Ева Сильвер - Грехи сердца
Ее реакция не оставляла сомнений, что он заблуждался.
Она ни черта не знала.
― Что за друг? ― спросила Джесерит.
― Друг, который помог снять кожу с нашей последней жертвы, ― прошипел Петр.
Ее голова вздернулась, ноздри раздулись. Ей не хотелось думать об этом.Видимо Джесерит предпочитала, чтобы он и вовсе не упоминал об этом инциденте. То, что они сделали, очень опасно, просто безумный шанс, который они использовали. Но это было необходимо.
Потом Джесерит овладела своими эмоциями, скрыв мысли.
― Ты говоришь о Мартине. ― Выражение лица снова изменилось, в темных глазах блеснуло тщеславие. Она выглядела как кошка, съевшая канарейку. Или верившая в это.― Мартин мертв. Твоя информация устарела, мой дорогой.
Петр ничего не ответил, только положил руки на ее возмутительно агрономический стул и наклонился настолько близко, что их отделяло всего несколько дюймов.
― Я не твой дорогой, ― мягко сказал он. Жрица думала, он настолько глуп, что не знал даже ключевых фактов? Она предполагала, он не просчитал каждый шаг гибели Мартина, держа в руках ниточки своих марионеток? ― И мне хорошо известно, что Фрэнка Мартина постигла прискорбная участь.
Без потерь. Если честно, Петр вполне доволен результатом. Учитывая, что в дверь Храма Сетнэхт постучала подчиненная Дочерей Исет, Петр чувствовал себя в безопасности, допуская возможность, что мистер Мартин ничего не поведал перед смертью. И мисс Тэм ничего не накопала в ходе своего визита, если бы это было не так, то к настоящему времени она вернулась бы с подкреплением.
― О ком ты тогда говоришь? ― Джесерит уставилась на него совиным взглядом.
Петр стиснул зубы. Она издевается над ним? Испытывает терпение? Джесерит точно знала, кого он принял на работу для свежевания ягненка.
― Я о его брате.
Темные глаза Джесерит заблестели, и живот мужчины скрутило. Она знала то, чего он не ведал. У нее есть информация, которую не удалось добыть ему. Как?
― Он тоже мертв, ― пробормотала она с совершено безразличным нечитаемым выражением.
Петр резко отпрянул назад, отпуская спинку стула, которую держал с такой силой, что стул зашатался и заскрипел. Он сжал кулаки у себя на бедрах и понял, что это движение выдало его, и заставил руки расслабиться. Появилось осложнение, которого он не ожидал. Причастность Фрэнка Мартина довольно общеизвестная истина. Рассчитанный, но необходимый риск. Поэтому его смерть не стала настоящим сюрпризом. Но никто не знал о его брате. Никто кроме него и Джесерит.
― Ты с ним покончила? ― Без моего разрешения? Без моего согласия?Ярость вскипала, но он держал ее под жестким контролем. Где его сдержанность и спокойствие?
Джесерит нахмурилась:
― Я собиралась задать тебе тот же вопрос. ― Она явно не лукавила. Зная ее больше двух десятилетий, Петр полагал, что различит ложь. Джесерит говорила правду. Она не причастна к убийству Джо Мартина. И он тоже.
― Если ни один из нас...
― Его сердце похищено, ― она оборвала его на полуслове.
Недоверие возросло, ― я знаю.
Она кивнула медленным веским движением.
― Вырвано из груди. И это предполагает, что все наши меры предосторожности оказались напрасны. Его убили из-за темной души. ― Лицо жрицы сморщилось, поскольку Джесерит продемонстрировала свою отвратительную улыбку. ― Шанс. Судьба. Интуиция. Это почти... смешно.
― Способность к открытиям определяется, как дар совершать полезные открытия совершенно случайно. Ты ссылаешься на случайное везение кого-то другого, но не сообщества? ― Ему едва удалость сдержать злобу, не выдавая себя голосом.
Джесерит снова преувеличенно медленно моргнула, привычка, всегда раздражавшая Петра.
― Случайность, что жнец душ обнаружил Джо Мартина.
Соглашаясь, Петер пробурчал:
« Как оказалось, что Джо Мартина нашел и убил жнец?»
Несмотря на утверждения Джесерит, что это чистая случайность, совпадение, Петра не покидало беспокойство. Кто-то играл владельца театра марионеток. Кто-то послал жнеца душ убить Джо Мартина. Но кто?
В этом весь вопрос.
― Мы должны найти ребенка, ― Джесерит посмотрела на него, сверкнув глазами, будто ожидая, что он начнет спорить.
― Превосходное предложение, ― он играл роль дурака, которая не очень шла ему, но оказалась необходимой. У него нет никакого желания, чтобы Джесерит узнала, что личные подчиненные Петра уже искали девочку. У них появилась зацепка. Скоро она будет у них.
Ребенок ― важная пешка.Но после полного выполнения поставленной задачи, в ней больше нет необходимости. И все же, Петр всегда сам просчитывал все варианты, и поэтому предпочел, чтобы Фрэнк Мартин схватил ее, а не убил тотчас. Такой шут нужен был ему для обеспечения любых будущих потребностей.
Мартин же все испортил, оставшись на ночь там, где не должен был, и, следовательно, весь план пошел насмарку. Петр послал личный состав, чтобы те забрали девчонку у Мартина, но они не успели завершить миссию до того, как в игру вступила Рокси. Она оставила Мартина мертвым и забрала девчонку.
«Не очень хорошо, но поправимо».
― Ты знаешь, где она? ― спросил Петр.
Джесерит поджала губы. Может она увидела хитрость. Возможно, и нет.
― А ты? ― Она постучала кончиком указательного пальца по стеклянной поверхности стола. Этого вполне достаточно, чтобы передать ее беспокойство. И сказать Петру, что ее люди тоже ищут.
― Нет. ― И это правда. Он не знал. Пока. Но спроси его через пару часов, и истина измениться. Одно останется постоянным. ― Мы должны придерживаться нашего плана. Деталь за деталью, мы не должны колебаться.
Джесерит кивнула:
― Мы откроем место для нового палача в наших рядах.
― Вот именно,― солгал Петр. Пусть она думает, что хочет. Он не собирался делиться своими истинными планами. Со временем она узнает.
― Мы должны продолжать доверять друг другу, Джесерит. Есть только двое смертных, которые знают правду о том, что произошло той ночью, правду о смерти жнеца душ. Только двое. Ты и я. ― Что давало им обоим надежную защиту от предательства.― Я не могу пожертвовать тобой, не выдав свою собственную причастность. То же относиться и к тебе. Это идеальная защита, не так ли?
Если бы у Джесерит были брови, они бы сейчас взметнулись. А так ее лоб сморщился рядом горизонтальных складок. Затем жрица засмеялась звонко и легко – единственная ее приятная черта.
