Вызов принят (ЛП) - Кисс Табата

***

ЭЛИЗА откидывает голову назад, чтобы рассмеяться, и мое сердце бьется немного быстрее.

— Я думаю, это две победы для меня, — говорит она, — и ноль для тебя.

— Кто бы мог подумать, Элли, что у тебя такой скрытый талант разыгрывать публику? — Шучу я, качая головой, глядя на табло, на то, как все больше билетов вываливается на дно автомата.

— Это моя специальность.

Я смеюсь и собираю билеты.

— Еще один раунд? — Спрашиваю я, оглядывая почти заброшенный зал игровых автоматов. Я нервничаю, разрываясь между желанием еще немного оттянуть неизбежное или сорвать пластырь.

Она сдерживает зевок.

— Конечно, если хочешь.

Я улыбаюсь.

— Или ты хотела бы поехать домой и немного отдохнуть?

— Ты не возражаешь? — спрашивает она, морщась.

— Вовсе нет. — Я чувствую прилив паники, но она быстро проходит, когда я смотрю ей в глаза. — Давай.

Я беру билеты на кассе, и Фрэнк улыбается нам обоим.

— Хороший улов сегодня, Джуниор… — Он протягивает билеты к своей счетной машинке. Цифры высвечиваются, и я смотрю на великолепное лицо Элизы, а мой пульс учащается в ожидании следующего момента.

— Похоже… — Фрэнк поворачивается к стене с призами и указывает на ряд плюшевых мишек. Он подмигивает мне. — Один из этих.

— Она возьмет его.

Элиза смеется.

— Последний уже почти весь в слюнях, так что мне определенно не помешает новый…

Фрэнк снимает мишку со стены и протягивает его Элизе.

— Для счастливицы.

Я мгновенно вспоминаю ту ночь. Она абсолютно права — трудно поверить, что прошел целый год с тех пор, как я впервые привел ее сюда. Тогда это была просто веселая ночка с симпатичной девушкой, которая, как я надеялся, закончилась хорошим случайным сексом. Тогда это было самое далекое будущее, о котором я был способен думать. Но сейчас…

Элиза сжимает медвежонка в руках, улыбаясь так же, как и раньше. Это точно такой же мишка со светло-коричневым мехом и очень пушистый, но ей не требуется много времени, чтобы заметить разницу между этим и тем, что лежал в кроватке нашей дочери.

Ее палец скользит по красной ленте на шее, пока не касается кольца с бриллиантом, висящего там и ожидающего ее.

Она замирает, ее лицо становится белым, как свежевыпавший снег, пока, наконец, не застывает.

— Джуниор…

Я опускаюсь на одно колено, и у нее отвисает челюсть.

— Элли… Я знаю, мы говорили об этом…

— Джуниор, что ты делаешь?

Я беру мишку и снимаю кольцо с ленточки.

— Но я хочу спросить еще раз.

— Боже…

Я держу ее левую руку, и она дрожит в моих пальцах.

— Я люблю тебя, Элиза Пирс. Я говорю тебе это каждый день с ноября, но мне все еще кажется, что ты мне не веришь.

В ее глазах появляется грусть.

— Это неправда.

— Все в порядке, Элли. Я не виню тебя. Жизнь не всегда была справедлива к тебе, и доверие дается нелегко. — Я сжимаю ее руку, когда ее глаза наполняются слезами. — Я всегда говорил, что буду ждать тебя, и я по-прежнему это имею в виду, но я хочу, чтобы ты это услышала.

Она кивает.

— Хорошо…

— Однажды ты сказала мне, что всегда хотела нормальную, скучную семью, и я хочу дать тебе это, — смеется она, и по ее щекам текут слезы. — Ты заслуживаешь этого больше, чем кто-либо, кого я когда-либо встречал. Ты уже подарила мне самую совершенную, великолепную дочь и… Я обязан тебе всем миром. Я проведу остаток своей жизни, стараясь, чтобы это произошло.

— Поздравительные открытки и рождественское печенье? — спрашивает она, слегка шмыгая носом.

— Все это. — Я надеваю кольцо ей на палец и тихо вздыхаю с облегчением, потому что оно идеально ей подходит. — Ты больше никогда не будешь чувствовать себя одинокой или всеми игнорируемой, Элиза Пирс.

— Обещаешь? — Она смотрит на меня сверху вниз с ожиданием, ее губы кривятся, когда она ждет, что я скажу.

Я прижимаю руку к груди и рисую крестик.

— Перекрести мое сердце.

