Сквозь волну (ЛП) - Хедли Таниша

Прекрасно.

Я не только чувствую себя ужасно, но и выгляжу так же, когда нахожусь в самолете с самым привлекательным парнем на планете.

Не то чтобы меня волновало, что он обо мне думает.

Брызгаю на лицо немного воды и вытираю его бумажным полотенцем. Вчера вечером стоило послушать Koa и не забыть купить упаковку снотворного перед сегодняшним полетом. Было бы гораздо проще просто проспать весь полет, как он. С глубоким вздохом выхожу из тесной комнаты и возвращаюсь на свое место.

Прежде чем сесть за стол, мое внимание привлекает маленькая бутылочка на подносе с едой. Когда я выходила в туалет, ее там не было. Я беру ее и, усаживаясь, читаю этикетку.

Снотворное.

Мой взгляд скользит по Коа, который лежит в той же позе, как когда я уходила, засунул руки в карманы толстовки и спит. Изучаю его, пытаясь уловить малейшие признаки того, что он проснулся, но его ровное и медленное дыхание убеждает меня, что он спит. Должно быть, это оставила стюардесса Габриэля.

Когда снова начинается турбулентность, без колебаний принимаю снотворное. Откинувшись на спинку кресла, устраиваюсь поудобнее. Через несколько минут мои веки начинают тяжелеть, и последнее, что я вижу перед тем, как погрузиться в темноту, — это серые глаза, которые смотрят на меня в ответ.

ГЛАВА

ВТОРАЯ

КОА | САН КЛЕМЕНТЕ, КАЛИФОРНИЯ, США

— Я знаю, что вы, вероятно, не видите смысла стараться изо всех сил в сегодняшнем отборе, но очки все равно идут в зачет чемпионского титула, так что выкладывайтесь на сто процентов, — говорит Габриэль, когда наш водитель подъезжает к пляжу Трестлс.

Нижний Трестлс — наша первая волна в турне и один из самых простых и безопасных серф-спотов ¹на маршруте.

В сегодняшнем соревновании серферы будут разбиты на пары в зависимости от общего количества очков, кроме нас с Малией. Независимо от того, как мы сегодня выступим, Габриэль уже потянул за ниточки, чтобы мы оказались в одной паре. Это все часть его плана, чтобы вернуть нас с Малией к общению.

— Неважно, — ворчит Малия, сидя рядом со мной.

Она выглядит гораздо лучше, чем во время полета сюда. Гравол, который я ей дал, вырубил ее почти мгновенно, она смогла проспать весь остаток полета, ничуть не беспокоясь о постоянной турбулентности.

Я же, напротив, отказался спать весь полет.

Я уверен, что пилот был новым, потому что до этого момента никогда не летел на самолете, который заставлял меня опасаться за свою жизнь. Я должен был быть уверен, что не засну, если самолет упадет, и я должен спасти Малию от смерти во сне.

— Я серьезно. Одно очко может стать разницей между чемпионом мира и неудачником, — Габриэль нервно проводит рукой по волосам, его брови сходятся вместе, когда он смотрит на Малию.

— Не волнуйся, Габриэль. — Она хмурится, опустившись на свое место со скрещенными руками. — Я проделала этот путь не для того, чтобы проиграть.

— Хорошо.

Он откидывается на спинку сиденья с довольной улыбкой и смотрит в окно, пока водитель паркует машину и открывает наши двери.

Выбравшись наружу, протягиваю руку, чтобы помочь Малии выйти из машины, но она отмахивается от моей руки и вылезает сама, бесшумно проходя мимо меня. Я смотрю ей в спину, пока она уходит, и чувствую, как в груди нарастает знакомая боль.

Мы с Малией из двух разных миров.

Если она выросла в высококлассной, богатой семье, то я — в малообеспеченной. С самого первого дня я понял, что не заслуживаю ее.

Что человек с моим воспитанием никогда не сможет быть достаточно хорошим, чтобы удержать в своей жизни такую девушку, как она.

Я присоединяюсь к ней и Габриэлю на песке, мы смотрим на съемочную группу «СерфФликс».

Мы не только будем бороться за первое место в каждом соревновании, но и за каждым из нас будет следить съемочная группа, записывая все, что происходит за кулисами.

