Поглощенные Грешники (ЛП) - Скетчер Сомма

У меня сводит челюсть. К сожалению, я знаю, что он прав. Он воспринимает мое молчание как согласие.

— Хорошо. Ты закончил быть плаксивой сучкой? Потому что нам нужно поговорить о более насущных проблемах.

Меня все еще отвлекают рыжие волосы и хлопающие двери.

— Например, о каких?

— О Габе. Он снова ушел в самоволку, — он смотрит на меня. — Тебе так и нужно было получить ранение в живот, не так ли?

Мой взгляд тяжелеет на нем. Я не сказал ему, что видел Габа вчера в церкви, не говоря уже о его состоянии.

— Ты же знаешь его, придет время и он вернется.

— Да, но куда он ушел и надолго ли? Теперь он не просто наш брат, он наш консильери. У него есть работа. Просто потому, что с Данте разобрались, это не значит, что он может сваливать в отпуск, когда ему заблагорассудится, — он оглядывается через плечо на коридор и понижает голос. — Кроме того, мне не нравится иметь дело с его людьми. Ты ведь читал «Повелителя мух», верно?

— Не беспокойся о Габе, — вмешивается Рори, ставя кружку перед Анджело и занимая место за барной стойкой. — С ним все в порядке.

Я стаскиваю кусочек тоста с тарелки брата, прежде чем он успевает за ним потянуться.

— Да? И откуда тебе знать, Ясновидящая Салли²⁷?

— Я разговаривала с ним вчера вечером.

Мы оба уставились на нее, и Анджело прочищает горло.

— Ты что?

Закатившиеся глаза исчезают за завесой пара, когда она подносит кружку к губам.

— Боже, вы двое такие мужчины. Если вы беспокоитесь о нем, просто позвоните ему.

Молчание пронизано недоверием, Рори лениво делает глоток, переводя взгляд с меня на моего брата.

— Ты знаешь, где Габ? — спокойно спрашивает Анджело.

— Да, но я не стукачка, — ее телефон вибрирует на стойке, и ее глаза загораются. — О, мой гусь, это Мэтт, а значит, это может быть Пенни!

Мое сердце учащенно бьется при звуке ее имени. Я сажусь прямее, внезапно наплевав на местонахождение Габа.

— Ответь.

Рори смотрит на меня так, словно я сошел с ума.

— Прямо перед тобой? Как же!

Она выбегает из комнаты и поднимается по лестнице, прижимая к уху телефон.

Анджело роняет вилку со стуком на тарелку.

— Я знал, что не должен был позволять ей так часто тусоваться с Габом в гараже. Он плохо на нее влияет.

Я бросаю в него недоеденный тост.

— Твоя жена только что пыталась отравить меня, думаю, она может постоять за себя, — поднимаясь на ноги, я застегиваю запонки и направляюсь к двери. — Я ухожу. У меня есть дела, которые надо решить.

— Какие, например?

— Например, погуглить, что, блять, значит — пресмыкаться.

Анджело окликает меня по имени, когда я переступаю порог. Я поворачиваюсь и встречаю его полуулыбку.

— Она звонила на горячую линию, не так ли?

Сжав челюсти, я киваю.

— И ты прослушал ее звонки, не так ли?

Я снова киваю, и мой брат разражается самым громким смехом.

— Черт побери, не могу дождаться, чтобы увидеть, чем все это закончится. Когда я узнал, что Рори звонит на горячую линию, то просто не стал слушать. Если бы ты сделал то же самое, у тебя бы сейчас член не просыхал.

Я свирепо смотрю на него.

— Ты не слушал ни одного звонка Рори?

— Нет. Я не такой любопытный, как ты.

— Не волнуйся, ты не так уж много упустил, брат. Ее признания были дерьмовыми.

Прежде чем он успеет вскочить и броситься на меня, я выхожу в прихожую, показывая ему средний палец через плечо.

Глава двадцать четвертая

Закусочная освещена желтым светом, а приглушенная болтовня, гудящая между стенами, убаюкивает меня, погружая в умиротворение. На улице пасмурно — идеальная погода для сна. Я едва вижу небо по ту сторону покрытого каплями конденсата окна, но, прижавшись щекой к мокрому стеклу, слышу свист ветра на улице.

Мои веки с трепетом закрываются. Черт, как же я устала. Теперь, когда я знаю, каково это — спать всю ночь, я не понимаю, как раньше мне удавалось бодрствовать.

