Юрий Барков - Запретный дневник
Я представляю, как голый он раздевал ее (она слабо сопротивлялась), стягивал с нее трусы; потом тащил на кровать. Ноги она развела сама и, может быть, даже направила в себя его хуй. Но вряд ли она еблась с ним так же, как со мной. Скорее всего, просто давала. Все-таки у нас — многолетнее знание друг друга и опыт взаимного удовлетворения. Не исключено, что она завелась к концу под его терпеливым напором (если только он догадался набраться терпения) и кончила. Но — пусть. Я простил ее искренне и совершенно. Года три после этого он присылал приглашение на свои блядские курсы. Жена спокойно опускала их в мусорное ведро.
После этого она стала щипаться во время ебли. (Наверное, от него научилась.)
Но оправдывает ли все это меня? Действительно, имеет ли супруг, которому изменили, право на ответный ход? Или только дуэли, как Пушкин? Какие теперь дуэли — все начинается и кончается постелями. И все же: оправдывает ли та давняя история мои теперешние отношения с Марией? Можно ли к любви использовать уравнительную математику? А как от этого самой любви? Нет ответа. Верно, все и всегда в каждом курьезе решается индивидуально. Сильный характер — убьешь хахаля жены, слабый — переспишь с его женой. Сатисфакция — в любом случае. А что касается прав: как себе установишь. Не хочу я оправдываться никакими «правами». Не хочу задним числом грузить жену виной за прошлое. Я простил ее тогда, и больше она не может быть виновной. Мне нет оправдания за Марию, за мое сожительство с нею. И оно мне не нужно. Потому что люблю ее. Я соединился с ней, ибо так захотел. Никакое прошлое не играет здесь никакой роли. Я сам ответствен за себя.
Сам виноват.
Март, ЗВчера мы сблизились с Марией прямо у меня на работе. Ни накануне вечером, ни утром не удалось улучить момента, чтобы нам сойтись, и жажда близости с любимой преследовала меня весь день, отнимая силы. Наконец мы уединились в туалете.
Туалет был большой, просторный. Я поставил Марию на умывальную раковину и выпростал уже давно напряженный пенис. Стоя мы с ней еще не сходились.
У меня был опыт ебли стоя с женой. Во-первых, когда мы еще женихались (во всех смыслах этого слова), без ума влюбленные друг в друга. Был конец ноября, я провожал ее домой и, поскольку ебаться нам было негде, заталкивал в угол между временными гаражами около ее дома, расстегивал на ней пальто и все остальное и рукой забирался к ней в трусы, просовывая палец между расставленных ног. Она тоже спускала замок-змейку на моих брюках, выпрастывая, не без моей помощи, уже, наверное, с час до того как стоявший елдак, и мы возбуждали друг друга руками на ноябрьском холоде до полного изнеможения, воображая, что трахаемся.
Во-вторых, когда мы уже семьей жили в одной-единственной комнатке коммунальной квартиры, то, чтобы нас не «засекла» за обычным супружеским занятием наша маленькая дочка, уходили в большую и просторную общую ванную комнату. Где включали свет и, не заботясь о том, что нас можно было наблюдать из окон противоположного крыла нашего дома, раздевали друг друга. Женушка пониже меня, и это всегда создавало некоторые сложности, зато при этом и определенный дополнительный сюжет в наших отношениях. Совершенно обнаженная, мой дорогой объект совокуплений, чаще всего она становилась лицом к стене, опершись на нее локтями, оттопырив задик и поднявшись как можно выше на цыпочках, чтобы доставить мне побольше удобств. А я, голый тоже, слегка согнув ноги в коленях и присев, что было крайне неудобной позицией, заталкивал к ней в пизду свой вожделеющий член тела и начинал ебать, руками поддерживая ее под сиськи. Несмотря на неустойчивую и потому отвлекающую от переживаний позу, она с удовольствием кончала первой, со стонами и всхлипами обвисая на моем еще задранном хуе, который я вытаскивал из нее, и мы вместе его дрочили, опасаясь, чтобы сперма не попала ей на вульву — одного ребенка нам было вполне достаточно.
Бывало, что мы решали посношаться в той же ванной лицом к лицу, и она вскарабкивалась на меня, обхватывая ногами бедра и уцепившись руками за шею. Я ебал ее на весу, поддерживая под ягодицы. Но даже в такой непростой позиции она старалась помочь, ерзая по моему телу животом и грудями. Она вообще была у меня раньше старательная в этом деле.
Хоть я и предпочитаю отношения с живой партнершей, все же онанизм я отношу к разновидности ебли, и когда дрочу, представляя перед глазами ка-кую-либо женщину, то это все равно что совокупляюсь с ней. И правда, можно сказать: «прелюбодея-ющий с женщиной в сердце своем, уже воистину прелюбодеяет с ней».
Но случай с Марией — это другой случай. Это даже не первый из описанных случаев с моей женой. Нас ни в воображении, ни в представлении, ни в пресловутом «сердце» — нас материально соединяет моя сперма. И когда я истекаю, то натурально чувствую, что совокупляюсь с моей возлюбленной, и ощущаю, как переходит в нее моя энергия.
Мария стояла на уступе раковины спокойно и просто, как всегда. А я, перевозбужденный долгим воздержанием и ее смиренным видом, упоенно дрочил, представляя, как задираю кверху ее одежду.
Все-таки, что у моей милой под всеми этими покровами? Большие ли у нее груди? И густо ли растут волосы в низу живота? Кто она — королек или сиповочка? Как любил ее Бог? И что он в ней любил? Оттопыривается ли у ней попка, когда она просто стоит, и полненькие ли ножки? Наверное, все у нее прекрасно — не мог же Бог выбрать не идеал. А как, интересно, Он оплодотворял ее? Наверное, в миссионерской позе. Тогда она, скорей всего, королек. Она королек, а Он Бог — идеальная пара. И Он, воспользовавшись иерархически высоким служебным положением… (Между прочим, статья 194-я УК — превышение должностных полномочий.) Но Он вездесущ и всете-кущ; то есть это ведь значит, что и в истечении моей спермы тоже Он? Нет! В моей сперме лишь Его божественная демиургическая энергия, а в истечении ее — целиком я!
Судя по укоризненному личику Марии, стоя не очень понравилось, но она терпеливо все вынесла ради меня.
Март, 7«Восьмое марта близко-близко, и сердце бьется, как олень, не подведи меня, пиписка: Международный женский день!»— не знаю, кто выдумал эти слова, но в голове целый день вот такая дребедень.
Мы всегда с женой старались отметить этот праздник какой-нибудь продолжительной еблей накануне. Обычно сдержанная и старавшаяся уложиться в один раз, в ночь на Восьмое марта жена расслаблялась и давала, как мне пожелается. Это было нашей традицией, и супруга, считавшая семью и семейные традиции самым важным и незыблемым в жизни, свято соблюдала наш обычай даже сейчас, когда взяла моду время от времени мне отказывать.
