Анархия в школе Прескотт (ЛП) - Стунич С. М.

Вик взял у меня напиток и выпил остатки, передавая пустую бутылку Оскару, а сам сделал шаг вперед. На лице Офелии не отразилось ни единое слово, сказанное только что ее сыном, но я заметила, как ее глаза снова устремились на бриллиантовое ожерелье на моей шее.

— Не устраивай из ситуации мелодраму, сынок. Ты кажешься невероятно бестактным, когда несешь такую чушь.

Ее взгляд перешел от ожерелья — которое явно расстроило ее — обратно к сардоническому взгляду Виктора.

— Если и есть что-то более жалкое, чем жадный человек, хватающийся за золото, так это тот, кто когда-то имел все это, потерял и присосался к дьявольскому члену, чтобы получить еще больше. Слушай, скажу прямо, — продолжал Вик, когда Том беспокойно ерзал позади Офелии. Взгляд, которым он смотрел на меня и парней, рассказал мне о нескольких вещах. Во-первых, он напуган. Во-вторых, он дерганый. Он воспользуется первой же возможностью ранить нас, и не станет сдерживаться, как я сделала с Кали. — Ты и я — теперь мы на войне.

— Ты не просто на войне со мной, — сказала Офелия, все еще улыбаясь, поднимая бокал друзьям, когда они проходили мимо. Ее обсидиановый взгляд обратился к такому же. Если у меня с Виком когда-нибудь будут дети, готова поспорить, у них будет такой же цвет глаз, как у самой темной зимней ночи, когда фон настолько густой, что закрывает все звезды. Эта дикая безжалостность впечатана в их ДНК, от нее невозможно избавиться, невозможно игнорировать. — Я хочу, чтобы ты оглядывался по сторонам и помнил, как держать рот на замке.

— О какой части уравнения идет речь? — спросил Оскар, но Офелия отказалась посмотреть в его сторону. Словно в мире не существовало никого, кроме Виктора. Офелия могла ненавидеть его, но она хотела его внимания, вне зависимости от того, что ей придется ради этого сделать. — О том факте, что ты помогала обеспечивать куплю и продажу детей? Или о похищении? Об убийстве?

— Как ты связана с «Бандой грандиозных убийств», мама? — спросил Вик, но Офелия лишь попивала свое шампанское и улыбалась.

— Ты еще такое дитя, Виктор. Спрингфилд — это ничто. Это даже не точка на карте. Ты мог бы стать кем-то большим и иметь больше. Отец Тринити — судья. Он готов расторгнуть твой брак.

Я застыла на месте, абсолютно онемела, словно манекен в платье настолько красного цвета, что некоторые из не самых приятных персонажей в комнате, возможно, смотрели на меня и вспоминали, когда они в последний раз убивали кого-то. В отличие от тебя, Берни, у которой не хватило на то мужества.

Я резко выдохнула и все посмотрели на меня. Аарон, Оскар, Каллум, Хаэль.. Виктор. Он взглянул на меня, а затем очень медленно повернул голову и взглянул на свою мать. Все в его позе говорило, что ему бы хотелось обвить руки вокруг горла Офелии, и не так, как Оскар сделал со мной.

Мои глаза встретились с Тринити, и она улыбнулась. Она такая красивая, приличная и тихая. Внезапно она вселила в меня чувство страха, какое я никогда не испытывала с Кали. Эта девушка..она отличалась от Кали, она была похожа на оболочку, слишком счастливая, чтобы поглощать жизненную силу всех, кто находится рядом с ней. Она пила свое шампанское, и что сжалось внутри меня, словно у меня были самые ужасны спазмы во время месячных.

— Расторгнуть? — повторил Виктор, посмотрев вместо меня на Оскара.

Вместо того, чтобы ухмыльнуться и сказать его матери, что лучше бы умер, нежели бросил меня — что я ожидала — он задал ей этот вопрос, словно это важно.

— Думала это привлечет твое внимание, — сказала Офелия, все еще улыбаясь. Она не переставала это делать с момента, как мы вошли. Посмотрев на Аарона, я увидела, что, как и с Кали, он не стал бы колебаться и, если бы был шанс, убил эту женщину. Он оперся на здоровую ногу, больная рука осторожно прижата к боку. Но я не сомневалась, что и здесь он смог бы держать себя в руках. — Ты и Бернадетт расторгните брак, что никак не повлияет на линию наследства. — Офелия бокалом указала на Тринити. — Ты женишься на Тринити, а затем через предписанный период времени разведешься. Она возьмет половину твоих денег после ухода.

Вик поднял бровь, скрестив руки на груди.

— Ты все еще можешь трахать свою маленькую шлюху, — сказала Тринити, переместив свой тихий взгляд на Вика. — Если хочешь. Но у нас бы тоже получилось. Виктор, ты целеустремленный. Глядя на тебя, я это вижу. Куда больше, чем лидер какой-то жалкой, маленькой банды из старшей школы.

Был маленький момент, когда беседа могла развиться столькими способами. Я знала, почему Вик спросил о расторжении и о чем он думал. Я повел себя эгоистично, женившись на тебе. Ты не будешь в безопасности. Вот, что он тогда сказал. Это то, что он бы продумал, он был умен.

Я даже не дала Виктору возможности ответить. Вместо этого.. повела себя очень по- южному и ударила ребром ладони по носу Тринити с такой силой, что по комнате разнеслось эхо. Казалось, звук прервал музыку группы на помосте в конце комнаты.

— Ах.. — начала Тринити, смотря на пол, пока красные пятна капали на белый мрамор.

Это выглядело как абстрактная композиция, что-то из модерна, но понятливое и более реальное, чем картины, висящие на стене как мертвые бабочки.

Ее карие глаза поднялись к моим, пылая яростью, а пальцы сжались вокруг ножки бокала с шампанским.

— Что только что произошло? — спросил мужчина, потянувшись к локтю Тринити.

Она позволила ему взять ее за локоть, прикрывая нос рукой. То, что она не закричала, поведало мне о многом. Эта девчонка опасна.

— Просто пошла кровь из носа, — сказала она, кивая ему. — Не могли бы вы принести мне салфетки, чтобы я пошла в туалет? Ненавижу истекать кровью на пол. — Мужчина быстро ушел, за считанные секунды пересекая комнату быстрыми шагами. — Южное отребье — пробормотала девушка, уставившись на меня. — Грязная шлюха.

Я лишь улыбнулась ей в ответ.

— Рыбак рыбака видит издалека, — сказала я, лениво пожимая плечами, потянувшись вниз и сплетая наши с Виктором пальцы.

Девушка переводила взгляд с него на меня, а потом снова на него. Волна решимости поднялась в ее взгляде, прежде чем она отвернулась, встречая мужчину с длинными ногами, который был на полпути.

— Подумай об этом, — сказала Офелия Вику, касаясь его лица. — Не торопись. Я буду великодушной и дам тебе время на принятие решения до моего Дня рождения. В это время начинай думать, что бы ты хотел подарить.

Она ушла, Том шел за ней по пятам.

Когда они ушли с нашего пути, я увидела картину, что была позади них: красно-белое изображение, напоминавшее кровь на полу. Я размазала ее пяткой по земле.

— Эта девушка внушает ужас, — призналась я, посмотрев на Виктора.

Он смотрел прямо на меня, король для моей королевы. Он куда лучше подходит для этой роли, чем я, по крайней мере сейчас. Я должна ускориться, чтобы стать такой же.