Мухаммад Ан-Нафзави - Благоухающий сад
Также приятны для женщин из числа мужчин те, что подвижны, нежны, статны, красивы лицом, не лгут женщинам, правдивы в речах своих, щедры, отважны, благородны душою, если обещают, то исполняют и не предают. Такие мужчины стремятся соединяться с женщинами, познавать их и любить. Что же до мужчин, отвратительных для женщин, то посмотри в следующей главе противоположное тому, что упомянуто мною здесь.
Рассказывают, что во времена и в правление Мамуна[27] жил-был некий муж, шут, которого звали Бахлул. Сам властитель, его вазиры и военачальники часто над ним потешались. Однажды Бахлул вошел к Мамуну, а тот пребывал во властвовании своем, и халиф велел ему сесть, и Бахлул сел перед ним. Тогда Мамун ударил его по шее и сказал: «Зачем пришел, о сын распутницы?» Бахлул ответил: «Я пришел повидать господина нашего, да поддержит его Аллах». Мамун сказал ему: «А как у тебя обстоят дела с этой новой женой, да еще и со старой?» А дело в том, что Бахлул женился, имея прежнюю жену. И шут ответил: «Нет мне надобности ни в новой жене, ни в старой, равным образом как не имею я никакого отношения к бедности». Тогда халиф спросил: «А сочинил ли ты об этом что-либо?» Бахлул ответил: «Да». Мамун приказал: «Прочти нам то, что ты об этом сочинил!» И шут принялся читать:
Сковала меня бедность, и подвергла она меня пыткам,
И поставила меня бедность в трудное положение.
Смеялась надо мною бедность и погубила меня.
Бедность злорадствовала (по поводу моих бедствий) перед
людьми различных возрастов.
Да не благословит Аллах бедности, подобной моей,
Ибо смеялись над нею все те, кто упрекает.
Если продлится бедность моя и причинит мне страдания,
То останется место мое, без сомнения, пустым.
Халиф спросил Бахлула: «Куда ты идешь?» Тот ответил: «К Аллаху, к Посланцу Его, да благословит его Аллах и приветствует, и к тебе, о Повелитель верующих». Мамун сказал: «Хорошо. Мы примем того, кто ищет убежище у Аллаха и Посланца его». Потом он сказал: «Сочинил ли ты стихи о своей жене и о том, что произошло между вами?» Бахлул ответил: «Да». Тогда Мамун приказал: «Прочти их нам». И шут принялся читать:
Женился я на двух женщинах из-за чрезмерного своего
невежества.
Кто несчастнее тебя, о двоеженец!
Стал ты, словно овца, утром и вечером
Испытывать муки от двух страшнейших волков.
И сказал ты: «Буду среди них ягненком
И стану сосать двух маток.
Одна ночь с одной женой, а другая ночь — со второй.
Однако слышу я постоянные упреки и первой ночью, и
второй.
Если одна довольна, то другая сердится.
И нет мне спасу от гнева одной из жен.
Если хочешь прожить как достойный раб Божий,
Со свободным сердцем и повинующимися тебе руками,
То живи один. А если не сможешь,
То и единственная жена стоит двух войск.
Услышав его стихи, Мамун рассмеялся так, что повалился навзничь, потом наградил шута и пожаловал ему позолоченное платье. Бахлул радостно отправился восвояси. По дороге он проходил мимо дома великого вазира, и в окно этого дома выглядывала красавица. Она подняла голову, увидела Бахлула и сказала служанке своей: «Это Бахлул. Клянусь Господом Каабы, я вижу на нем позолоченное платье. Какую хитрость мне придумать, чтобы забрать это платье себе?» Служанка ответила: «Госпожа моя, ты не можешь его отобрать». Красавица ответила: «Нет, придумаю уловку и заберу платье». Но служанка возразила: «Бахлул — человек осторожный. Люди считают, что смеются над ним, на самом же деле это он потешается над ними. Оставь же его в покое, госпожа моя, чтобы не упасть тебе в то, что ты роешь для него». Но та сказала: «Нет, не миновать мне этого». Потом эта красавица послала к Бахлулу свою служанку, и та сказала ему: «Госпожа моя зовет тебя». Бахлул ответил: «С благословения Аллаха! Если кто меня зовет, я соглашаюсь». Потом он пришел к красавице. Она его приветствовала и сказала ему: «Бахлул, насколько я понимаю, ты пришел, чтобы послушать пение». Он ответил: «Да». А была та красавица великолепной певицей. Потом она сказала шуту: «Насколько я понимаю, после пения ты желаешь трапезы». Он сказал: «Да». И неотразимая спела для Бахлула чудесный напев, потом поднесла ему еды и питья. Он поел и попил. Потом она сказала: «О Бахлул, настолько я понимаю, ты хочешь снять драгоценное платье, что на тебе, и подарить его мне!» Он ответил: «При условии, что я совершу с тем, кому подарю его, то, что положено мужу совершать с предназначенными ему, ибо дал я в том клятву». Красавица сказала: «Неужели, Бахлул, ты осведомлен в этом?» Он ответил: «Конечно, как не быть осведомленным. Ведь я наиосведомленнейший из людей в этих делах. Я самый знающий о потребностях женщин и о совокуплении с ними, о том, что приносит им удовольствие и радость. Кроме меня, о госпожа моя, никто не давал женщине должного в совокуплении». А эта Хамдуна, дочь Мамуна и жена великого вазира, была обладательницей красоты, прелести и стройного стана, великолепия и совершенства. Во времена ее не было ей равной по прелести и совершенству. Если видели ее славные витязи, становились они покорными и смиренными и опускали очи долу, страшась очарования ее из-за дарованной ей Аллахом прелести и красоты. Ведь всякий из мужчин, кто бросал на нее взор, терял из-за нее рассудок. И многие витязи погибли из-за Хамдуны. А этот Бахлул не хотел с нею встречаться. Она посылала к нему, а он отказывался, боясь за себя, что околдует она его. И так пребывал он некоторое время до того дня. И красавица послала за ним, и он пришел к ней, как мы упомянули, впервые. Она же стала беседовать с ним, а он — с нею, порой смотря на нее, а порой опуская очи долу из страха очарования ее. Она стала настаивать на том, чтобы он отдал ей облачение, а он — на том, чтобы она заплатила за это цену. Хамдуна говорила: «Какова цена этого одеяния?», а Бахлул говорил: «Соитие». Она говорила ему: «А умеешь ли ты делать это?», а он отвечал: «Я наиумелый из созданий Божьих в этом деле и наилучший знаток женщин — никто, подобно мне, не занимался ими». Он сказал: «Госпожа моя, умы и помыслы женщин поглотились мирскими делами. Один берет, другой дает, третий покупает. Только у меня нет дела, которым бы я занялся, кроме любви к красавицам, которой излечиваю я от горения и которой одариваю всякий занедуживший фардж». Тогда удивилась красавица и спросила: «Сочинил ли ты об этом стихи?» Бахлул ответил: «Да, сочинил». И он принялся читать нараспев:
Занялись люди делами,
Наслаждением к приобретением, и раздачей,
И беспокойством, и бедностью, и ценами,
И богатством, и тем, чтобы брать, и дарением.
Только мне нет от этого выгоды —
