Олег Неверов - Любовные позиции эпохи Возрождения
Трудно допустить, что Тициан мог не знать серию «Любовных позиций» Романо. Если П.Аретино рассылает издание своих сонетов врачам или знатным патронам (Федерико Гонзага), то тем естественнее, что он знакомит с ними своего венецианского друга-живописца. Мы видим, что в художественной культуре Италии этого периода было достаточно сходно памятников и помимо эротических гравюр. Но исследователи допускают и их особое влияние на живопись великих мастеров.[15]
Серии, подобные «Любви богов» есть и в наследии Тициана и его мастерской. Современники их называли «Мифологиями». Это, прежде всего, «Даная» (шесть версий), «Похищение Европы», «Венера и Адонис» (четыре версии), «Пастух и нимфа», «Диана и Каллисто» (две версии), «Марс и Венера», «Юпитер и Антиопа»… Последняя картина порой ошибочно приводится под наименованием «Венера Пардо».[16]
Приматиччо[17] и Россо Фиорентино[18] по заказу французского короля Франциска I украшают его замок в Фонтенбло. Многие фрески, выполненные ими, а также полотна французских мастеров «школы Фонтенбло» дают новые композиции в эротические серии «Любовь богов». Увы, и здесь соображения «благопристойности» заставили позже регентшу Анну Австрийскую приказать сбить «бесстыдные фрески» в банях, гроте и галереях замка. То, что сохранилось в оригиналах и подготовительных рисунках, позволяет увидеть части ансамбля. «Даная» Приматиччо, его «Каллисто», «Марс и Венера в бане», «Юпитер и Семела», «Улисс и Пенелопа» или «Юпитер и Каллисто» Пьера Мелана, «Леда» Леонардо и погибшая «Леда» Микеланджело входили в эту серию.
Болонские живописцы братья Аннибале[19] и Агостино[20] Карраччи в течении пяти лет, в 1595–1600 гг., украшали Палаццо Фарнезе в Риме. Основной темой они избрали сюиту «Любовь богов». Со стороны герцога Одоардо Фарнезе заказ этой декорации мог рассматриваться как вызов политике папы Климента VIII. По приказу понтифика римские куртизанки должны были покинуть район вблизи папской резиденции и переселиться в Борго. В некоторый церквах была прикрыта нагота изображений, опубликовали новый «Индекс запрещенных книг».[21]
По-видимому, чтобы не сердить главу церкви, самые откровенные эпизоды серии фресок, выполненных братьями Карраччи, полны драпировок и аксессуаров, прикрывающих наготу: «Юпитер и Юнона», «Главк и Сцилла», «Геракл и Омфала», «Диана и Эндимион», «Венера и Анхиз». Но как это было и в циклах Д.Романо, их фрески включали мотивы и гомосексуальной любви: «Похищение Ганимеда», «Аполлон и Гиацинт». В декорации галереи Палаццо Фарнезе тема «Любовь богов» уравновешивается темой воспевания доблести рода Фарнезе. Были введены фигуры христианских добродетелей и олицетворение невинности (девушка, обнимающая единорога).
И все же основная тональность декора — гимн во славу земной жизни и её радостей, во славу Человека и Красоты.
По-видимому, неудовлетворенные постоянными компромиссами, к которым должны были прибегать братья-художники, Агостино, более пылкий и светский, смог взять реванш, выпустив большую серию эротических гравюр параллельно декорации Палаццо. В этих гравюрах, названных им «Аретино или Любовь богов», многое восходит к «фигурам Аретино», но обязательно добавляются мифологические атрибуты и соответствующие имена. То, что у Д.Романо было по-античному просто и серьезно, здесь становится ироничной игрой. Вот по этим гравюрам, травестировавшим римских куртизанок в богинь и героинь, Европа долго знакомилась с потонувшими в них, неузнаваемыми «16 любовными позициями» Джулио Романо. Пока не случилось открытие оригиналов в далеком Мехико в 1858 году и венецианских ксилографий в 1928 году.
Каким бы маргинальным явлением ни казалась эта серия гравюр в культуре эпохи Ренессанса, как бы широко не табуировалась эротика, и светские, и духовные власти не смогли стереть её с лица земли. Гравюры вдохновляли мастеров-керамистов Италии, ювелиров и резчиков гемм. На майоликовых блюдах XVI века воспроизводятся серии «Любовь богов». Так в эротическом собрании И.В.Гёте в Веймаре хранятся три блюда, росписи которых восходят к Д.Романо: сюжеты их — «Леда и лебедь», «Юпитер и Ио», «Юпитер и Семела».[22] На геммах из собрания Гёте (чаще — в гипсовых оттисках на основе берлинского собрания) мы видим и позицию «дверца Антея» Аретино, и «стыдливая».[23] По эротическим гравюрам ренессансные мастера отливают эротические плакетки, широко тиражированные «любовные позиции». Известны плакетки по гравюрам серий «Любовь богов» Я.Каральо и Агостино Карраччи.[24]
Мы упоминали выше свидетельство Брантома о том, что тайное печатанье «любовных позиций» Аретино из Рима переместилось в Венецию, а из Венеции вскоре перешло во Францию. Особенно широко распространялись здесь подобные издания накануне Великой Французской Революции. К «французскому Аретино» стали добавляться отечественные серии. В 80-х гг. XVIII в. бурную деятельность развил «барон Гарканвиль», как он себя называл.[25] Помимо важных теоретических трудов, вроде «Греческих, этрусских и римских древностей из Кабинета господина В.Гамильтона»,[26]«Изысканий о происхождении и развитии искусств в Греции»,[27] он издает «Памятники частной жизни двенадцати Цезарей по сюите гемм и медалей, вырезанных в их времена»[28] и «Памятники тайного культа римских дам».[29] Автором сделано все, чтобы обезопасить себя от цензуры: псевдоним, вымышленное место издания и имя издателя, ссылка на подлинные геммы и имена резчиков. Они не без блеска сочинены гравером, — предполагают, что это был известный Габриэль де Сент Обен. Через два года потребовалось новое издание, оно было напечатано в Швейцарии. К каждой из 51 гравюр первого издания автор добавляет имена римских императоров и комментарий об их любовных привычках, заимствованный из скандальных рассказов историка Светония. В эти же годы в Париже вышло 2-томное «Описание основных гемм Кабинета герцога Орлеанского, первого принца крови».[30] К основному тексту было добавлено 7 таблиц с 38 изображениями, в которых воспроизводятся «любовные позиции» с добавлением имен знаменитых людей древности. Некоторые позиции восходят к «фигурам Аретино», иные — к античным металлическим жетонам для входа в лупанар — тессерам, или древним светильникам. Иногда с нажимом введены в серию герма Приапа, Венера Каллипига или мужчина, занятый мастурбацией.
Подобна иллюстрированным романам маркиза де Сада, эти эротические серии сильно преступают границы жанра. На их фоне ренессансные «фигуры Аретино» кажутся классически спокойными и прекрасными, как если бы рядом с эротическими фантазиями юноши поместить причуды дряхлого старца.
