Майя Бэнкс - Вожделение
Затем он посерьезнел:
— Ты не просто красивая женщина, Миа. Я хочу, чтобы ты никогда об этом не забывала. Ты нечто большее. И не позволяй мне забирать столько, что ничего не останется.
Его непонятные предупреждения множились. Миа не знала, как к ним относиться. О ком они — о нем или о ней? Гейб был загадкой. Вне секса она не представляла, о чем он думает.
Они приехали, поднялись в квартиру, и Миа сразу отправилась в ванную приводить себя в порядок. Коль скоро запланирован обед в изысканном месте, она поразит Гейба. Миа хотелось выглядеть утонченной, как будто она принадлежала к его кругу.
Она завила волосы и сделала элегантную прическу, зачесав их наверх и оставив несколько локонов спадающими на плечи. Слегка накрасила ресницы, нанесла на губы неяркую помаду с блеском. Миа знала, что искусно наложенный макияж должен выглядеть так, словно его вообще нет.
Платье было потрясающее. Миа смотрелась в зеркало и не могла поверить: неужели это она? Туфли на высоком каблуке прибавят росту, и тогда в этом длинном платье со смелым вырезом ее ноги покажутся длиннее и стройнее.
Хотя Гейб и возмущался нарядом, в котором она явилась на церемонию открытия отеля, это платье, выбранное им самим, имело всего две лямочки, перекрещивавшиеся сзади. Спина оставалась практически голой до ягодиц. Поясница так и взывала к мужской руке. Лифчика Миа не надела. Корсаж достаточно поддерживал грудь, слегка обнажая верх.
Гейб пребывал в необычном настроении. До сих пор он зверел, когда окружающие, особенно мужики, видели Миа даже в чуть приоткрытом платье. Нынче она выглядела очень сексуально. Одежда придала Миа уверенности, и это ей очень понравилось.
Когда Миа вышла из ванной, Гейб ждал на краю постели. В его глазах мелькнуло одобрение, и Миа крутнулась. Подняв руки, она сделала полный оборот и замерла лицом к Гейбу.
— Дресс-код соблюден?
— Охренеть не встать! — прорычал он.
Он поднялся, и Миа тоже пришла в восторг. При виде дорогого костюма ее рот наполнился слюной. На другом такой костюм наводил бы тоску. Но на Гейбе… Это было божественно. Черные брюки. Черный пиджак. Белая рубашка с расстегнутым воротом. Он оделся с небрежностью богача, которому было наплевать, что подумают окружающие, и это делало его еще неотразимее.
— Я правильно поняла, что галстуки там — дело добровольное? — съязвила Миа.
— Ради меня они изменят правила, — криво усмехнулся Гейб.
И кто бы не изменил? Кто рискнул бы отказать Гейбу Хэмилтону? Он не только был богаче самого Господа Бога, но и обладал харизмой, привлекавшей и женщин и мужчин. С ним считались. Кто-то боялся его, кто-то ненавидел, но все уважали.
— Выпьешь чего-нибудь перед выездом? — поинтересовался Гейб.
Миа покачала головой. Чем дольше они пробудут в квартире, тем выше вероятность, что они вообще никуда не поедут. А Миа очень хотелось отправиться с Гейбом на настоящее свидание. До сих пор их связывали лишь секс и работа.
Он протянул ей руку, их пальцы переплелись. Гейб вызвал лифт, и они спустились к машине.
По дороге Миа боролась с желанием спросить о Лайзе. Ее снедало любопытство, но не хотелось затрагивать столь болезненную для Гейба тему.
Она поглядывала на него, пока Гейб не перехватил ее взгляд:
— Ты хочешь о чем-то меня спросить?
Миа помешкала, но потом решила не таиться. Гейб все равно не успокоится, пока не узнает.
— Про… Лайзу…
Она не успела продолжить. Лицо Гейба мгновенно заледенело, и он жестом остановил ее на полуслове.
— Я не собираюсь портить на редкость хороший вечер разговорами о бывшей жене, — отрезал Гейб.
Что ж, ничего не попишешь. По правде говоря, Миа не слишком расстроилась. Ей тоже не хотелось портить вечер, но любопытство никуда не исчезло. Интересно, как на самом деле отнесся Гейб к визиту своей бывшей? Может быть, это его немного испугало?
В ресторане их проводили в укромную нишу. Лучше не бывает. Свет был приглушен. На столиках горели свечи, а в ветвях декоративных кустарников сияли разноцветные гирлянды, создававшие праздничную атмосферу. Миа затосковала по Рождеству.
Она любила городские праздники. Джейс всегда возил ее на площадь перед Рокфеллеровским центром посмотреть, как зажигают рождественскую елку, — светлые общие воспоминания.
— О чем задумалась? — спросил Гейб.
Миа моргнула и перевела взгляд на него. Он наблюдал за ней с нескрываемым интересом.
— Должно быть, о чем-то хорошем. У тебя было счастливое лицо.
— Я думала о Рождестве, — улыбнулась она.
— О Рождестве?
Ответ поверг его в замешательство.
— Джейс всегда брал меня посмотреть, как зажигают елку перед Рокфеллеровским центром. У нас с ним много общих воспоминаний, но это одно из моих любимых. Люблю перемигивание огоньков на гирляндах, люблю предрождественскую суету, а перед украшенными витринами могу стоять часами. Это лучшее время года.
Гейб ненадолго задумался, затем пожал плечами:
— Мы с Лайзой всегда проводили Рождество на Лонг-Айленде, а когда развелись, я в праздники просто работал.
— Работал? — изумилась Миа. — Ты работал в Рождество? Гейб, это ужасно. Ты вылитый Скрудж!
— Бестолковый праздник.
Глаза Миа стали как блюдца.
— Жаль, что я раньше не знала. Ты бы встречал Рождество со мной и Джейсом. В Рождество никто не должен оставаться один. Я думала, ты отмечаешь с родителями. — Она тут же осеклась и закусила губу, сообразив, что наступила на больную мозоль. — Прости, пожалуйста, — тихо сказала Миа. — Я не подумала.
Гейб горестно улыбнулся:
— Все нормально. Похоже, отец признал, что накосячил, и хочет вернуться к матери. Одному Богу известно, как это у него получится.
— Он так и сказал? — поразилась Миа.
— Да, — устало вздохнул Гейб. — Сегодня за ланчем. На следующий день после попыток его крали залезть ко мне в штаны.
Миа нахмурилась, и Гейб рассмеялся.
— А как к этому отнесется твоя мать?
— Если бы я знал. Скорее всего, отец еще не ползает на коленях, иначе мать оборвала бы мне телефон.
— Не знаю, простила бы я, зная, что он переспал с этими бабами. Наверное, нет, — грустно призналась Миа. — Представляю, каково твоей матери.
— Он говорит, что остался ей верен.
«Я тебя умоляю», — ответила взглядом Миа.
Гейб махнул рукой:
— Я понятия не имею, что он разумеет под верностью, и не так уж важно, спал он с ними или нет. Все вокруг думают, что спал. И мама так считает. От такого унижения она не скоро оправится.
— Да и тебе нелегко, — тихо сказала Миа.
Что за поганый день! Сначала отец как снег на голову, а через несколько часов закатывается бывшая жена.
