Джуд - Драко Малфой и Невозможное счастье
робкий стук в дверь. Они впопыхах натянули пижамы, и Драко открыл дверь. На пороге стояла Сольвейг – в одной ночной рубашке, огромные глаза полны слез.
- Ты чего? – растерянно спросил Драко.
- Страааашно! – взвыл ребенок и повис на шее у отца.
Пришлось срочно применять очищающие чары и укладывать ребенка в родительскую кровать.
В следующую ночь Гарри пошел в душ, а перед тем как лечь спать – надел пижаму. Пришлось Драко с тоскливым вздохом проделывать то же самое.
Сольвейг просилась к ним не каждую ночь. Но попытки заставить ее не делать этого вообще неизменно проваливались. Взять новую няню категорически
отказывался Гарри. Применять суровые методы воспитания запрещал Драко. Приходилось терпеть…
Правда, вот уже лет с семи Сольвейг не проделывала ничего подобного. Поэтому неожиданный порыв Гарри Драко показался по меньшей мере странным. Но, видя,
что муж настроен серьезно, Драко последовал его примеру.
Едва только их головы коснулись подушек, раздался стук в дверь.
- Что у тебя было по Предсказаниям? – пробормотал Драко, выпутываясь из одеяла.
- Так себе, - ответил Гарри. – Это предчувствие.
Драко открыл дверь. На пороге стояла Сольвейг, заискивающе глядя на отца.
- Поправь меня, но, по-моему, взрослые девицы не должны спать с родителями?
Сольвейг молитвенно сложила ручки на груди:
- Papa, s'il vous plait, permets-moi! C'est la derniere fois, je promets…[1]
- О, Боже… - Драко закатил глаза. – Заходи, вымогательница!
Улыбнувшись, Сольвейг скользнула в спальню, забралась в кровать и устроилась головой на груди Гарри. Драко лег рядом.
В темноте Гарри потянул руку и, прихватив прядь волос Драко, намотал ее на палец. Драко, перегнувшись через Сольвейг, чмокнул Гарри в губы, а потом – дочь
в висок.
Сольвейг улыбалась в темноту.
Это была первая ночь нового, 2012 года.
* * *
Май 2013 года
- Кид!
Мальчишка замер у двери, не поворачивая головы.
- Вернитесь.
* * *
Январь 2012 года
Утро было снежным.
Проснувшись, Драко ощутил дыхание Сольвейг на шее. Она спала на боку, приоткрыв рот, и несколько секунд Драко смотрел на ее нежный профиль. Чуть
подрагивали светлые ресницы. Прядки волос, упавшие на лицо, трепетали от легкого дыхания.
Приподнявшись на локте, Драко огляделся в поисках Гарри. Тот обнаружился возле окна – стоял в одной пижаме и смотрел, как густыми хлопьями, почти скрывая
парк, валится с неба снег.
Драко, поеживаясь, выбрался из-под одеяла, подошел к Гарри и, обняв его, уткнулся лицом в плечо. Закинув руки назад, Гарри зарылся пальцами в роскошную
гриву Драко.
- Доброе утро.
- Снег идет…
- Я вижу…
Потом была минута – или две, или три… - неторопливого общения губ с губами и языка с языком, - пока хрипловатый со сна голос не позвал с кровати:
- Эй…
Сольвейг лежала на животе, опираясь на локти, и смотрела на них сонно и весело.
- А вы целовались…
- Да что ты говоришь! – усмехнулся Гарри и, отстранившись от Драко, раскинул руки. Взвизгнув, Сольвейг сорвалась с кровати и повисла на отце, как
обезьянка на пальме. Пройдя несколько шагов, Гарри развернулся и вместе с Сольвейг упал спиной вперед на кровать. Драко усмехнулся.
- Иди сюда! – растрепанный Гарри вынырнул из вороха одеял и подушек. Драко помотал головой. – Ну, Драко… - Тот же ответ. – Тогда держись!
Он вскочил, подхватил Драко на руки и прежде, чем тот успел хоть как-то среагировать, повалил его на кровать.
- Поттер!
Сольвейг завизжала и ударила Драко по голове подушкой.
- Двое на одного! – возмутился Драко.
- Это по-слизерински! – рассмеялся Гарри и охнул, потому что подушка Сольвейг опустилась на голову уже ему. – Эй, а это что такое?!
- Двое на одного! – передразнил Драко, подминая Гарри под себя.
- Слизерин против Гриффиндора! – завопила Сольвейг, в очередной раз замахиваясь подушкой. Ткань затрещала в ее руках, поползла, и подушка взорвалась
ворохом белого пуха.
- Снег… - произнесла Сольвейг, вскидывая руки. – Снег! – воскликнула она, переводя взгляд на родителей.
Тяжелые волосы Драко занавесью скрывали их лица. И на возглас Сольвейг никто из них не отозвался… Тогда она осторожно слезла с кровати и, выйдя из
спальни, тихо прикрыла за собой дверь.
* * *
После завтрака собрались на лыжную прогулку. Правда, это было лишь название – на лыжах бежала только Сольвейг, без лыжни, по свежему снегу, то появляясь
на виду, то скрываясь за деревьями, а Драко и Гарри неторопливо шли по дорожке.
- Расскажи, как там?
- Нет…
- Почему?
- Ну-у-у-у… это неинтересно.
- Неинтересно?
- Да. Скучно. Воевать вообще скучно… А мы даже не воюем – мы выполняем аврорскую работу. Следим за порядком, и все в этом роде…
- Например?
- Например, выкидываем пьяных солдат из бара, расследуем убийство одного солдата другим…
- Ты писал, вас перевели в Англию?
- Да уж… вообще-то, я не должен был тебе об этом сообщать.
- Глупость какая! И ты, конечно, не скажешь, где именно вы располагаетесь?
- Не скажу.
- Поттер!
- Я не могу.
- Тут нас никто не подслушает.
- Дело не в этом…
- Черт бы побрал твою гриффиндорскую честность!
- Драко…
Вскрик Сольвейг оторвал их друг от друга.
Дочь сидела в снегу почти у самой тропинки, увязив лыжу и неловко повернув ногу.
- Что такое? – Гарри присел рядом с Сольвейг, приобняв ее за плечи. Драко, расстегивая крепление лыжи, сердито произнес:
- Я тебе двадцать раз говорил, чтобы ты не убегала с дорожки!
- Ногу больно, - сообщила Сольвейг Гарри. – Я не убегала, я каталась! Как кататься на дорожке, там снега мало!
- Очень больно? – спросил Гарри. Драко тем временем расстегнул крепление и, стянув сапожок с ноги Сольвейг, стал осторожно прощупывать лодыжку.
- Нет, ноет…
- Не сломана, - сказал Драко. – Потянула или вывих…
- Если вывих… - начал Гарри.
- Не смей, - Драко взялся на второе крепление. – Так вывихи не лечат!
Гарри скорчил рожу его склоненной голове и подмигнул Сольвейг.
- Я видел, - предупредил Драко, покончив с креплением и поднимая голову. Гарри и Сольвейг смотрели на него с одинаковой нежностью в глазах; Гарри улыбался
во весь рот, а Сольвейг чуть кривила губы в той самой усмешке, которая на лице Драко была ехидной, а на ее – почему-то очаровательной.
Что-то внутри оборвалось. Что-то, смутно томившее его с утра, вдруг стало ясным и четким, словно вошло в фокус. В эту минуту Драко понял – все кончено.
Это их последние счастливые дни. Лимит счастья, отпущенный на его жизнь, истек. Драко не был предсказателем; но сейчас, как и пятнадцать лет назад, на
