Маделайн Монтегю - Иерархия
Бронвин бросила на него ошеломленный взгляд.
— Но… Калеб! Ты сам мне говорил, что так поступают Раджи! Женщины… э-э… Раджины приходят, когда готовы к спариванию, а потом уходят. Я не понимаю, почему ты чувствуешь себя столь оскорбленным, от того, что я поступаю также.
— Ты не Раджина, — невозмутимо сказал он.
Она пожала плечами.
— На самом деле, существует множество причин. Нана сказала, что пришло время. Она не сделала бы этого, после того, как все так тщательно спланировала, если бы не была уверена, что я уже беременна. Я исполнила пророчество. И теперь, когда у меня хватило времени все подсчитать — уверена, что беременна.
— Но мы не знаем, — жестко сказал Константин.
Она улыбнулась ему, несмотря на холодный взгляд, который он бросил на нее.
— Ну, я же никогда не говорила, что не приветствую того, что вы будете навещать ребенка! Вы все знаете, где я живу. Я не пытаюсь быть капризной или закрыться от любого из вас. Если вас интересует ребенок, и вы хотите его навещать, вам рады в любое время. Думаю, это будет замечательно. Я всегда мечтала иметь отца… или, по крайней мере, получить возможность немного его узнать.
Константин задумчиво изучал ее.
— В пророчестве ничего не сказано о том, что у нас только один шанс оплодотворить избранную. Если ты беременна сейчас, он может быть как моим ребенком, так и любого из нас.
У Бронвин от удивления расширились глаза.
— Знаешь, а ты прав! Я не задумывалась об этом. Конечно, если все так, — добавила она задумчиво, но потом обрадовалась, улыбнувшись. — Ни у одного из вас не появилось бы пророчество, если бы не предполагалось, что оно исполнится.
Константин закрыл глаза, как если бы они болели.
— Я не совсем уверен, что смогу… смириться с решением, которое ты, кажется, предлагаешь, — сказал он через минуту.
— Аналогично! Я чертовски уверен, что у меня будут с этим проблемы, — прорычал Люк.
— Присоединяюсь, — холодно сказал Калеб.
Бронвин вздохнула.
— Ну, это лучшее, что я могу придумать! — отрезала она раздраженно. — Вполне возможно, я не та, которую вы все ждали. Возможно, для вас существует кто-то еще, вокруг кого можно пописать, помечая как свою территорию!
Женщина поднялась с крыльца и зашла в дом.
— Спокойной ночи, — бросила она через плечо, перед тем как захлопнуть дверь и решительно запереть ее.
Бронвин стояла, не шелохнувшись, пока не услышала, как завелись все три машины, а затем прошла в гостиную. Ее плечи опустились. По существу, они требовали, чтобы она выбрала, и женщина не могла винить их — в некотором смысле. Каждый хотел быть единственным, или, по крайней мере, думал об этом. Хотя, они не обещали ей такого же внимания, которого требовали от нее.
Народ Калеба не спаривался в течение всего сезона — ну, она так полагала, поскольку они оставались с самкой, пока та не забеременеет — но это было чертовски мало времени, и очевидно, что они никогда не спали с одной и той же дважды. Или же у Раджи не возникло бы проблем с тем, чтобы вспомнить всех женщин, с которыми он спаривался! Это же касалось и Люка, за исключением того, что ликаны были готовы размножаться с одной и той же сукой снова и снова в течение сезона, деля ее со всеми членами стаи, и даже несколько сезонов подряд, если их внимания не привлечет какая-нибудь другая. А Константин, ну, он был таким же холодным, как и Калеб. Она не пробыла с ним долго, но не похоже, что они в действительности имели по отношению друг к другу какие-либо обязательства, вне разделения кровной связи. Вампиры не размножались, так что у них не существовало причин привязываться друг к другу.
По сути, ни один из них не считал бы себя обязанным хранить ей верность. Они хотели только пометить ее и убедиться, что женщина останется верной! Бронвин была готова остаться с любым из них, если бы чувствовала, что ее любят, по крайней мере, настолько, насколько способны. Но любовь, по правде говоря, человеческое состояние, а они — не люди. Единственным результатом того, что Бронвин уступит их требованиям, в итоге станет лишь разбитое сердце. А его уже достаточно потрепали. Она и так сходила по ним с ума. Девушка не хотела позволить им захватить еще больше места в ее сердце, не тогда, когда они не могли отдать ей хотя бы маленький кусочек своего!
Конечно, Нана говорила, что малыши зачаты в любви, но Бронвин не особо в это верила, особенно после того, как та сыграла с ней такую злую шутку! Вероятно, бабушка поняла, что ее внучка будет готова к их обману, больше нуждаясь в любви, чем в сексе, и поэтому придумала заклинание!
Девушка не задумывалась, манипулировали ли ею в чем-то еще. Она предположила, что для женщин довольно обычно становиться "горячими" во время периода зачатия. У нее иногда случались времена, когда она становилась более чувствительной — даже сексуально озабоченной — и это делало ее легкой мишенью. Она не думала, что займется сексом после того, что сотворил с ней Джонни.
Надежда, что парни, с которыми она встречалась, на самом деле ею интересуются, была частью сексуального желания, но ее собственные потребности действовали против нее. Тем не менее, Бронвин хотела знать, присутствовала ли какая-то магия, внесшая свой вклад в то, что она так быстро и сильно влюбилась в этих сверхъестественных. В конце концов, что еще могло заставить ее страстно желать их, кроме того, что этот опыт гарантированно снесет ей крышу и заставит стремиться к следующему раунду?
Калеб был единственным, казалось, заметившим, что девушка обладает собственным волшебством. Даже она сама не знала, пока ей не сказала бабушка. Возможно, пророчества были не просто предсказаниями, а результатом какого-то древнего колдовства? Или она просто искала оправдание? Вдруг секс с ними стал потрясающим только потому, что они были настолько хороши, а девушка без ума от них? Она не могла думать о каких-то возможных мотивах для такого колдовства. Что означало, оно не исчезнет как пыль, теперь, когда Бронвин сделала то, что ей было предначертано.
Тем не менее, она устроила для них хорошее шоу, сумев убедить, что полном в порядке. Возможно, со временем удастся убедить в этом и себя. Малыши, когда появятся на свет, несомненно, займут все ее время, но до этого еще месяцы и месяцы. Что ей делать все это время? Выворачиваться наизнанку, по-видимому.
Утренняя тошнота поразила ее с удвоенной силой, когда Бронвин проснулась на следующий день. Проведя ужасную ночь, ворочаясь и переходя от одного кошмарного сна к другому, где она плакала и умоляла Константина, а затем Люка, и наконец, Калеба не оставлять ее, и видела, как они отворачиваются и уходят, женщина проснулась в ужасном самочувствии. Она ощутила позывы рвоты, пока чистила зубы, и провела полтора часа над унитазом. Девушка была такой слабой, что когда, в конце концов, смогла выйти из уборной, все на что была способна — добраться до постели. Бронвин подумала, что еда может улучшить ее самочувствие, но в доме ничего не осталось, а идти за покупками казалось не под силу.
