Волчья ягодка (СИ) - Дурман Диана

– А может это шанс? В тебе ведь есть частичка от оборотней. Что если…

– Нет, – перебила подругу. – Я не хочу этих пустых надежд. Не будет счастливого финала у этой истории, тем более, если они узнают о моём прошлом.

Марика возмущенно фыркнула:

– Ты же не виновата. Ведана, тебе нечего бояться и уж тем более стыдиться.

– Да, – согласилась я и тут же добавила, – но есть, что скрывать. Ковен будет недоволен. По всем документам моей семьи не существует, и последних её представителей казнили сами оборотни. – Как только я произнесла это вслух до меня, наконец, дошло насколько всё плохо. Опять уткнувшись в плечо подруги, я простонала: – О, Геката, как же меня угораздило настолько вляпаться?

Марика взъерошила мои волосы и ободряюще сказала:

– Всё будет хорошо, слышишь? Между прочим, перед тобой самая циничная из ведьм не понимающая смысла верности, но даже я не могу отрицать существование любви. А она очень глупая: всё прощает, на всё закрывает глаза и делает счастливыми тех, кто открывает ей сердце.

Подняв голову, я с подозрением посмотрела в алые глаза ведьмы, чтобы удивленно хмыкнуть:

– Не думала, что ты умеешь быть такой романтичной.

– А я не думала, что ты можешь быть такой размазнёй. Где та ведьма, которая с пинка открывает двери даже в кабинет ректора?

– И кто из нас утрирует? – уже почти усмехнулась я.

– Плевать! Главное что ты – Ведана Ронк и ты такая, какая есть, а остальное не важно.

Именно этих слов хватило, чтобы буря во мне успокоилась. По меркам людей Марика была за пределами образцовой девушки, но как подруга эта ведьма переплюнула всех.

– Спасибо, Рика, – искренне произнесла я, – теперь мне гораздо лучше.

Глава 29: Ведьма и признание

Когда Марика ушла к себе я отправилась отдыхать. Ну, точнее попыталась… 

Уже пару часов ворочаясь в постели, я никак не могла уснуть. Просторная сорочка на широких бретелях раздражала, одеяло казалось слишком тяжелым, а в комнате было чересчур темно и тихо. 

В итоге тяжело вздохнув щелчком пальцев, зажгла светильник у кровати – его ненавязчивый жёлтый свет едва тлел, лишь немного разгоняя тьму. Стало немного легче, но сон всё так же упорно не шёл. В мыслях роились потревоженные воспоминания, не позволяя мне расслабиться и уснуть.

Хотя это странно.

Ведь моё детство, что я помнила, заполнено только уютным домиком мамы, множеством пряжи из которой она казалось, может смастерить что угодно, и запахом сладкой выпечки тетушки Дэлии. Там иногда даже мелькал лорд-ректор, изредка разговаривающий о чём-то с мамой.

Моё сознательное прошлое не включает в себя похожих на меня элетари, а также фамильного замка с подвалами, хранящими ужасные секреты – эту деталь я узнала лишь после того, как поступила в академию. Тогда ректор раскрыл мне правду о моей настоящей семье, а также предупредил, что Ковен наблюдает за мной. Я не помнила даже ритуала запечатавшего мой второй источник, но при этом со мной всегда было ощущение некой неполноценности, отчего у меня накопилось много вопросов. К сожалению, ответы нашлись почти сразу, как я узнала правду семьи, к которой принадлежу.

Ко мне в руки попал дневник моего отца – единственная вещь, оставшаяся от некогда громкой фамилии. Не с первого раза, но я прочла его. После чего хладнокровно сожгла и зареклась ещё хоть что-то узнавать о своей семье. С того момента я гнала от себя мысли о прошлом тех, кто дал мне жизнь.

Мне не хотелось иметь ничего общего с Вомелианами. Они положили жизнь на то, чтобы излечить нашу расу от необходимости иметь несколько партнёров ради сохранения своей магии. Их дело может показаться благим, если не брать в расчёт то, что они экспериментировали с источниками других рас, а под конец, когда отдали предпочтение оборотням на алтарях, они повадились проводить опыты на собственных детях. Ужасная, одержимая семья. Меня передёргивает от осознания, что я унаследовала от этих психов фамильные черты: белую кожу, синие глаза и волосы цвета вороного крыла.

