Когда он получает (ЛП) - Сэндс Габриэль

Неужели я только что оправдывала поступок Неро? Одно дело — простить его, но сопереживать тому, почему он это сделал?

Что дальше? Я буду оправдывать убийство?

И тут меня осеняет. Я уже оправдываю.

Неро — убийца, это факт, но я вижу его не таким. Этот ярлык кажется мне не более чем примечанием к его личности. Неважно, что именно.

Меня пробирает дрожь. Кто же эта женщина?

После ужина мы готовим глинтвейн и выходим на улицу, чтобы посидеть у камина. Потрескивающее пламя лижет ночное небо, пока я делаю несколько глотков.

Я замечаю, что Неро принес с собой книгу — «Божественную комедию». Я сам пролистала ее несколько дней назад, но нашла ее практически непонятной.

— Ты принес ее из дома?

Он кивает. — Я видел, как ты ее рассматривала. Это одна из моих любимых книг.

Мои щеки покрывает жар. — Здесь я признаюсь, что мне было очень тяжело?

Он усмехается.

— Не только тебе. Мне потребовались годы, чтобы по-настоящему понять ее. Я читал множество переводов, а также итальянский оригинал. Могу я прочитать тебе несколько?

— Конечно.

Он открывает книгу на указанной странице и начинает читать, делая паузы, чтобы объяснить непонятные места.

Данте и его проводник Вергилий входят во внешнее кольцо седьмого круга ада, где наказывают грешников, совершивших насилие над другими. Эта область представляет собой кипящую реку крови. Убийцы, тираны и другие люди, проявившие насилие по отношению к другим людям, погружаются в реку на разную глубину, которая зависит от тяжести их поступков и грехов. Кентавры патрулируют берега реки, пуская стрелы в тех проклятых, кто пытается избежать наказания.

Это жуткая картина.

Интересно, почему Неро так много изучал эту книгу? Это история искупления Данте, и, возможно, именно это привлекает в ней Неро. Данте хотел быть искупленным, а Неро принял тьму, которая живет в нем. Он принял ее как часть своей сущности.

Представляет ли он себя одним из грешников, стоящих в этой реке, кипящей в густой крови, из которой нет выхода?

От этого образа меня бросает в дрожь. Если он думает, что именно это его ждет, и все же продолжает жить той жизнью, которую выбрал, то он гораздо храбрее меня.

Я восхищаюсь тем, как он принимает последствия своих решений, отказываясь прятаться от них, какими бы суровыми они ни были. Именно так он поступил, решив вернуться в Нью-Йорк вместе со мной, не так ли?

Он закрывает книгу и бросает ее на стул рядом со скамейкой, на которой мы сидим. — На сегодня достаточно. Я усыпил тебя?

— Как ты мог? Это было захватывающе. И немного тревожно.

— Не могу понять, ты прикидываешься умником или просто искренне занудствуешь.

— Эй, здесь есть зануда, но это точно не я. Я не тот, кто объясняет «Божественную комедию» ничего не понимающей супруге..

Я делаю глоток своего глинтвейна и бросаю на него косой взгляд. — Кто-нибудь еще знает, насколько ты начитан?

Трудно сказать, когда горит огонь, но я клянусь, что он краснеет. — Если ты спрашиваешь, пытался ли я объяснить «Божественную комедию» кому-нибудь до тебя, то ответ будет отрицательным.

— В мафии есть книжные клубы? Может, тебе стоит открыть один?

— Черт, одна мысль об этом… — Он фыркнул. — Представляешь, я говорю Алессио, что хотел бы, чтобы мы встречались раз в неделю и обсуждали «Ромео и Джульетту»?

Я сдерживаю ухмылку. — Бросить его в глубокий тупик, да? Как насчет того, чтобы начать с чего-нибудь попроще, например, с «Анны из Зеленых Фронтонов»?

Его грудь вибрирует от смеха. — Это, черт возьми, идеально. Я когда-нибудь говорил тебе, что, по-моему, он хочет жить на ферме? У него есть ферма в игре Sims, в которую он играет.

— Боже мой, Неро, а что, если ему просто нужно вдохновение, чтобы пойти на это? Дай ему эту чертову книгу!

Я смеюсь.

Неро опускает кружку на землю и прячет лицо в ладонях, все его тело трясется. Я никогда не видела, чтобы он так сильно смеялся.

