Украденные прикосновения (ЛП) - Олтедж Нева

"Да", — отвечает он отрывистым тоном.

"Где ты? Что-то случилось?"

"Нет. Я буду там через десять минут". Он обрывает звонок.

Я крепче сжимаю телефон, так как моя рука на мгновение дрожит. Сделав глубокий вдох, я открываю список контактов, нахожу номер Нино и нажимаю зеленую кнопку вызова.

"Миссис Аджелло?"

"Где он?" рявкаю я в трубку.

"Кто?"

"Не издевайся надо мной, Нино. Где Сальваторе, и что случилось?".

В трубке наступает короткое молчание, прежде чем он отвечает. "Мы внизу".

"В офисе?"

"Нет. В лазарете".

"А что? В кого-то стреляли?"

"Да".

"Господи! Кто это на этот раз? Почему мне никто не позвонил, черт возьми?". Я поворачиваюсь и направляюсь к входной двери. "Я спускаюсь".

"Не думаю, что это хорошая идея, миссис Аджелло. Босс сказал, что не хочет видеть вас здесь".

Я замираю, когда уже собираюсь повернуть ручку. "Почему, блядь, нет?"

"Потому что это его подстрелили".

"Что?"

"Док достает пулю".

Телефон выпадает из моей руки, и я выбегаю из пентхауса. Я не жду лифта. Вместо этого я спускаюсь по лестнице и бегу через коридор к Стефано, который стоит у входа в лазарет. Увидев, что я иду, он преграждает мне путь и поднимает руку, как бы останавливая меня.

"Миссис Аджелло, босс сказал, что я не могу никого впустить".

"Блядь, подвинься!" Я отбрасываю его руку в сторону, хватаюсь за дверь и вхожу внутрь, но замираю на пороге.

Сальваторе сидит на одной из каталок. Илария рядом с ним, зашивает рану на его боку. Куча окровавленных марлей разбросана на полу вокруг ее ног. Я вдыхаю, а когда выдыхаю, из моего рта вырывается что-то похожее на хныканье. Сальваторе смотрит на меня и издает проклятие.

"Да что с тобой такое?" кричу я, смахивая слезы с лица и направляясь к нему. "Разве нельзя для разнообразия подстрелить кого-нибудь другого? Или это твое исключительное право?"

"Милен, успокойся", — говорит он, пока Илария завязывает последний шов.

"Не смей говорить мне успокоиться, ты, безрассудный идиот". Я хватаю его за плечи и продолжаю кричать, не обращая внимания на Иларию и Нино, которые стоят слева от меня и смотрят на меня с шокированными выражениями на лицах. "Я устала считать огнестрельные раны на твоем теле! Ты поняли?"

"Милен…"

"Эта последняя!" рявкнула я ему в лицо, а затем разразилась рыданиями. "Обещай мне!"

"Скорее всего, это был рикошет. Он едва попал".

"Мне плевать, если это чертова капсула для пейнтбола, Сальваторе!" Я фыркнула и стиснула зубы. "В следующий раз, когда в тебя выстрелят, я уйду".

Его левая рука хватает меня за шею, и он смотрит на меня, раздувая ноздри. "Ты больше никогда так не скажешь, слышишь меня, Милен?".

"Я. Уйду.". Слова вырываются, а слезы продолжают катиться по моим щекам. Я тянусь к нему, притягиваю его лицо к своему и прижимаюсь губами к его губам. "Черт возьми, Торе".

Кто-то прочищает горло, и я поворачиваю голову, чтобы увидеть Иларию, стоящую рядом со мной, одна рука у нее на бедре, а другая держит рулон бинтов. "Если вы двое закончили, я бы хотела продолжить", — говорит она, затем смотрит на Сальваторе. "И я тоже бы хотела присоединиться к клубу "в последний раз", для пущей убедительности. Я устала обрабатывать тебя. В следующий раз найди кого-нибудь другого. Милен, ему придется принимать антибиотики в течение следующих десяти дней, можешь проверить, есть ли они у нас в шкафчике?"

"Нет." Сальваторе хватает меня за пояс моих шорт, удерживая на месте. "Нино, иди проверь шкафчик".

