Адские гончие - Ишида Рё
– Хочу видеть твоё тело!
– Ах! Ах! – обнажённая Роксана, изгибалась под ней, щёки её раскраснелись.
– Ты течёшь, как сучка! – тяжело дыша, проговорила Мари, повелительно раздвигая её бёдра.
Потом они лежали рядом, прижимаясь, друг к другу, наглые пальцы Мари продолжали блуждать между ног Роксаны, не давая ей, сосредоточится, не давая ей привести свои мысли в порядок.
– Почему ты вернула его мне? – тихо спросила она.
– Почему?! – отвечала Курихара.
– Потому, что люблю тебя! Ты так этого хотела! Если бы я не исполнила твоё желание, то сделала бы тебя несчастной! А я не могу этого допустить!
– Спасибо, Мари-тян! – чуть не плача проговорила Роксана, глядя на свою любовницу, полными слёз глазами.
– Но если ты оттолкнёшь меня, я тоже буду очень несчастной! Неужели тебе не жалко меня? – страстно шептала Курихара, продолжая ласкать подругу.
– Ах! Я… – бессвязно отвечала Роксана, Мари скользнула вниз, раздвигая и поднимая вверх её бёдра. Потом Роксана ощутила между своих ног её проворный, напористый язычок, проникающий в глубины её возбуждённого тела и она начала стонать громко, уже не в силах сдерживаться. «Я должна что-то придумать!» – с тоской подумала Роксана.
Едва они вышли из сарая, как наткнулись на Мартина.
– Ты уже проснулся, дорогой? – жалко забормотала Роксана, бледнея. Мари с деланным равнодушием застёгивала одежду. Мартин смотрел на свою жену пристально, изучающее и под его взглядом, Роксана второй раз в жизни потеряла сознание.
* * * * * * * * * *
Взошло Солнце и осветило своим ярким, бесстыдным светом грязный постоялый двор и группу, одетых в чёрное, бандитского вида мужчин, окруживших сидевшую на стуле молодую девушку, похожую на крестьянку. Длинные, тёмные волосы девушки были заплетены в две косы, сходившиеся в толстый хвост на затылке, она сидела на стуле прямо, сложив на коленях тонкие руки.
– Чего мы с ней церемонимся? Я бы её трахнул! – обратился один из бандитов к сидевшему напротив девушки человеку, один глаз которого закрывала чёрная повязка.
– Заткнись, Адам! – оборвал его одноглазый.
– Нет нужды торопиться! Она никуда от нас не денется!
– Вам понравились мечи? – спокойно спросила девушка по-английски.
– Допустим! – насмешливо отвечал главарь.
– Вы должны заплатить! – холодно продолжала Мэлюзина.
Бандиты рассмеялись.
– Смотри, она совсем не боится! – весело сказал кто-то за её спиной.
– Заплатить? Твой парень уложил двух наших! Это ты должна нам! Но ты можешь отработать свой долг натурой!
– Когда я пришла сюда, я хотела просто получить с вас деньги, но теперь я вижу, что не могу позволить вам творить дальше свои злодеяния! Это моя земля и мои братья и сёстры живут на ней. Я не позволю вам осквернять её!
– Волосы у неё классные! Такие густые! – сказал один из бандитов, перебирая в руках волосы Мэл. На его глазах они почти мгновенно стали ярко-рыжими.
– Так тебе больше нравится? – насмешливо поинтересовалась Мэлюзина.
Главарь изменился в лице.
– Убейте её! – закричал он.
В ту же секунду, девушка исчезла, растворившись в воздухе, а выхватившие оружие бандиты в ужасе начали стрелять друг в друга. Комната наполнилась, предсмертными криками ужаса и боли. Бледный главарь с перекошенным лицом взирал на развернувшуюся перед ним кровавую бойню. Ноги не слушались его, овладев собой, он попытался встать, но чьи-то тонкие руки легли на его плечи и с неожиданной силой усадили его на место.
– Не спеши, скоро всё закончится! – произнёс над его ухом нежный голос крестьянки.
Через несколько секунд всё и в правду было кончено. Стены комнаты и поверхность стола перед ним была забрызгана тёплой пузырящейся кровью.
– Почему? Как? Мы просто хотели немного поиграть! – чуть не плача шептал мужчина.
Девушка обошла стол и села на своё место, невероятно спокойная и даже равнодушная, лишь глаза её стали совсем чёрными и пустыми. Главарь облизал пересохшие губы, ощущение, что он попал в какой-то разрыв во времени, и всё что только что произошло, не имеет ничего общего с реальностью, охватило его.
– Что ты такое? – прошептал он.
