Мой опасный (СИ) - Гончарова Татьяна Викторовна

Папа тоже подбирается по-бойцовски всем телом, его хвост вокруг моего пояса сжимается сильнее. Он делает движение, чтобы задвинуть меня за спину, но в этот момент Хард одним смазанным плавным движением внезапно оказывается вплотную к нам.

Ох… Вижу, как Хард широко раздувает ноздри, и бешенство в его глазах сменяется… не знаю, чем оно там сменяется, но вот папа тоже шумно втягивает носом воздух.

Всё-то этим рихтам уже очевидно. И папа чётко понял сплетение запахов моего и Харда, и Хард узнал запах папы, родственный моему. Ну и сопоставил конечно.

Но всё равно. Противостояние не закончено. Папа молчит, выразительно разглядывая, как хвост Харда обвивается вокруг моего пояса. Его челюсть выдвигается вперед, глаза опасно прищуриваются от подобной наглости. Ведь хвост Харда не просто так лежит на моей талии, он ещё и подныривает под отцовский, пытаясь его сбросить.

Я стою, замерев и не двигаясь, чувствуя стремительную борьбу двух мощных хвостов на своем теле. Но прояснять ситуацию как-то надо.

— Хард, это мой папа, Гранк Чамесс, — скороговоркой выпаливаю я. — Папа, это Хард, мой муж.

Вот так. Не задумываясь. Лучше сразу. Коротко и ясно.

— Диана Зартон, — мрачно припечатывает папа, снова глубоко и нарочито шумно вдыхая носом.

Мы так и стоим вплотную все втроем. Он и не думает убирать хвост с моего пояса, как и Хард. Оба собственники. Просто смотрят друг на друга. Неподвижные, мощные, злые. И я между ними.

Желанный приз, за который тут безмолвная яростная борьба сейчас развернулась. Сестры восторженно смотрят на эти разборки, азартно шушукаясь между собой.

И как-то нет ощущения у меня, что я могу этим самцам хоть что-то противопоставить сейчас. Уязвимость свою чувствую очень ярко.

— Рихт, — немного недоверчиво добавляет папа, жестко сощурив глаза.

Угу. Он же кольца еще не видел. Не осязал так сказать вещественное доказательство.

— С моей девочкой. Диана, ты когда собиралась поставить нас с матерью в известность? — рычит он раненым обиженным зверем.

Вдруг Хард делает что-то странное, смесь боевого приёма и пси. Итог в том, что папин хвост оказывается ловко сброшен с моего пояса.

Один ноль в пользу Харда.

И вообще Хард и я теперь как-то неожиданно подальше стоим. Хард обнимает меня и разворачивает к отцу спиной, демонстрируя кольцо на моем нервно скрученном хвостике. Обвивает своим ласковым хвостом мой оробевший коротыш, привычно поглаживает кольцо кончиком хвоста, акцентируя внимание на нем — так, что это видит папа.

— Ди, малышка моя, — мягко порыкивая, шепчет мне на ухо Хард. — Ты, главное, не переживай. Мы с твоим отцом всё утрясем. Сами. — И тут же, с нажимом, жёстким, хлёстким и командным голосом: — Диана училась. Поставила бы в известность, когда сочла бы нужным. На все вопросы к моей жене отвечу я.

Мягко высвобождаюсь и разворачиваюсь снова лицом к все еще разгневанному родителю. Его слова и объяснения Харда вот нисколько не успокоили. Злится. Ноздри раздувает. Хвост замер в атакующей позиции за спиной.

Зрители, в лице сестер в восторге, если коротко. Второй рихт, что пришел с Хардом, просто спокойно пока наблюдает. Замечаю странность в его облике. Белая челка откинута небрежно назад. Но это только стремительный оценивающий взгляд вокруг. Дальше я снова переключаю внимание на основных действующих лиц.

— Хард, я в состоянии… — начинаю было я.

— Так и отвечай, — обрывает меня папа, — я послушаю. Интересно мне, с чего вдруг такое недоверие к родным?

В его тоне столько спрессованного бешенства, что я совсем сникаю. Всё, папа перешёл в режим…

— Я уже ответил, — отвечает Хард, непреклонно задвигая меня за спину и шагая вперед. — У нас здесь беспощадный интенсив был. Не было возможности. Теперь сообщила. Да, мы официально женаты. Я люблю вашу дочь, и никому её в обиду не дам, даже вам, Гранк Чамесс. И хватит на нее так смотреть, будто она преступление какое жуткое совершила, –– решительно заканчивает он.