Нам обоим требуется несколько минут, чтобы успокоиться и посмотреть друг на друга, не впадая в очередной приступ.

Его темные глаза сверкают, и он тянет меня к себе на колени, заставляя облокотиться на его бедра. — Ладно, хватит. Я привел тебя сюда не для того, чтобы ты издевалась надо мной из-за моих привычек к чтению.

Я обхватываю его за шею и криво улыбаюсь. — Тогда зачем ты привел меня сюда?

Он обхватывает рукой мою шею и прижимается губами к моим.

В этот момент все кажется таким прекрасным. Жар от костра, жар от его рта и то, как легко мое тело тает в его руках.

Его язык еще долго бьется о мой. Он жаждет, но не спешит, как будто знает, что находится именно там, где должен быть. Он просовывает руки под слои одежды и обхватывает ими мою обнаженную грудную клетку, кончиками пальцев касаясь нижней части груди.

По всему телу пробегают мурашки. Как так получилось, что одного его легкого прикосновения достаточно, чтобы поднять меня с нуля до ста? Возможно, дело в том, что он никогда не пытается навязать удовольствие. Он не торопится и уговаривает. Он точно знает, как уловить каждую мою дрожь, вздох и стон. Иногда кажется, что он даже читает мои мысли. И это заставляет меня задуматься, не чувствует ли он то, что я все еще скрываю от него.

Схватив его массивные плечи, я целую его крепче, возвращая себя в настоящее. Я не хочу быть нигде, кроме как здесь и сейчас, в этот момент.

Он поднимает руки выше и прижимается к моей груди. Он резко вдыхает воздух через нос и издает небольшой стон в глубине горла. Этот звук так сексуален, и я придвигаюсь ближе, чтобы прижать наши бедра друг к другу, ища трения, которого жаждет моя киска.

Он твердый как камень. Джинсы, в которые мы оба одеты, сильно мешают, но это не мешает мне изо всех сил тереться о его член.

Неро издает разочарованный звук и вытаскивает руки из моей рубашки. Он расстегивает пуговицу и ширинку моих джинсов и пытается просунуть руку внутрь, но угол, под которым я сижу, не дает ему особого доступа.

— Черт, — ворчит он. — Как сильно тебе нравятся эти джинсы?

— Хм? — Я ошарашенно смотрю на него. — А что?

Раздается сильный рывок и резкий звук разрыва.

— О. На самом деле очень.

— Я куплю тебе новую пару. — Он ухмыляется и засовывает руку в мои трусики. — Вот ты где.

Мои легкие опустошаются, когда он проводит пальцами по моей щели. — Ты мог бы просто привести нас внутрь, знаешь ли.

— И пропустить вид того, как ты разрываешься для меня под всеми этими звездами?

Он смотрит вверх.

Я слежу за его взглядом. Он прав. Небо полно мерцающих огней. Все эти миры и галактики наблюдают за тем, что этот мужчина делает со мной без всякого осуждения.

Дрожащий вздох вырывается из моей груди, когда его прикосновения становятся все более твердыми. Он погружает пальцы внутрь меня, а затем вытаскивает их и начинает массировать мой клитор.

Я возбуждена так сильно, что это не займет много времени. С каждым движением я все ближе и ближе к этому блаженному краю. Я запускаю пальцы в его волосы и смотрю ему в глаза, пока он доводит мое тело до исступления.

Огонь, пылающий во мне, отражается в его взгляде.

— Ты чертовски великолепна, — пробормотал он. — Мне нравится, как ты мокрая для меня.

Моя голова откидывается в сторону, когда он усиливает давление и заставляет меня стонать. Когда он снова вводит в меня пальцы, я так возбуждаюсь, что начинаю трахать их, как будто это его член.

Похоть темнеет в его глазах. — Тебе нужно что-то еще, детка? Что-то побольше для этой голодной киски?

— Да, — стону я, испытывая сильнейший стыд.

Я тянусь между нами, расстегиваю его джинсы и просовываю руку внутрь его боксеров. Моя ладонь обхватывает его шелковистый стержень, но я не могу вытащить его.

— Держись крепче, — приказывает он, поднимая бедра со скамьи, на которой я все еще сижу, и свободной рукой стягивая джинсы на заднице.

— Не хочешь, чтобы я попыталась порвать твои?