Так тщательно отгоняемые мысли теперь не давали покоя. А что если во мне куда больше от предков, чем просто внешность? Спящий природный источник скорее добавит проблем, нежели повлияет на меня в лучшую сторону. Вдруг рано или поздно я сорвусь… Небольшая стая оборотней, сидящая по клеткам, обеспечит меня внушительным запасом магии без надобности прыгать из койки в койку. Тогда, быть может, я смогла бы выбрать либо Дамиана, либо Кириана и быть счастливой. 

После таких размышлений, как долго получится противиться соблазну, цепляясь за несуществующую человечность? Хорошо хоть в душе поселился страх – если я открою охоту на оборотней, и мой избранник узнает об этом, наше с ним счастье продлиться недолго. Да и Ковен предпочтёт лично сжечь меня на костре.

Как же тяжело...

За окном уже была глубокая беззвёздная ночь, и впервые мне захотелось поскорее увидеть разноцветное сияние в небе. Уже совсем скоро город погрузится в долгую ночь, но именно эти краски на небосводе помогут здешним жителям не бояться. Наверное, именно поэтому многие так любят Грэмхелл – суровый, морозный, но такой сказочно прекрасный.

Неожиданно в дверь постучали. Звук получился каким-то неуверенным или просто осторожным. Казалось, что поздний гость не хочет потревожить кого-то помимо меня и это странно. Ни адепты, ни преподаватели не отличались излишним вниманием к другим.

Не став дожидаться повторного стука, встала с кровати и направилась к двери. Помимо воли мысленно выстроилась парочка атакующих заклинаний – мало ли кого там принесло под покровом ночи. Дверная ручка противно скрипнула, неплохо резанув по нервам, и я резко распахнула дверь.

У моего порога замерла высокая фигура в тяжелом плаще. Снежинки на капюшоне и плечах не успели растаять, а от таинственного гостя тянуло холодом. 

Мои глаза привыкли к полумраку коридора, и я поняла, что насчет «таинственного» поспешила. Но узнавание вызвало ещё больше удивления.

– Ты что здесь делаешь? – спросила я откровенно сбитая с толку таким визитом.

– Пусть у меня под плащом есть одежда, – скрывая усмешку начал Дамиан, – но я пришёл тебя соблазнить.

Глядя как светятся серебром глаза мужчины, едва удержалась, чтобы не улыбнуться как дура. Украдкой переведя дух, сложила руки на груди и скучающе протянула:

– Поздно вы спохватились, мастер Дамиан.

Наверное, на мне сказались тяжелые мысли, потому как мне было плевать, насколько верно истолкует мои слова этот оборотень. Сейчас я хочу, чтобы уговаривали меня.

Сбросив с головы капюшон, Дамиан шагнул ближе. Я не шелохнулась.

На мягких губах мужчины лениво расплылась улыбка, от которой у меня что-то ёкнуло между рёбер, и Дамиан низким, вибрирующим голосом предложил:

– Разреши мне войти, и я сыграю с тобой в эту игру. – У меня в горле и так пересохло, а этот соблазнитель поспешил меня добить: – Только сегодня я готов уговаривать тебя столько, сколько твоей вредной душе будет угодно.

Он точно лукавил, да ещё и преувеличивал. Но меня поразил тот момент, что для этого оборотня я как открытая книга – могу капризничать, а он, не надумав себе чего-то лишнего, подыграет. Поэтому опасно иметь дело со зрелыми мужчинами. Такие как Дамиан слишком хорошо умеют добиваться желаемого.

– Входи, – почти безразлично сказала я. – Но учти, только сегодня я сделаю вид, что ты можешь мной управлять.

– Управлять тобой, играя по твоим же правилам? – Хмыкнул оборотень, переступая порог моей комнаты и закрывая за собой дверь.

Я отошла, оставляя мужчине больше пространства и пожав плечами ответила:

– Именно так и управляют другими. Всё остальное остаётся ничем иным как принуждением.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ожесточенного спора не получилось, потому что Дамиан начал слишком пристально рассматривать мою сорочку, после чего задумчиво изрёк: