Для Финли (ЛП) - Натан Дж.

— Если такие как он в твоем вкусе.

— В моем вкусе? — Сабрина сказала это таким тоном, будто я уронила ее телефон в унитаз. — Этот парень в любом вкусе.

— Ладно, если тебе это поможет, то он бегает по площади каждое утро в четыре часа.

Брови Сабрины сошлись у переносицы, и она уставилась на меня через комнату.

— Ты бегаешь в четыре утра?

— Иногда. Но только не по площади. Там слишком тесно для нас двоих.

Сабрина оценивающим взглядом прошлась по моей части комнаты, остановившись на пробковой доске. На ней находилось несколько вдохновляющих цитат и фотографии меня и Коула.

— Выглядит так, будто у тебя есть свой красавчик.

Я закрыла глаза, понимая, что от этого разговора не уйти.

— Это мой брат.

Глаза соседки округлились от восторга и предвкушения.

— Твой брат здесь появится?

Зрение стало расплываться от слез.

— Нет.

* * *

Я бросилась к входной двери, чтобы остановить настойчивый звук. Старый деревянный пол на нашей кухне скрипнул под ногами, и я дернула дверь, чтобы высказать звонившему все, что я о нем думаю. К моему удивлению, там стояла пара полицейских в форме. Выражение их лиц сказало мне, что они не рады находиться здесь. Это трюк, чтобы подловить меня на чем-то?

— Твои родители дома? — спросил тот, что повыше.

— Они на заднем дворе.

Офицеры взглядом нашли белое ограждение в стороне и направились к нему.

Я развернулась и бросилась через весь дом к задней двери, сердце внезапно заколотилось в груди. Мама развешивала вещи на бельевую веревку, а папа пропалывал ее клумбы. Разумеется, некоторые из цветов были растоптаны моим братом, пока тот играл в мяч перед отъездом в колледж. Однако, отец ради мамы, все еще надеялся привести их внешний вид в порядок.

Я застыла, когда полицейские остановились на заднем дворе. Что-то подсказывало, что нужно готовиться к худшему. Мама подняла глаза на офицеров. Но ее улыбка быстро увяла. Отец встал и с напряженным лицом стал оттирать траву и землю с шорт. Потом пересек газон и встретил офицеров на полпути.

Полицейские что-то говорили, но я ничего не слышала. Мне и не нужно было. Мама внезапно рухнула на колени и из глаз хлынули слезы, а отец последовал за ней, сжив в объятьях. Я схватилась за дверную раму, но колени подогнулись, и я сползла на пол. Пока я рыдала, до меня доходило, что с большой долей вероятности моя жизнь никогда не будет прежней.

* * *

В понедельник утром я спешно вошла в просторную лекционную аудиторию, глазами сканируя помещение в поисках пустого места. Зал вмещал в себя пятьсот человек, так что знала, что если приду пораньше, то мне точно достанется место. Но по всей видимости, никого кроме меня это не беспокоило, потому что в аудитории было большое количество пустых мест. Предпочтя сесть сзади, я поднялась по крутой лестнице, заняла место на одном из последних рядов в центральной секции и положила свои вещи на соседний стул.

Пока мы росли — я была всего лишь сестрой Коула. Теперь в колледже, вдали от маленького города я могла быть просто Финли. Такое состояние было чем-то новеньким. И хотя мой брат никогда не покидал моих мыслей, особенно теперь, когда я стала частью футбольной команды, где он должен был бы играть, мне нужно двигаться вперед. Мне нравилось верить, что это то, чего бы он хотел. И сейчас, когда не нужно каждый день проходить мимо его пустой спальни стало легче. Теперь, когда не нужно ужинать за столом с одним пустым стулом. Теперь, когда я оказалась единственным ребенком в семье.

— Двигайся, — проворчал низкий голос, выдергивая меня из моих мыслей.

Я подняла глаза. Грейди подтолкнул меня, резко пихнул по коленям, протискиваясь своим большим телом в узкое пространство напротив меня. Я бросила взгляд на пустую аудиторию.

— Какого черта?

— Что? — Грейди становился, его пронзительный взгляд вынуждал продолжить.

— В аудитории пятьсот мест. Почему тебе понадобилось выбрать в моем ряду?

Мысли о Коуле, естественно, покинули меня.