— У тебя есть какие-нибудь советы для Нижнего Трестлса, Габриэль? — спрашиваю я, поворачиваясь к нему лицом.

— В Нижнем Трестлсе идеальная волна, она выглядит почти фальшивой, но ее легко разбить, и для вас обоих серфинг должен стать сущим пустяком.

— Идеально, — тихо говорит Малия.

Продолжаем наблюдать за работой съемочной группы, пока к нам не подходит продюсер. Ее темные волосы завязаны в хвост и пропущены через бейсболку. Она сосредоточенно жует жвачку, глядя в свой планшет.

— Имя? — спрашивает она, постукивая ручкой по бумаге.

— Коа.

— У тебя есть фамилия, Коа?

— Фостер.

Я наблюдаю, как она вычеркивает мое имя из списка и переходит к Малии, задавая ей аналогичные вопросы, пока не находит ее имя и не вычеркивает его.

— Следуйте за мной.

Мы оба смотрим на Габриэля, который просто пожимает плечами и следует за продюсером к съемочной группе. Я следую его примеру и пожимаю руки всем присутствующим, Малия идёт за мной.

— Это ваша съемочная группа. Они разделятся на команды по пять человек и будут следить за вами по отдельности, когда вы не будете вместе, — говорит продюсер, ее британский акцент теперь более заметен.

— Спасибо, Джеки, — улыбаясь, говорит высокий стройный мужчина с песочными светлыми волосами и карими глазами. — Меня зовут Дэвид, я главный этой команды. Если у вас есть какие-то пожелания по поводу съемки, я — ваш человек. Как насчет того, чтобы начать снимать ваши вступления?

— Конечно, — спокойно отвечаю я, замечая, как его глаза блуждают по Малии с излишним интересом.

В считанные секунды мы расходимся по своим командам, пожимаем руки каждому и позируем для вступительных снимков с океаном за спиной.

— Ты должен улыбаться, девушки любят парней с приятной улыбкой, — говорит Винсент, оператор.

Это невысокий итальянец, у которого косоглазие.

Я закатываю глаза и выдавливаю из себя полуулыбку, пока он кружит вокруг меня. Мне не нравится идея, что нас будут записывать весь следующий год, но либо это, либо отказ от турне, а я не собираюсь оставлять Малию одну.

Смотрю мимо своей команды туда, где Малия стоит с Дэвидом, накручивая свои золотистые волосы на палец и полусерьезно смеясь. Я сжимаю кулак, наблюдая за ней, понимая, что она всегда играет со своими волосами, когда парень заставляет ее чувствовать себя неловко. Как бы мне ни хотелось подбежать к ней и сказать, чтобы он отвалил, но я знаю, что это только разозлит ее. Малия может справиться с собой в такой ситуации, поэтому прикусываю язык и продолжаю съемку, но к концу ее я уже тише, чем обычно, так как сдерживаю свое раздражение.

— Я никогда не привыкну к этому, — стонет Малия, когда мы вновь присоединяемся к Габриэлю, который большую часть времени разговаривал по телефону.

— Ну, тебе лучше научиться, потому что дальше будет только хуже.

Он всегда был прямолинейным, говорил все как есть, и я его за это уважаю. Малия закатывает глаза, а затем смотрит на меня.

— Ты ужасно тихий.

— Это сатира? — Я ухмыляюсь, глядя на нее сверху вниз.

— Тише, чем обычно, — поправляет она.

Удерживаю ее взгляд, пока моя ухмылка исчезает. Хотел бы я сказать ей, как меня злит то, что она попадает в ситуации, когда у нее нет выбора, кроме как разговаривать с людьми, которые вызывают у нее дискомфорт. Это одна из причин, по которой я так упорно боролся в прошлом сезоне, чтобы быть уверенным, что буду здесь с ней.

Но я не говорю ей об этом. Не говорю, потому что знаю, что это только оттолкнет ее от меня еще дальше. Мы расстались, потому что я недостаточно хорош для нее. Я не могу затащить ее обратно, она заслуживает кого-то лучшего.

Того, кто сделает ее счастливее, чем я когда-либо мог. Того, кто сможет позаботиться о ней лучше, чем я.