Кэтрин Тейлор - Цвет любви
— Значит… твоя сестра возвращается из Рима?
Похоже, вопрос удивляет его. Он кивает.
— Именно поэтому я не планировал встреч на вторую половину дня. Только для того, чтобы сейчас узнать: Сара, оказывается, прилетает раньше, и ее встретит мой отец. — Его раздражение становится совершенно очевидным.
— Вы ведь можете встретить ее вместе, — говорю я, чтобы тут же пожалеть об этом, наткнувшись на злобный взгляд.
Очевидно, так не бывает. Я вспоминаю слова Александра о том, что Джонатан всегда реагирует очень враждебно, когда речь заходит о его отце. В очередной раз спрашиваю себя, почему это так и смогу ли я когда-либо узнать причину.
Он вздрагивает, словно ему необходимо заставить себя совершить движение. Широким шагом пересекает комнату, доходит до своего стола. Я следую за ним, попутно ставя свою сумочку на столик перед диваном, исходя из того, что сегодня мое рабочее место будет здесь. Однако, добравшись до стола, он не садится, а указывает рукой на свой стул. Очевидно, я должна сесть на его место.
Когда я нерешительно опускаюсь на него, он кладет руку на стопку бумаги.
— Это документы по проекту в Хакни, — поясняет он мне. — Я хотел бы, чтобы ты сделала новую смету, чтобы мы могли сравнить, в каких рамках находится перерасход бюджета. К тому же мне нужна диаграмма и, кроме того, прогноз дальнейшего развития. — Он останавливается и поднимает брови. — Как думаешь, справишься?
Я киваю, на миг лишившись дара речи. До сих пор я должна была только сопровождать его на встречи, никоим образом не принимая участия в разговорах. Время от времени вела протокол, и, конечно же, после, когда мы оставались одни, мы обсуждали проекты. Но по-настоящему мне никогда не позволялось проявлять активность, а значит, это задание — следующий логичный шаг, шанс, которого я все это время ждала. Вот только сейчас я точно не знаю, как относиться к этому. Дозволено ли мне это потому, что мы стали ближе и он вдруг стал мне доверять? Или он хочет занять меня, не зная, как теперь со мной обращаться?
Неважно, какова причина, — я ни в коем случае не собираюсь упускать возможность доказать ему, что от меня есть профессиональный прок, поэтому киваю.
— Конечно, справлюсь, — заявляю я.
— Хорошо. Тогда введешь данные сюда. — Он склоняется надо мной, чтобы нажать на своем ноутбуке на иконку программы для составления таблиц. Я чувствую запах его лосьона после бритья, и сердце мое начинает биться заметно быстрее. Но он почти сразу отодвигается, направляется к двери. — Мне нужно переговорить с Алексом. Скоро вернусь.
Я смотрю ему вслед, а затем начинаю заниматься числами, и, поскольку строительный проект в Хакни знаком мне уже очень хорошо, проходит совсем немного времени, прежде чем я нахожу актуальные данные. Начинаю разрабатывать диаграммы, но по-настоящему сосредоточиться не могу, и у меня уходит на это больше времени, чем планировалось. Однако разговор Джонатана тоже, похоже, затягивается, поэтому, несмотря ни на что, я успеваю закончить, когда он возвращается через час с лишним.
Он опять склоняется над моим стулом, разглядывая результат на экране монитора. У меня снова громко бьется сердце, потому что он так близко от меня.
— Хорошая работа, — произносит он. — Именно так я себе это и представлял.
— Спасибо.
Наши взгляды встречаются, и на миг мир замирает. Я тону в этих восхитительных голубых глазах, вижу в них темные вкрапления, которые можно разглядеть, только когда он подходит так близко, и спрашиваю себя, почему все обязательно должно быть настолько сложно. Если бы все шло по-моему, было бы очень просто.
— Не смотри на меня так, Грейс, — говорит Джонатан, и голос его звучит глухо. Угрожающе. — И лучше не хоти того, чего сейчас хочешь.
— Откуда ты можешь знать, чего я сейчас хочу? — удивленно спрашиваю я.
Уголок его губ приподнимается, обнажая этот привлекательный зуб с отколотым краешком.
— Потому что по тебе видно. Но я тебе уже говорил. Это было исключение, и мы не должны это повторять.
— Ладно. — Я делаю глубокий вдох и продолжаю смотреть на него, не зная, что сказать. Я не хочу умолять его, потому что в этом нет смысла. Но не могу и отрицать того, в чем он меня подозревает. Потому что я действительно ничего не хочу сильнее, чем того, чтобы он еще раз сделал для меня исключение. Хотя бы еще один раз. — А если я, несмотря на это, буду продолжать хотеть?
— Грейс, ты… — Он отталкивается от стола, обходит его, словно ему срочно понадобилось создать между нами как можно большее расстояние, долго смотрит на меня с той стороны. В его взгляде — ярость и беспомощность, удивляющая и трогающая меня. Потому что впервые самоуверенный Джонатан Хантингтон выглядит неуверенно.
А потом он испускает вздох, больше похожий на стон, и качает головой.
— Все планировалось совсем не так, — произносит он, скорее обращаясь к себе, и я настораживаюсь.
— Планировалось? — О чем он говорит?
Сжав руки в кулаки, он молчит так долго, что мне уже кажется — он не станет отвечать. Но когда он все же решает ответить, в его глазах таится новая жесткость.
— Я сделал для тебя уже больше чем одно исключение, Грейс, и поступать так я был не должен. С самого начала. Это была… ошибка. Но я просто не учел, какое влияние ты на меня оказываешь.
Мое сердце начинает биться быстрее от волнения и возбуждения.
— Я тоже, — говорю я. — Я хочу сказать, я тоже не думала, что ты… так на меня повлияешь.
Он смеется, но в его смехе нет радости.
— Грейс, тебе бы не говорить мне, как я на тебя влияю, тебе бы воспользоваться шансом и уйти. — Он выглядит так, словно ему приходится стискивать зубы. — Возвращайся в отдел инвестиций, к Энни Френч, пройди там практику, как и планировалось с самого начала, и вспоминай о нашей фирме добрым словом, когда вернешься обратно в Чикаго.
Его слова задевают меня. Он ведь говорит не всерьез, правда? Я испуганно гляжу на него.
— Потому что, если ты останешься и будешь продолжать на меня так смотреть, — говорит он, и во взгляде его что-то вспыхивает, он становится жгучим, — ты получишь то, чего хочешь. Но ты должна по-настоящему понимать, на что соглашаешься.
Я выдерживаю его взгляд, а сердце, снова обретшее надежду, выпрыгивает из груди.
— На что же я соглашаюсь?
— На тот факт, что это всего лишь интрижка, ничего больше. И даже это — уже признание. Я не принадлежу тебе и не жду от тебя того, что ты будешь принадлежать мне. У нас будет только секс. Много секса. Пока нам обоим будет нравиться. — Он пристально смотрит на меня. — Я не принц из сказки, Грейс, и на «они жили долго и счастливо до конца своих дней» можешь не надеяться. Если ты ждешь от меня чего-то подобного, тебе будет неприятно, а мне — все равно.
