Мишель Лейтон - Плохие парни. Спускаясь к тебе. Книга 1
Наконец Оливия кивает:
– Ладно. Звучит хорошо. И спасибо тебе. Еще раз. Кэш, я не знаю…
– Эй, перестань. Может, ты теперь поймешь, что я не так плох.
Вижу, она готовится ответить, поэтому целую ее приоткрытый рот, надеваю шлем и отъезжаю.
Самое лучшее, что я могу сделать, – это держать ум этой девушки – и ее рот – занятыми.
Это должно быть забавно.
29
Оливия
И что, черт возьми, мне теперь делать?
Падаю на кровать лицом вниз. Да, ну и вляпалась. Кэш не тот парень, в которого мне надо влюбляться.
Кажется, я сама не представляла, что могу так увлечься им. Нет, правда. Конечно, Кэш сексуален и любит пофлиртовать, он веселый, и мне льстит его внимание, но я и подумать не могла, что, если мы с ним действительно займемся сексом, это так быстро превратится в… это. Как его ни называй.
Большой ошибкой было провести с Кэшем так много времени дома. С отцом. В единственном месте на свете, которое для меня вроде святилища. Но я впустила его туда, и он был так мил и так вписался в обстановку, что я тут же попалась во все ловушки сразу и все стереотипы сработали.
Черт!
Как будто мать завладела большей частью моего мозга, я вдруг замечаю, что мысленно ставлю галочки рядом с негативными качествами Кэша и позитивными Нэша, сопоставляю их, и братья сходятся в смертельной схватке.
Хотелось бы мне выключить ее голос, звучащий в голове и заявляющий: с Кэшем у тебя ничего не выйдет, не такой тебе нужен; а вот Нэш – это само совершенство. Почти явственно слышу эти ее словоизлияния.
И она права.
Нэш меня хочет. Это обнадеживает. Но он не свободен. Этот факт быстро перевешивает соображение, что он борется с собой, старается быть честным с Мариссой. Даже если она холодная, гадкая змеюка, а не девчонка.
Понимаю, мои рассуждения не слишком логичны. Я будто на пятом уровне в игре «Дефкон» – охвачена паникой из-за своих чувств к Кэшу. Но как бы я ни старалась, мне все равно не выйти из штопора. Голос матери звучит напористо, ее когти вцепились в меня крепко. И встреча с Гейбом в выходные ничего не меняет.
Целая буря протестов, и все против Кэша. А в результате что? Хаос.
Не успев подумать дважды, что делаю, набираю номер Нэша. Может быть, хоть с ним смогу разобраться до конца. Так или этак. Есть мне тут что ловить или нет. Не могу больше цепляться за него, если мне ничего не светит.
Поначалу мне становится легче: Нэш не отвечает. Но потом, когда он наконец поднимает трубку, я рада слышать его голос.
– Нэш, это Оливия. Прости, что беспокою тебя так поздно. Ты не занят?
– Нет, просто я только вхожу в дом. Что-нибудь случилось?
С чего мне начать? Даже не знаю, что теперь ему сказать.
– Нет, все хорошо. – Делаю паузу, чтобы собрать раскатившиеся по углам, как просыпанный горох, мысли. – На самом деле – нет, не все хорошо. Ты не мог бы зайти ко мне?
– К тебе? Сейчас?
Что-то в его голосе – какая-то нотка замешательства – почти выводит меня из состояния полусумасшествия. Почти, да не совсем. Я отбрасываю сомнения и несусь дальше.
– Да. Сегодня. Чем скорее, тем лучше.
– В чем дело, Оливия? Ты меня пугаешь. Что-нибудь случилось? Мой брат тебя обидел?
Слышу надрыв в его голосе, и мне становится стыдно. Секунды три или четыре я соображаю, отчего у Нэша могла возникнуть такая мысль.
– Что? Кэш? Нет. О боже, нет! Ничего такого даже близко не было.
Почему он об этом спросил? Неужели и правда настолько плохо думает о своем брате – родной плоти и крови?
Слышу вздох Нэша:
– Ладно, хорошо. Буду у тебя минут через двадцать.
– Отлично. Спасибо. Жду тебя.
И я жду. А пока жду, хожу взад-вперед. Не таким уж размеренным шагом, могу добавить. Я разрываюсь между двумя вариантами, оба ужасные: смело поговорить с Нэшем или ехать в Сибирь.
К моменту, когда раздается звонок в дверь, Сибирь выглядит для меня предпочтительнее.
Распахиваю дверь, совершенно не готовая к тому, что увижу Нэша таким. Он, наверное, работал допоздна. Одет в черный костюм, который сидит на нем великолепно. Ярко-красный галстук сдвинут набок, волосы растрепаны, отчего он еще больше похож на Кэша. Это Кэш из моих мечтаний. Кэш, в котором чуть-чуть больше Нэша.
Почему они не могут оба немного больше походить один на другого?
На этот мысленный вопрос я отвечаю: «Потому что тогда ты хотела бы их обоих. Прямо как сейчас. Только без всяких сдерживающих обстоятельств».
Тряхнув головой, я отступаю назад и пропускаю Нэша в дом. Он медленно подходит к дивану и плюхается на него, как будто сильно устал. Я присаживаюсь на краешек на другом конце и смотрю на Нэша:
– Тяжелый день?
– Так, местами.
Я с трудом сглатываю:
– Прости, что позвонила тебе так поздно.
– Это ничего. Я еще не ложился. Кроме того, я же сам сказал, чтобы ты звонила, если что понадобится.
Я вглядываюсь в него, в его лицо, которое теперь кажется мне таким знакомым. Странно только соотносить его с другим человеком – с Кэшем. Трудно не ощущать тепла, которое льется потоком из этих искрящихся в темноте глаз.
Нэш вопросительно приподнимает брови. Мол, что же я молчу?
– Так что случилось?
Никогда уже не разберусь, что на меня нашло. Секунду недоумеваю, какого черта я делаю. Но в следующий миг выдаю такой «конфузизм»:
– Нэш, ты меня хочешь?
Если бы я сама не была так шокирована тем, что только что вылетело у меня изо рта, то выражение его лица показалось бы мне комичным. Но сейчас у меня внутри все замирает.
– Что?
Я скачком подвигаюсь к Нэшу и кладу ладонь ему на руку для выразительности:
– Ты меня хочешь?
– Думаю, мы уже определились с ответом на этот вопрос. О чем ты, Оливия?
Я в замешательстве. Признаюсь. Даже предварительный план не был мною обдуман, не говоря уже о собственно плане. Поэтому я импровизирую на ходу. Что в данном случае означает – нападаю на Нэша.
Я наклоняюсь и прижимаюсь губами к его губам. Не знаю, кто из нас сильнее шокирован – Нэш или я. Сперва его губы, накрытые моими, холодны. Возможно ли большее унижение?! Но потом он вздрагивает и отстраняется, будто обжегся.
Нэш хватает меня за предплечья так, что пальцы впиваются в тело, и смотрит мне прямо в глаза. Несколько секунд, могу поклясться, я вижу в них боль и злобу. Тем не менее это ничего для меня не меняет. Но потом, когда я моргнула, все прошло, осталось только удивляться, придумала я это или как?
Губы Нэша изгибаются – это горькая ирония.
– Так вот как это бывает, – загадочно произносит он. Я пытаюсь высвободить руки; от нажима его пальцев становится действительно больно. Но он меня не отпускает, а вместо этого затаскивает к себе на колени и грубо берет за лицо. – Ты этого хочешь?