– Вы пришли сюда со своим оружием, приборами ночного видения, бронежилетами и спутниковыми телефонами, но вы не потрудились ничего узнать о нас! Вы думали, что можете запросто ограбить какого-то кузнеца? Вы решили, что вам всё позволено, потому, что вы люди? Вы опять заставили меня убивать! Как же давно я этого не делала! Как ты думаешь, кто я?
– Ты чудовище!
– Это верно! Я страж этого мира и я не позволю каким-то ублюдкам, вроде вас творить здесь всё, что вам вздумается! Скоро ты умрёшь, но перед этим ты ответишь на мои вопросы!
Лицо девушки расплылось, потеряв чёткие очертания, затем оно трансформировалось, превратившись в суровое лицо пожилой женщины, покрылось морщинами, волосы поседели.
– Мама! – задыхаясь, прошептал главарь.
Приподнявшись со стула и нависая над ним, старуха закричала резким пронзительным голосом, похожим на крик чайки.
– Быстро отвечай на вопросы, паршивец!
– Да мамочка, конечно мамочка! Только не бей меня! – торопливо запричитал одноглазый.
Через несколько минут, когда Мэлюзина накинула на голову капюшон и вышла прочь, главарь, наконец, смог перевести дыхание. Почти в ту же секунду он ощутил резкую боль в груди. Опустив взгляд, он увидел зияющее отверстие, развороченное разрывной пулей в собственной грудной клетке.
– Не может быть! – успел прошептать он, прежде чем кровь пошла у него через горло и нос, в глазах его помутилось, и он упал на стол мёртвым безжизненным куском ещё недавно живой плоти.
Мэлюзина шла долго, дорога назад показалась ей бесконечной. Сквозь зелёную листву деревьев пробивались яркие солнечные лучи, ослеплявшие её, слабость в ногах нарастала с каждым шагом. Перед глазами её уже плыли цветные круги. « Я стала очень слабой! Мне очень плохо! Спаси меня, Като!» – эти мысли беспорядочно метались в её голове. В этот момент она увидела фигуру мужчины стремительно приближавшуюся к ней.
– Като! – прошептала она и без сознания упала на его руки.
Когда Мэлюзина пришла в себя, она уже лежала в своей постели, через сдвинутые в сторону перегородки светило яркое Солнце. Напротив неё сидел Като и смотрел на неё так, как он всегда смотрел на неё.
– Как твоя рана? – спросила она встревожено.
Като пожал плечами.
– Я в порядке.
– Като, я забрала у них наши деньги.
Он молчал.
– Я убила их всех.
– Я знаю.
– Ты злишься на меня? – Мэлюзина взяла его за руку.
– Мэл, пока ты сдерживаешь меня, я остаюсь слабым! Я не могу защитить не только тебя, но даже себя самого! Это и тебя делает слабее! Я просто обуза для тебя! – он опустил голову.
– Если я перестану делать это, ты превратишься в животное! Я этого не хочу!
– Что с того?! Тогда я хотя бы был бы способен защитить тебя и Такеши! Даже если бы я стал псом, я всё равно лежал бы у твоих ног! – с горечью проговорил Като.
– Като, мне не нужен пёс! Мне нужен мой муж!
– Да я знаю, – тихо отвечал Като.
– Я принесу тебе еды! – он поднялся на ноги и потому как он встал, Мэлюзина поняла, как ему больно. Она представила как он, истекая кровью, нёс её на руках несколько километров и глаза её наполнились слезами.
– Като! – он остановился.
– Я поем и займусь тобой! – сказала она, с такой нежностью, что он невольно посмотрел ей в глаза.
– Ты опять меня подлатаешь! – проговорил он с горькой усмешкой.
– Я люблю тебя, Като!
– Я тоже люблю, тебя Мэл! – со вздохом сказал он и вышел.
– Дурак! Какой же ты, в сущности, ребёнок! Я так сильно люблю тебя! – прошептала Мэлюзина и кулачки её сжались, так, что стало больно суставам.
* * * * * * * * * *
Это было плохое решение, и она прекрасно осознавала это. Мари как-то обмолвилась: «Узнав его получше, я поняла, почему он так много для тебя значит! Он умён, добр и заботлив! Он как тот отец, о котором я всегда мечтала! В любом случае он единственный мужчина прикосновения, которого, я могла бы выдержать!» Роксана также видела, как её муж смотрит на Мари, хотя и не могла трактовать этот взгляд однозначно. Она поняла, что за эти несколько месяцев, что Мартин и Мари были вместе, они сблизились друг с другом. И тогда она приняла это решение, хотя и знала, что ей будет больно. «Разве я могу, конкурировать с ней? Она моложе и гораздо красивее!» – думала Роксана. «Глупо пытаться ограничивать его!». В первый раз, когда они обе разделись перед ним, её вдруг захлестнула такая волна бешеной ревности, что она начала кричать, чтобы он не смел, смотреть на Мари.