— Для справки… — Грейди уселся через три сиденья от меня, втискивая свой зад в сиденье, которое было слишком маленьким для него, — это мой ряд, — сказал тот, бросив свою сумку на пол с глухим стуком.

Я повернулась вперед, притворяясь, что его здесь нет. Не позволю придурку вывести меня из себя. Не предоставлю ему такой привилегии. Я нацепила очки, чтобы видеть начало аудитории, и стала наблюдать, как сотни незнакомых лиц появлялись в дверях и рассаживались на местах в разных направлениях.

— Эй, водная девочка.

Про себя я проклинала само существование Грейди, размышляя, как долго смогу его игнорировать, учитывая, как он привлекает к нам общее внимание.

— Подай мне ручку.

Я даже не собиралась, просто бросила ручку в его большую тупую башку.

Грейди пригнулся и та пролетела мимо.

— Вау. Ты случайно не выучила движение, пока глазела на Брукса с боковой линии?

Глазела на Брукса?

— Пошел ты.

Больше не позволю ему поливать себя грязью.

Грейди издал что-то среднее между хрюканьем и смехом.

— Кстати, помяни дьявола.

Я проследила за взглядом Грейди. Брукс поднимался по лестнице с левой стороны аудитории под руку со стройной блондинкой. Если бы на мне не было очков, то решила, что это Сабрина. По всей видимости, Бруксу нравились девушки типа моей соседки. Я поняла, что, не отрываясь наблюдаю, как Брукс опустился на стул и игриво потянул девушку на соседнее сиденье.

— Глазеешь, — повторил Грейди, и я оторвала взгляд от Брукса.

Черт возьми.

ГЛАВА 4

Каден

Очередной семестр психологии был обречен на провал. То, что мне разрешали играть, несмотря на настолько плохие оценки — шокировало. Но вот он я, все еще здесь, окруженный первокурсниками и студентами, переведенными из других колледжей. Я огляделся вокруг. Все смотрели на меня. Именно то, чего я и ожидал. Это то, что я всегда думал, что хотел.

Лесли обхватила мой подбородок рукой, поворачивая мое лицо к себе.

— В этой аудитории тебе не нужно никуда смотреть, кроме как на меня.

Когда парни представляли себе южных красавиц, они видели Лесли. Блондинка с телом, за которое можно убить, ослепительные голубые глаза, и вдобавок умная. Забудьте о дурочках. Они, возможно, и были хороши в постели, но попробуйте вести с ними разговор. Это уже прошлый век.

Я засмеялся, в последний раз окидывая взглядом класс. Едва умещающийся на стуле Грейди расположился в конце аудитории, сверкая глазами на водную девочку, сидящую через несколько мест от него. Чертов Грейди. И что за дела были у этих двоих? Каждый день он доставал ее на тренировках, а она мирилась с его дерьмом. Никогда раньше не встречал южных девчонок, которые предпочитали держать язык за зубами, как это делала она. Но ее дерзость по отношению ко мне — и то, как она чуть не оторвала мне голову, когда я попытался заступиться за нее, — показывали, что она не слабачка. Поэтому я не мог понять, почему она терпела Грейди.

Когда она первый раз зашла в раздевалку, ее зеленые глаза показались мне такими знакомыми. Было такое чувство, что я уже видел их раньше. Я даже подумал, а может мы переспали на первом году обучения. Была ли она из тех многих, кто приглашал меня к себе в постель. А то, с каким презрением она на меня посмотрела, говорило, что это вполне и возможно. Но чем больше я находился рядом с ней, тем больше понимал ее отношение: слишком большая одежда, которая делала ее похожей на долбанный мешок, неряшливый конский хвост, который сидел слишком высоко, что было абсолютно не соблазнительно для меня, и неважно, насколько сильно я мог бы быть пьян или возбужден.

В аудиторию вошел профессор. Я почти ожидал, что он посмотрит на меня с нотками снисходительности во взгляде. Так он смотрел на меня, когда в прошлом году по настоянию декана разрешил пересдать его предмет. И я все-таки пошел и провалил этот экзамен, и этот предмет. Ага. Знаю. Я представлял собой оживший стереотип типичного спортсмена. Но это не значило, что я не умен. Я научился играть, как никто другой. Но с колледжем была совсем другая история.