Мелани Харлоу - На крючке
Я нырнула под воду, выдыхая, чтобы опуститься на дно. Я не могла больше слышать ни слова. Он говорил правду? Он ни с кем не спал? Та ложь изменила все. Именно она привела нас к концу. Утром после нашего расставания я позвонила маме и сказала, что изменила свое мнение и все-таки поеду в Париж. Она была так рада, забронировала рейс и оплатила мой депозит в течение пары часов, вероятно, боясь, что я передумаю. Но я заверила ее, что между нами с Ником все кончено, и я не могу дождаться уехать, чтобы ничего о нем не напоминало. Сейчас он утверждает, что мое решение было основано на лжи? К черту его!
Когда мои легкие были готовы взорваться, я снова всплыла на поверхность.
— Ради всего святого, Ник! — сказала я, вдыхая побольше воздуха. — Я не могу осмыслить это. Я не знаю, радоваться ли мне по поводу того, что ты не изменял мне, или злиться из-за того, что сказал неправду. Эта ложь начала все.
— Я знаю, но я думал, что делаю все правильно, особенно, когда Миа сказала, что ты решила уехать. У тебя был билет на следующий день.
— Ну, это было неправильно манипулировать мной таким образом. Ты не имел права принимать решение за меня. И, к черту Миа, что она рассказала тебе.
Он потянулся к моей руке, но я отдернула ее.
— Не вини ее. Я позвонил ей и умолял рассказать мне, уезжаешь ли ты. Я не хотел думать, что разрушил все беспричинно. И она не знала, что я солгал об измене.
Я холодно посмотрела на него.
— Она не могла знать. Она бы рассказал мне правду задолго до этого, потому что она знала, что делала со мной мысль о твоей измене. Боже, Ник. Какое дерьмовое решение.
Ник поджал губы на секунду.
— Мне было двадцать два, Коко. Я не мог рассуждать здраво. Я просто знал, что твоя семья хотела, чтобы ты уехала, и знал, что, если ты останешься, они обвинят меня. Что бы ты ни говорила, — продолжил он, поднимая руку, когда я открыла рот, чтобы поспорить, — они никогда не считали меня правильным выбором для тебя. Я был недостаточно хорош для них.
— Они так относились к каждому! Я младшая и единственная девочка в семье, Ник. Ради всего святого, до шестнадцати лет мне даже не позволяли ходить на свидания. Им никогда не нравились парни, которых я приводила домой — им до сих пор никто не нравится! — Я не могла поверить, что мы снова это обсуждали. Он действительно пытался переложить наши проблемы на мою семью? В этой ситуации он был придурком.
— Они хотели того, у кого есть деньги, — сказал он, стиснув челюсти. — Просто признай это. Кто водит красивую машину, как и ты, у кого есть степень по политологии, кто учился заграницей какое-то время, кто играет в теннис в клубе, и у кого есть ботинки для гольфа.
— Ты сумасшедший? — я уставилась на него. — С чего ты это взял?
Он закрыл глаза и сделал вдох.
— Может, сейчас это безумие, но тогда я чувствовал именно это. Мой грузовик был недостаточно хорош для тебя, одежда не была дорогой. я не мог сводить тебя на свидание в модное место, а если делал это, ты всегда настаивала, что оплатишь счет.
— Потому что я знала, как много ты работал и старался изо всех сил! Я знала, что тебе нужно оплачивать кредит. И это я была той, кто хотел пойти в модное место, поэтому чувствовала себя виноватой, когда ты пытался заплатить.
— Я не говорю, что ты специально заставляла меня себя плохо чувствовать. И оглядываясь назад, я вижу, что, вероятно, это было только в моей голове. Но я никогда не чувствовал себя соответственно тому образу, который твоя семья хотела для тебя. Мне было нечего тебе предложить — до этого времени. И когда я услышал, что тебя приняли в ту программу, у меня появилось хоть что-то, что я мог сделать для тебя в их глазах. Отпустить тебя.
В их глазах? Подозрение пробежало мурашками по моему позвоночнику.
— Мои родители связывались с тобой?
Он отвел взгляд.
— Такое было? — закричала я, мои ноздри раздулись.
Он не отвечал целых десять секунд, в течение которых я держалась за края своего топа, чтобы не наброситься на него. Он сам хотел поговорить, поэтому ему лучше быть чертовски честным обо всем!
— Твоя мама написала мне письмо от имени их обоих. Она была очень милой, поэтому тебе не нужно сердиться на это. Она просто хотела, чтобы я знал, какая замечательная возможность открывается перед тобой, что женщины в ее семье занимались этим три поколения подряд, и как она надеется, что я сделаю все, чтобы поддержать тебя. Она писала, что видит, как мы заботимся друг о друге, но мы слишком молоды. Она не хотела, чтобы ты упускала этот шанс из-за меня, хоть и не говорила об этом в открытую.
— Проклятье, — сказала я тихо, приложив ладони к глазам. — Почему она сделала это?
Он схватил меня за плечи.
— Потому что она любит тебя. И она была права. Это была прекрасная возможность, часть твоей истории и твоего наследия... она была права, Коко. Ты должна была поехать, я понимаю это.
— Но это не должно было быть их решением, — продолжила я со злостью, отталкивая его руки от себя. — И также оно не должно было быть твоим. Оно было моим, а вы забрали у меня это право.
— Я знаю, и сожалею об этом. Столько всего сложилось бы по-другому, если бы я был честен с самого начала. Я ненавидел себя, что солгал тебе.
Мы смотрели друг на друга какое-то время, и каждый из нас вспоминал, что последовало далее.
— Ты вернулся следующим вечером. Почему тогда ты не рассказал мне правду?
— Клянусь, я собирался, потому что не мог отпустить тебя в Париж с мыслями, что я предал тебя. Не после того, как я так упорно пытался заработать твое доверие после всех других измен. И я планировал рассказать тебе правду и сказать, что счастлив за тебя.
Я фыркнула.
— Ты не особо придерживался этого плана.
Он покачал головой.
— Один взгляд на тебя, и я сломался, умоляя тебя принять меня обратно.
Эта деталь принесла мне немного удовлетворения.
— Ты умолял, да.
— На коленях.
Я вздохнула, закрыв глаза.
— Мы выпили много виски в тот вечер.
— Я все еще имею в виду каждое слово, которое сказал.
Я немного приоткрыла глаза.
— Ты сделал мне предложение в тот вечер.
— Полагаю, мне понравилось стоять на коленях.
Я плеснула в него водой.
— Не шути. Это серьезная тема.
Он потер глаза.
— Извини, да. Я сделал тебе предложение. Это было спонтанно, но я хотел этого — я хотел жениться на тебе. Я хотел вечность с тобой. В моей голове это было идеальным решением. Я бы женился на тебе, ты бы поехала во Францию, но в качестве моей жены, хоть никто не знал бы об этом, и мы бы остались вместе. У нас был бы этот великолепный секрет. Я бы был уверен, что ты вернешься ко мне и не сбежишь к какому-нибудь ослу с титулом и трастовым фондом.
