Джейд Вест - Темный Плохой Порочный
— Да, Сэр. Пожалуйста.
Я не смогла прочитать выражение его лица, но вдруг почувствовала невероятный комфорт от нежной ласки его пальца на моих губах. Затем Маска отошел от меня, забирая с собой розги.
— Используй стоп-слово, только если тебе это действительно необходимо, — сказал он. Я кивнула, стараясь удержать его в поле зрения, пока он ходил вокруг меня. — Смотри прямо вперед и расслабься.
Я сделала, как он приказал, невольно дернувшись в своих оковах, но они держали меня крепко. Почувствовав теплое дыхание, подразнивающее мою киску, я вздрогнула и застонала, словно шлюха, когда он уткнулся в нее лицом. Он укусил меня, достаточно жестко, чтобы я заскулила.
— Такое сладкое сочное влагалище, — прорычал он. — Люблю, когда от боли ты становишься мокрой.
Я услышала знакомый свист, но не отрывала взгляда от стены перед собой. Я почувствовала, как кончики розги защипали мою спину, бешеный штурм крошечных укусов, который увеличивался с каждым ударом. Затем Маска перешел на мои бедра, с каждым ударом оставляя все больше жгучих полос на коже.
— Хорошая девочка, Кэт, — сказал он. — Хорошая и румяная.
Я ахнула, когда он провел по моей коже рукояткой розги, направляясь к киске.
— Да! — застонала я. — Трахни меня!
Он прижал ее к моей киске, одним плавным движением нанизывая меня на рукоятку.
— Развратная сучка, — прорычал он. — Такая чертовски развратная.
— Пожалуйста, Маска, Сэр, сделайте мне больно, — прохрипела я, плавая в теплых объятиях невесомости. Мое горло пересохло, кулаки плотно сжались, и каждая крупица внимания сконцентрировалась на рукоятке внутри меня. Я предоставила ему себя, как тогда, на его столе, раскрывая свои бедра шире и принимая боль.
— Я собираюсь сделать тебе больно, Кэт, чертовски больно... — и не успела я привыкнуть к исчезновению розги, когда снова услышала свист. Первый удар напрочь выбил весь воздух из моих легких. Это было больнее, чем я ожидала, и жгучий контакт розги с моей чувствительной кожей почти подвел меня к грани.
— Черт! — прохрипела я. — Ой, ой, дерьмо!
На втором ударе мое тело непроизвольно дернулось, и я начала покачиваться, насколько это позволяло мое положение.
Третий удар приземлился на мои бедра, и я взвыла, как сирена воздушной тревоги, сжимая края скамьи и пытаясь сдвинуть ноги. Четвертый удар был еще жестче, и я ударилась лбом об обивку скамьи, воздух снова покинул мои легкие.
Во время пятого и шестого удара я визжала от боли, прерывисто дыша. Моя голова дернулась назад, я отчаянно пыталась удержать взгляд на розгах позади меня, пока животный страх проносился по всему моему телу. Все было не так, как я себе представляла. Маска подошел ко мне, приглаживая мои волосы длинными пальцами.
— Заплачь для меня, Кэт, заплачь, и я остановлюсь.
Я посмотрела на него дикими и отчаянными глазами.
— Я не могу!
Маска приготовился к еще одному удару, и на этот раз кончики розги приземлились на мою задницу, опаляя нетронутую плоть.
— АААА! — закричала я. — ЧЕРТ ВОЗЬМИ!
— ЗАПЛАЧЬ ДЛЯ МЕНЯ! — прогремел он. — ОТПУСТИ СЕБЯ!
Я дрожала, принимая следующие удары, пока все они не слились в одно огромное пятно агонии. Мои бедра дрожали, горло пересохло, и каждый нерв в теле молил об освобождении. Была только боль. Боль и Маска, и его низкий голос.
— ЧЕРТ ВОЗЬМИ, КЭТ, ОТПУСТИ СЕБЯ!
Он провел серию ударов по линии, где задница переходит в бедра, и я взвыла, как раненый зверь. Меня тошнило, зубы стучали друг о друга, а затем мои муки неожиданно стали менее неистовыми, и я начала ритмично покачиваться, насколько позволяла скамья и мои оковы. В ушах начало звенеть.
Рычание Маски затронуло мои нервные окончания.
— Заплачь для меня, Кэт, покажи мне свои чертовы слезы.
Он изменил свою позицию, и жестокие кончики розги приземлились на внутреннюю сторону моего бедра. Я слышала свои собственные хрипы, но они казались мне такими далекими.
Мое сердце колотилось, мышцы подергивались от желания сбежать, но не было никакого спасения. Был только он, только Маска. Я заскулила, мои конечности словно парализовало.
Он положил розги на мою задницу, прижимая их к ребристой от полос плоти.
— Более того, Кэт, я собираюсь дать тебе гораздо больше.
Я покачала головой, моя решимость медленно рушилась.
— Нет.
— Нет? Ты хочешь использовать стоп-слово?
Мой разум твердил одно, а адреналин поднимался на новые высоты.
— Нет.
— И что это должно значить? — он надавил сильнее, вдавливая розги в мою воспаленную кожу.
Я едва дышала, горло сдавило спазмом. Я не могла использовать стоп-слово, просто не могла.
— Больше.
— Больше чего?
— Больше боли, пожалуйста, Сэр, — прохрипела я.
— Хорошая девочка, — похвалил он, и уже через мгновение начал снова наносить удары. Я выкрикивала непонятные слова, задыхаясь, и вдруг почувствовала прилив слез. Я чувствовала, как они наворачиваются, чувствовала тот самый ком в горле. Он снова ударил меня, и я закашлялась, это было похоже на рыдание, моя грудь вздымалась от неровного дыхания.
Я услышала похоть в его голосе, когда он практически простонал:
— Вот оно, Кэт, все верно...
Я закрыла глаза, готовая отпустить все и заплакать для него, но как только слезы подкатывались, они моментально пропадали, отступая за стену сдержанности. Маска, вероятно, заметил эти изменения, а также то, насколько напряженным и жестким стало мое тело.
— Нет, Кэт, нет, нет, нет. Не закрывайся от меня сейчас!
Удары стали еще более беспощадными, чем когда-либо, удар за ударом, не останавливаясь, и я кричала, и кричала, и кричала:
— НЕТ! ПОЖАЛУЙСТА, НЕТ!
— ЗАПЛАЧЬ ДЛЯ МЕНЯ! — кричал он в ответ. — ЧЕРТ ВОЗЬМИ, КЭТ, ЗАПЛАЧЬ ДЛЯ МЕНЯ!
Но я не могла заплакать. Больше не осталось слез, и прямо там, связанная и в синяках, я поняла, что боялась не розги или Маски, или незнакомцев, наблюдающих за мной через окно. Я боялась заплакать, боялась сломаться. Я услышала крик, прежде чем поняла, что это мой собственный голос:
— ПАРИЖ! ПАРИЖ, ПАРИЖ, ПАРИЖ!
Мгновенно наступила тишина, и все, что я могла слышать, это звон в своих ушах. Потом я ощутила его пальцы на моих лодыжках, и уже через секунду он освободил меня. Затем поднял со скамьи и сжал в теплых объятиях, расположив у себя между ног, когда мы опустились на пол.
— Господи, Лидия, мне так чертовски жаль.
Я глубоко вздохнула, чувствуя биение его сердца, почти такое же быстрое, как мое собственное.
— Это было слишком, — сказал он. — Жестко, слишком жестко.
Но это не так. Не в этом было дело.