Звенит колокольчик над дверью, и за ним следует шквал активности. Я улыбаюсь еще до того, как открываю глаза, потому что вот что я заметила в Рори, Рэн и Тейси. Каждый раз, когда они входят в комнату, хаотическая энергия преследует их. Добрая и заразительная.

— О боже мой, Пенни! Ты в порядке?

Я вытягиваю шею, чтобы увидеть Рэн, идущую между столиками, привлекая внимание шквалом розового цвета и светлых волос. Она садится рядом со мной и обвивает руками мою шею. У меня першит в горле от запаха ее жвачки.

— Я в порядке, Рэн. Как ты?

Она снимает блестящую перчатку и бьет меня ею.

— Я ужасно волновалась за тебя, — ее глаза бегают по моему лицу, как будто она что-то ищет. — Почему ты мне не позвонила?

— Потому что всякий раз, когда кто-нибудь звонит тебе с проблемой, твой совет — слушать лучшие хиты ABBA на повторе, — я поворачиваюсь и вижу, как Тейси усаживается на сиденье напротив. Она наклоняется и целует меня в щеку. Она всегда выглядит очень круто, и сегодняшний день не стал исключением: в пиджаке фасона «бойфренд» и огромных солнцезащитных очках, откидывающих назад ее черные волосы.

— Я понимаю, почему ты не позвонила Рэн, но почему ты не позвонила мне? — говорит она, придвигая к себе мой молочный коктейль. — Мы могли бы устроить безумную ночь в Бухте. Танцевали бы на столах, выпили бы слишком много рюмок. Черт, я бы так напоила тебя, что ты не помнила бы ни своего имени, не говоря уже о Рафе.

Я смеюсь, но Рэн не находит это таким уж забавным.

— Ах, прекрасно. А потом, в конце вечера, я бы вручила тебе шлепанцы и придерживала волосы, пока тебя будет рвать в мусорный бак.

— Тогда, наверное, не стоит добровольно помогать пьяным людям в Бухте, — размышляет Тейси, отпивая из моего коктейля.

— Доброта волонтеров заставляет мир вращаться, дорогая, — фыркает Рэн, бросая взгляд на кассу. — Что делает Рори?

Я прослеживаю за ее взглядом и вижу, как Рори с извиняющейся улыбкой протягивает девушке за стойкой туго набитый конверт.

— Несколько дней назад Раф вышел здесь из себя и разгромил несколько вещей. Предполагаю, Рори занимается устранением ущерба от имени Висконти.

Я возвращаю свое внимание к Тейси.

— Что?

Она смеется.

— Любовь сводит с ума, верно?

Мои щеки краснеют при мысли о том, что Раф ворвался сюда и все разгромил. Это так не по-джентльменски, так по-хамски. Болезненный трепет охватывает меня, но я списываю дрожь на то, что мне холодно. Он не из тех людей, которые выходят из себя из-за того, что им неправильно подали заказ.

Может быть, ему не так легко было меня бросить, как мне показалось.

Рори подходит, застегивая сумочку, останавливается во главе стола и нахмуривается на меня. По обиде, промелькнувшей в ее глазах, я понимаю, что мне вот-вот зададут один и тот же вопрос в третий раз.

— О, Пенни. Почему ты мне не позвонила?

На этот раз чувство вины раздувает мою грудь. Я медленно выдохнула, надеясь хоть немного ослабить давление. Технически, я действительно позвонила ей, всего на две недели позже, чем она имела в виду. После того, как весь мой гнев выплеснулся сегодня утром на грязный пол моей спальни и я выгнала Рафа, я почувствовала себя бесстрашной. Как будто я могла столкнуться с чем угодно, даже взять телефон и позвонить девочкам.

Я пошла к Мэтту и воспользовалась его телефоном, пока не передумала. Рори взяла трубку после первого же гудка. Она не задавала вопросов, просто сказала мне назвать время и место, и она, Рэн и Тейси будут там.

Я прикусила нижнюю губу и сказала им правду.

— Потому что ты невестка Рафа, — говорю я Рори, прежде чем повернуться к Рэн. — И каждый раз, когда кто-нибудь упоминает имя Рафаэля Висконти, ты хватаешься за грудь и называешь его джентльменом, — я бросаю взгляд на Тейси которая уже почти допила мой молочный коктейль. — И с тем количеством тату, которое у него есть, ты видела его голым больше раз, чем я.