Сила тяжести заставляет слезы течь по ее щекам, но она все еще смеется, едва сдерживая себя. Я встаю и обнимаю ее, прижимая к себе как можно ближе.

— Я люблю тебя. Выходи за меня. Я ничто без тебя.

Она поднимает голову и вытирает глаза.

— Ну, когда ты так говоришь…

Я смеюсь.

— Это правда. Ты действительно думаешь, что я выиграл бы все эти игры, если бы ты не отказывала мне в сексе? — Она снова прячет лицо у меня на груди, сотрясаясь от смеха. — Клянусь, Элли… нет того, чего бы я ни сделал для тебя.

— О, правда? — поддразнивает она. — Похоже, в этом сезоне тебе понадобится такой же стимул, если мы хотим сохранить твою статистику на высоком уровне.

Я указываю на нее пальцем, понимая, какую ошибку совершил.

— А теперь держись… Я не имел в виду…

Она высвобождается из моих объятий и улыбается.

— Теперь уже слишком поздно, Джуниор.

Я вздрагиваю.

— Я ненавижу, когда ты так говоришь…

— Выиграй игру на следующей неделе, и я перестану.

— Элли…

Она разворачивается со своим плюшевым мишкой и направляется к выходу.

— Не отставай, Джуниор.

Я рычу и делаю шаг вперед, изо всех сил стараясь поспеть за ее молниеносной походкой. Она направляется к парковке, и я следую за ней к фургону.

— Может, сначала поговорим об этом?

— Я думаю, мы достаточно поговорили, — говорит она, открывая заднюю дверцу. — Слова нас никуда не приведут… Стоны и ворчание, однако…

Я прикусываю губу, бросая быстрый взгляд на матрас, и она улыбается мне в ответ.

— Означает ли это, что я все еще имею право на вход?

— Ну, ты не неудачник… пока. — Она опускается внутрь и откидывается на подушки. — Лучше бери то, что можешь получить, пока можешь.

Я приподнимаю бровь.

— Я могу?

Она отказывается отвечать, но ее глаза говорят мне все.

Я не собираюсь спорить с этой обольстительной ухмылкой, поэтому запрыгиваю в фургон и закрываю за собой дверь.

Ее руки мгновенно взлетают к моему поясу, и мой член оживает, с силой упираясь в молнию. Она облизывает губы и поднимает на меня свои маленькие голубые глазки, игривые и красивые, как всегда. Ее левая рука скользит в мои брюки, и бриллиант на ее пальце мерцает в мягком освещении.

— Подожди… — Я останавливаюсь, хватая ее за руку. — Ты так и не сказала «да».

Элиза улыбается, и ее взгляд падает на кольцо.

— О, да. Точно. Я подумаю.

— Ты подумаешь?

— Я подумаю об этом.

— Извини, — усмехаюсь я, — но я сделал предложение.

Она морщит нос.

— Все хорошо.

— Хорошо?! Ты плакала.

— Я немного шмыгнула носом.

— Скажи «да», — требую я.

Ее губы кривятся.

— Может быть.

— Ладно, хватит… — Я хватаю ее и переворачиваю на спину, пока она визжит от смеха.

— Что ты делаешь?! — она смеется, не поднимая ни одной руки, чтобы остановить меня, пока я двигаюсь вниз по ее телу.

Я запускаю пальцы в трусики под юбкой и стягиваю их до лодыжек.

— Я собираюсь заставить тебя сказать «да», — рычу я. — А потом собираюсь сделать это снова.

Она громко смеется, и я широко раздвигаю ее колени, устраиваясь между ними, и снова целую ее. Ее руки тянутся к моему поясу, и я ощущаю это сексуальное, первобытное желание на ее языке.

Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как мы вот так оставались наедине; просто двое людей беззаботно развлекались на заднем сиденье фургона. Я бы солгал, если бы сказал, что не скучаю по этому, но я бы не променял то, что у меня есть, ни на что другое в мире.

Я проскальзываю в нее, заполняя ее так глубоко, как только могу, и она задыхается от удовольствия. Мои губы изгибаются, когда я наблюдаю, как по ее лицу разливается жаркое блаженство удовлетворения. Она прижимается ко мне и обхватывает ногами мою талию, призывая меня взять ее так, как ей нравится, и я ни за что на свете не откажу ей в этом.

Я двигаю бедрами, чтобы усилить наши движения, а она мурлычет мне на ухо. Все мое тело сливается с ее телом, смешивая страсть, пока мы больше ничего не чувствуем.