Я мысленно отсчитываю мгновения до схватки. Три, два…

Но отец внезапно расслабляется. Его поза теряет агрессивный настрой. Хвост все также напряжен, но уже опускается.

— О как, — в голосе папы вспыхивает хищный интерес. — Я бы проверил, как ты в обиду умеешь не давать.

— Папа, — быстро выглядываю из-за широкой спины Харда я.

— Диана, не вмешивайся, — строго смотрит он на меня.

Но в глазах больше нет той злости.

— Да, Ди, — спокойно отвечает Хард. — Твой отец проверить хочет, я только за.

Их хвосты в этот момент отрывисто и жёстко изгибаются в не совсем знакомых мне жестах. Похоже на какой-то боевой диалект. Видимо, что этой части хвостового языка меня никто не стал учить. Вот ведь… самцы озабоченные!

Сестрёнки в полном восторге от представления, но, естественно, не вмешиваются. Только оторопело и восторженно смотрят на меня, на Харда, а ещё заинтересованно поглядывают на второго рихта, который пришёл с Хардом.

Он как раз поправляет белую чёлку и тоже взмахивает сильным хвостом. Теперь замечаю определенное сходство между ним и моим мужем. Брат? Только который? Раз кольца на хвосте нет, то…

— Хард, ты тут расхваливал отцовские новаторства на полигоне, — вмешивается он глубоким низким голосом с явно проступившей иронией. — Я Дрейк. Рад знакомству с женой брата и с ее отцом, — обаятельно улыбается он мне и протягивает руку моему отцу.

Тот окидывает Дрейка с ног до головы пристальным взглядом, снова принюхивается и пожимает протянутую руку.

— Гранк Чамесс, — представляется папа.

— Дрейк Зартон, — повторяет брат Харда.

Хард вдруг тоже протягивает руку папе…

— Хард Зартон, — и пристально смотрит.

И… папа жмёт руку ему в ответ! Я чуть на землю не села от облегчения. Уф… Неужели…

При этом хвосты папы, Харда и Дрейка уже вовсю обсуждают тренировку на полигоне. Папа азартен, Хард серьёзен, Дрейк насмешлив

Самцы. Что тут еще можно сказать.

Сестрёнки подбегают ко мне.

— Слушай, ну ты даёшь… — хихикает Майя. — Рихт!

— Мама расстроится, что не была на вашей свадьбе, — хитро улыбаясь, тянет Габи.

— Да мы и не делали свадьбу, — объясняю я, — Не успели, тут не до чего было. Но Хард сразу сказал, что всё серьёзно, и откладывать не намерен. Вот и…

— Понятно, — смеются они понимающим смехом.

— Но мама это так просто не оставит. Учти, — добавляет Габи.

Эх, лучше бы не напоминала.

— Мы скоро, малышка, — Хард как-то незаметно возникает за моей спиной, горячо целует в висок и хвостом ласково проходится по моему хвостику. — Погуляйте пока с сестрами.

Я киваю. Как же я рада, что все в итоге вполне нормально разрешилось. Не все, конечно, но главная часть. Мама должна спокойнее отреагировать.

Но вот чего я не могла предугадать, что мои сестрички вызовут настоящий ажиотаж среди орсов в нашей казарме. Я то уже к ним привыкла. Да и они не смотрели больше на меня, как на объект, после весьма наглядной демонстрации Харда в начале интенсива.

И я спокойно повела сестер знакомить с нашим бытом. Но только когда завела в казарму, поняла какую ошибку допустила.

Рихты не среагировали, хвала космосу! А вот орсы… Орсы напружинились и резко нас окружили.

Их хвосты принялись что-то такое восторженно-скрипучее трещать, а мои сестренки млели от такого активного внимания со стороны здоровенных старшекурсников. Вот гады, белохвостые!

— Кто это с тобой? Познакомишь, Ди? — хрипло поинтересовался Видар, норовя поймать ускользающий от него хвостик Майи.

Эта кокетка уже вовсю стреляла глазами, выцеливая не хуже опытного снайпера. Вот так, сестрички.

К вечеру у отца был еще один повод для гнева. Точнее даже два. Шустрые сестры уже вполне себе определились с парами и вовсю обнимались с не менее прыткими орсами.

Майе понравился Видар. А вот тихоня Габи отхватила такого же здорового молчуна Дзерса. Вот и показала родственникам территорию.

Папа порычал, конечно, но уже не так интенсивно. Усмехнулся в конце и уважительно даже хлопнул по плечу не менее довольного Харда.