Нино кивает и идет рыться в ящиках, пока Илария перевязывает рану Сальваторе. Я мельком взглянула на нее, прежде чем она начала, и она не выглядела слишком плохой. Тем не менее, я не могу заставить себя перестать дрожать. Когда Нино сказал мне, что Сальваторе ранили, у меня перед глазами промелькнул самый худший из всех сценариев. Даже то, что с ним все в порядке, мало помогает избавиться от чувства ужаса.

"Я принесу тебе рубашку", — говорю я и поворачиваюсь к лифту, но Сальваторе крепко держит меня за шорты.

"Нино, пусть кто-нибудь сходит наверх и принесет мне рубашку".

Нино бросает Иларии коробку с антибиотиками и достает свой телефон.

"Я могла бы принести твою рубашку", — говорю я.

Сальваторе поджимает губы, затем наклоняется, чтобы прошептать мне на ухо. "Ты сказала, что собираешься меня бросить. Пока мне не удастся забыть об этом, Милен, я не выпущу тебя из рук".

"Никаких физических нагрузок по крайней мере в течение месяца, Сальваторе". заявляет Илария.

"Не смеши." Он медленно спускается с каталки. "Это заживет через несколько дней".

"О, ради всего святого". Она качает головой и поворачивается ко мне. "Пожалуйста, попытайся его образумить".

Стефано вбегает внутрь, неся в руке белую рубашку, и предлагает ее Сальваторе. Нехотя, мой муж, наконец, отпускает свою хватку. Он надевает рубашку, но когда он пытается застегнуть пуговицы, я убираю его руки и берусь за дело.

"С ним невозможно договориться, Илария. Он упрям, как мул", — бормочу я, продвигаясь вниз по пуговицам.

Только когда я дохожу до последней, я замечаю жуткую тишину в комнате. Нино и Стефано застыли на месте в нескольких футах от меня, их взгляды прикованы к моим рукам и к рубашке Сальваторе. С другой стороны от меня Илария сжимает коробку с антибиотиками и точно так же смотрит на мои руки. Я провожу пальцем по ряду пуговиц на рубашке Сальваторе, размышляя, не пропустила ли я случайно какую-нибудь дырочку. Нет. Покачав головой, я застегиваю последнюю.

Поцелуй ложится мне на лоб. "Пойдем наверх".

"Конечно". Я киваю и поворачиваюсь к Иларии. "Не хотите пойти с нами?"

Она не отвечает сразу. Кажется, она слишком увлечена моей рукой, вложенной в руку Сальваторе, наши пальцы переплетены. "Нет… У меня есть кое-какие дела". Она смотрит на меня, затем быстро поворачивается и направляется к стулу, чтобы взять свое пальто и сумочку. Дела в три часа ночи?

"Я позвоню тебе завтра. Не порви швы", — бросает она через плечо, а затем уходит. Я точно не уверен, а но мне кажется, что я увидела слезы в ее глазах, прежде чем она выскочила из лазарета и вошла в лифт, двери которого тут же закрылись.

Когда мы добрались до пентхауса, я направился на кухню. "Хочешь что-нибудь поесть?" спрашиваю я.

"Да".

"Хорошо, я проверю, не оставила ли Ада что-нибудь в холодильнике. Ты хочешь что-то конкретное?"

"Да". Сальваторе берет меня за руку и поворачивает к себе. "Тебя. Сядь на стойку".

Я поднимаю брови.

Он делает шаг ко мне. "Сейчас, Милен".

Когда я не делаю ни шагу, он делает еще один шаг вперед, заставляя меня отступить на два шага назад. И еще один. Моя спина соприкасается со шкафом.

"Сядь".

Я хватаюсь за край столешницы и приподнимаюсь, чтобы сесть.

"Ты порвешь швы", — говорю я.

"Не порву. Садись".

Гадая, что он имеет в виду, я делаю, как он говорит, наблюдая за ним все это время суженными глазами. Он делает шаг ближе, кладет руки на стойку, по одной с каждой стороны от моих ног, и смотрит на меня сверху.

"Сними свои шорты и трусики".

Он не может быть серьезным.

Пока я смотрю на это, Сальваторе берет мои лодыжки и наклоняется вперед.

"Сейчас", — говорит он и кусает шорты, прикрывающие мою киску.