошнота подступила к горлу:
─ Ты не можешь захватить с собой Ханну?
─ Она обедает в гостях на этих выходных.
Потирая подбородок, я сказал:
─ Знаешь… Может тогда придешь сегодня к нам на ужин, посмотришь и поучишься?
Он кивнул, но тяжело сглотнул. Если быть честным, я знаю, что многого прошу. Одно дело ─ зависать с нами и Аннабель и совершенно другое ─ представить себя наедине с этой крошкой.
─ А что, со своим, куда вы там идете, прийти нельзя? ─ спросил Беннетт.
─ В том-то все и дело. И тем более Аннабель – не «оно».
─ Я не называл ее «оно».
Уилл и я повторили в унисон:
─ Называл.
Потирая лицо, я пробормотал:
─ Похер. Просто приходи на обед и захвати пиво.
Мы что-нибудь решим. Другого выбора нет.
Глава 2.
Сара.
Завернув на Пятьдесят Шестую улицу, я бросила взгляд на отель Le Parker Meridien, расположившийся в конце квартала.
Серый каменный фасад был мрачен, словно утреннее небо; тучные облака над головой были предвестниками снега, который мог обрушиться на город в любую секунду. Зима в Нью-Йорке после Рождества была тоскливой: холодно и сыро, слякоть, да и на небе в такие дни ни проблеска синевы. Однако, по сравнению с другими, в этом году она оказалась блаженно несуровой и вполне теплой, для того чтобы Макс постоянно выходил гулять с коляской-трансформером [прим.пер. – так называемая коляска «три в одном» , состоящая из люльки, прогулочной коляски и автокресла-переноски], вместе с Уиллом и Ханной, пока те нарезали круги по парку.
В переднем кармане моего пальто завибрировал телефон, и мне не было необходимости смотреть на экран, чтобы сказать, что это Хлои отправляет уже третье за последний час смс:
«Где ты? Ты не отделаешься от нас, Сара!»
Ну… Может, я и пропустила пару обедов с девочками, с тех пор как родилась Анна, однако довольно непросто выбраться куда-нибудь с новорожденным, которому только дай волю ─ припадет к моей груди в любой момент.
Я проигнорировала его, все еще не способная выкинуть из головы наш утренний разговор с Максом. Хлои может подождать.
Но естественно, не пройдя и трех шагов, меня охватил страх, что, возможно, сообщение было вовсе не от Хлои. Вдруг это Макс хотел сообщить мне, что Анне плохо или она поранилась, а может…
Я отошла с тротуара, чтобы спрятаться под козырек соседнего здания, вытаскивая телефон.
«Есть шанс, что Уилл присоединится к нам за ужином». – гласило смс от Макса. – «Ты не против?»
Я ответила: «было бы неплохо», ─ и бросила телефон обратно в карман. С каждым сделанным шагом, соль, рассыпанная вдоль тротуара, хрустела под подошвой моих любимых сапожек. Хлои хотела сегодня прошвырнуться со мной по магазинам, перед тем как я бы бросила вызов офису. Мне же хотелось чувствовать себя комфортно в любимой юбке и сапожках на каблуках, в которых я чуть больше обычного виляла бедрами, и свитере, взглянув на который, Макс потерял дар речи и возбудился сегодня с утра. Мне необходимо было почувствовать себя самой собой.
Я одернула пиджак и стиснула в руке сумочку, которую Макс подарил мне на день рождения. На удивление, клатч от Burberry, а не сумку для памперсов. Я не выходила из дома без своей малышки-дочки, что уж говорить о груде подгузников, бутылочек, влажных салфеток и сменной одежды. С тех пор как родилась Анна, кожаная сумочка в руке ─ слишком легкая ноша для меня.
