Дж. Уорд - Возлюбленный мой
Какая прекрасная картина, подумал он. Волосы Хекс сильно отросли и начали виться, а лунный свет так романтично оттенял ее высокие скулы и идеальные губы.
Она по-прежнему принадлежала ему.
Лэш заставил себя проехать дальше. Дело в том, что место, где она сейчас находилась, было безопасным – невидимая тюрьма непроницаема для любого человека, лессера или вампира, будь то Брат или любой другой самоуверенный придурок с оружием в руках.
Что, если он пойдет туда и начнет перестрелку с Братьями? Что, если его ранят? Он ее потеряет, потому что заклинание, удерживавшее ее в ловушке, подпитывалось его личной энергией. Он и так прилагал множество усилий, чтобы поддерживать ее крепость. Лэш старался реально смотреть на вещи, хоть и презирал сейчас свою слабость.
Но то, что он бежал отсюда, его убивало. Резало без ножа.
Хотя это было правильное решение. Если он хочет сохранить Хекс, то должен дождаться утра, которое очистит особняк от всякой швали.
Мгновенье спустя, он осознал, что едет абсолютно бесцельно, в никуда, но от самой мысли о возвращении на одно из поганых ранчо, принадлежавших Обществу Лессенинг, ему захотелось заживо содрать с лица кожу.
Господи, этот рассвет никогда не наступит.
Подсознательно, он не мог поверить, что оказался таким бесхребетным, и сматывается. Но, с другой стороны, ему и так было трудно держать голову прямо, а глаза – открытыми. Когда он двинулся в сторону западного моста Колдвелла, то никак не мог понять, от чего же так устал. Язвы вполне могли остаться после драк с Хекс, но утомление…
Ответ пришел в голову, когда он посмотрел на переулки восточной части города. Настолько очевидный, он ударил в голову с такой силой, что нога непроизвольно соскользнула с педали газа.
Восток и Запад. Лево и право. Ночь и День.
Конечно же, кормление от Мистера Д помогло ему лишь номинально.
Ему нужна женщина. Женщина-лессер.
Почему его не осенило раньше? Вампиры-мужчины черпали силы из крови особей противоположного пола. И хотя сторона отца в нем доминировала, по одним клыкам было ясно, что второй все равно требовалось кормление.
Только после того, как он взял вену Мистера Д, он почувствовал хоть какое-то удовлетворение.
Разве это не меняет все кардинально? И дает Хекс новое будущее.
Глава 17
Звуки кровавой схватки достигли ушей Хекс, и, судя по зловонию, что теперь доносилось через дверь спальни, оставалось только догадываться, что же произошло с тем мелким лессером, который приносил ей еду.
Очевидно, что весь первый этаж теперь украшали части его тела.
Ее удивило, что Братья решили разорвать ублюдка на куски прямо в доме. Насколько она знала, Бутч О'Нил обычно вдыхал убийц в себя, чтобы они не возвращались к Омеге. Но то, что произошло внизу? Она бы удивилась, если там осталось хоть что-то, что можно убрать, не используя швабру.
Если только кровавое месиво не было посланием Лэшу.
После шумной и беспорядочной бойни, последовала странная тишина, а затем звуки шагов. Они уходили теперь, когда не осталось ничего, что можно убить.
В груди снова разрослась паника, и усилие, с которым Хекс старалась взять себя в руки, стало почти физическим... но, черт возьми, она не собирается раскисать. Все, что у нее оставалось в данной ситуации, это она сама. Она была собственным оружием, ее ум и тело были тем единственным, что Лэш у нее забрать не мог.
Без них она погибнет.
Черт, и если она их потеряет, то не сможет забрать Лэша с собой в преисподнюю.
На самом деле, главный вопрос заключался в том, где ей найти силы продолжить двигаться вперед. Те, которыми она пыталась успокоить свои эмоции, когда они зашкаливали, улетучились и забрали с собой ее способность мыслить логично. Она заблокировала, плотно закрыла все, что чувствовала, когда находилась рядом с Джоном Мэтью.
Ничто не сломает эту броню. Ничто не всплывет на поверхность.
Мобилизовавшись, она осознала, что не услышала характерного хлопка и не увидела вспышки, и значит – убийцу они не закололи. И запах был настолько сильным, что она была готова поспорить – они оставили тело в доме.
Лэш точно слетит с катушек. Она слышала, как тот общался с маленьким техасцем, и, хотя, скорее всего, Лэш стал бы это отрицать, но все же он привязался к ублюдку. Что ей нужно сделать, так это использовать эту слабость. Вывести его из себя еще больше, когда он впадет в бешенство. Может, здесь его сила и даст существенную трещину...
В тишине, вдыхая парящую в воздухе сладкую вонь, Хекс ходила кругами и в конечном итоге застыла у окна. Не подумав о силовом поле, она подняла обе руки вверх и наклонилась вперед…
Хекс отскочила, ожидая, что за этим последует волна боли.
Но вместо нее ощутила... лишь легкое покалывание.
Что-то изменилось в ее тюрьме.
Держа себя в руках, она вернулась к барьеру, снова выставила ладони вперед и прижала их к оболочке. Полная и абсолютная объективность – вот что ей нужно, чтобы правильно оценить происходящее, но изменения были настолько очевидны, что даже в таком безумном состоянии она смогла их уловить: появилась слабость в тягучем переплетении заклинания. Безошибочная слабость.
Вопрос, почему? И усилится ли слабость со временем, или же ей придется воспользоваться этим преимуществом прямо сейчас.
Она внимательно осмотрела окно. Визуально, ее тюрьма была нерушима, и она приложила руку к стеклу, просто чтобы еще раз удостовериться – да, она права.
Лэш умер? Ранен?
В этот момент большой черный Мерседес проехал мимо дома, и она почувствовала ублюдка внутри салона. То ли потому, что он брал ее вену, или же из-за того, что барьер ослабевал, его эмоциональная сетка была кристально ясной для ее симпатской природы: он чувствовал себя брошенным. Встревоженным. И... слабым.
Так-так-так.
Не в этом ли причина хрупкости барьера, которую она уловила? Ясно, почему он не примчался сломя голову ее забрать. На его месте, и в его состоянии, она бы дождалась рассвета, прежде чем войти внутрь.
Или так, или же она отправилась бы за серьезным подкреплением.
Но опять же, разве не для этого придумали сотовые телефоны?
Когда Мерседес скрылся из видимости, явно не собираясь возвращаться, она сделала два шага назад от окна. Напрягая ноги, она присела в позицию борца, сжимая кулаки и слегка перенося вес тела на бедра. Дыша глубоко и сосредоточено...
С силой выбросив вперед плечо и правый кулак, она нанесла по барьеру мощный удар, от которого мужская челюсть развалилась бы на части.
Заклинание ужалило ее в ответ, но по всей комнате словно прошла рябь, оболочка тюрьмы замерцала, словно переоценивая свое состояние после травмы. И до того, как оболочка восстановилась, она нанесла еще один удар…
