Алиса Клевер - Убийственная красота. Медуза
– Я понимаю, – процедила я, прикрыв глаза и проведя ладонью по лицу.
– Присядьте сюда. – Трену пододвинул стул поближе к себе и похлопал рукой по сиденью, приглашая меня присесть. Я плюхнулась на стул, как мешок с картошкой, чувствуя безмерную усталость. Я уже знала, что произойдет дальше.
Трену открыл программу, и на экране компьютера активировался видеоплеер. Итак, сейчас я увижу то, о чем говорила мама. То, чего, как я надеялась, не существует.
– Когда вы в последний раз видели вашего Сережу? – спросил комиссар, но я промолчала, потому как не могла выдавить из себя ни слова.
На экране компьютера появилось движущееся изображение. Я удивилась тому, насколько хорошим оказалось качество съемки. Запись была цветной, вполне четкой и демонстрировала не только изображение, но и имела какой-никакой звук. Снимали откуда-то с угла улицы. Место было мне знакомо, я много раз проходила там по дороге в клинику.
– Это Сережа! – воскликнула я и невольно приблизила лицо к экрану. Он как-то странно двигался вдоль стены старого каменного дома, качаясь и пошатываясь. Я узнала его по одежде, но лица видно не было.
– Когда вы в последний раз видели его? – повторил вопрос комиссар.
Я задумалась. На этот вопрос легко ответить, но за ним последуют и другие, отвечать на которые будет куда сложнее. Понятно, почему Сережа так странно двигался – без сомнения, он был пьян, и его выкрики доказывали это. А еще он прижимал к стене какого-то человека и бил его в живот. Я всматривалась в этот клубок тел, мужчины дрались – нелепо, неумело, бессмысленно. Сережа рычал, как зверь, второй мужчина защищался, пытаясь вырваться из его медвежьих объятий.
– В последний раз я видела его за обедом, куда нас пригласил продюсер, желая обсудить с мамой новую роль. Я никогда не вникаю в суть ее дел, просто поехала, чтобы переводить, – бормотала я, продолжая смотреть на драку. Мысли проносились молниеносно, сменяя одна другую.
Значит, Сережа пришел в то утро к клинике, чтобы устроить пьяную драку. Он сидел там и ждал Андре, может быть, ждал всю ночь – мама говорила, что он так и не вернулся обратно в номер. Я тоже не пришла, потому что находилась в это время в отеле, в арабском квартале, так безумно похожем на московский спальный район. Я была с Андре. Потом уехала на такси, а Андре отправился на работу, навстречу судьбе в лице пьяного Сережи. Что же случилось потом?
– Вы узнаете второго человека? – спросил Трену, о существовании которого я почти забыла.
Да, конечно же я узнала его – моего ревнивого любовника, резкого и неконтролируемого – мое персональное цунами, красивый, бушующий водопад. Он, мой Андре, толкнул Сережу в грудь обеими руками, затем окончательно вырвался, вследствие чего баланс сил изменился, и Сережа, раскинув руки, неуклюже пошатнулся. Он что-то неразборчиво крикнул – явно какую-то грубость, а Андре вдруг ударил его – со всей силы – прямо кулаком по лицу. Так вот откуда пластырь на правой руке. Сережа закричал от боли и осел на брусчатку. Андре посмотрел туда, откуда велась видеосъемка, и тут изображение пропало. Видео было коротеньким, оно закончилось, но для меня все только начиналось.
– Это… это… – залепетала я. – Можно мне стакан воды? Я ничего не понимаю. Это же месье Робен, да?
* * *Итак, я соврала, прости меня, небесный падре. Я еще не успела до конца понять, что именно сделала, какое решение приняла, но оно тут же ударило меня – возвращаясь бумерангом. Лгать грешно.
– Значит, на обеде, да? Вы были там с Сережей, но ушли порознь. Почему? – спросил Трену, протягивая мне воду.
– Мы поругались, – пробормотала я. Комиссар кивнул и принялся что-то записывать, отбивая чечетку пальцами на клавиатуре. Трену печатал быстро и умело, как профессиональная секретарша.
– Сильно поругались?
– Нет, не сказала бы, – пробормотала я, и комиссар, остановившись, повернулся ко мне.
– Значит, не так уж сильно? Но вы немедленно ушли с обеда, бросив там свою мать? Давайте договоримся, что вы будете говорить правду.
– Правду? – побледнела я, ибо меньше всего хотела сейчас не только озвучивать, но даже знать правду. Андре, мой Андре, павший жертвой моих грехов, мой сокрушающий все на своем пути любовник – что ты натворил? Что сделал с Сережей?
– Да, правду, – кивнул комиссар.
– Извольте. Сережа ударил меня. Да, он меня ударил! Это вас, наверное, не удивляет, ведь мы же – русские. Но я не собиралась этого терпеть, больше не собиралась. Понимаете, о чем я?
– Вы хотите сказать, что он бил вас не в первый раз? – нахмурился Трену.
– Вам нужно, чтобы я пережила свое унижение снова? Вспомнила все в деталях? Да, извольте. Он бил меня. Не то чтобы он был склонен к насилию, но в определенные моменты…. Когда он нервничал или терял контроль над ситуацией…
– А в тот день он что, потерял контроль?
– Вы хотите знать все? – скривилась я и, делая вид, что решаюсь на откровенность, подошла к окну. – Я сказала ему тогда на обеде, что расстаюсь с ним. Я не собиралась объявлять об этом именно там, просто так получилось.
– Получилось?
– Да. Он потащил меня на какую-то лестницу. Начал приставать. Целоваться полез. Я вообще не хотела, чтобы он прилетал в Париж. Как раз взяла паузу, чтобы подумать. Но он решил по-своему. Он всегда поступает так, как хочет. В конце концов, это было совершенно неизбежно. Я должна была уйти от него много месяцев назад, а не позволять ему жить в собственных иллюзиях. Я ненавидела нашу личную жизнь. Нет, скорее, не так. Она была мне безразлична. Разве это не еще хуже?
– Значит, вы признались ему, что решили от него уйти, и он ударил вас. После этого вы сразу уехали. Так?
Мне показалось, что в словах Трену содержится какой-то дополнительный смысл. У страха глаза велики, возникло ощущение, что он видит меня насквозь. Возможно, он знает, с кем именно я уходила с того обеда, если нас с Андре кто-то видел. Или – эта мысль вдруг обожгла меня – ему об этом сказал сам Андре. Откуда мне знать, кого еще Трену допрашивал в связи с исчезновением Сережи.
Я глубоко вдохнула и внимательно посмотрела на тощего француза. Комиссар ведет себя так, словно не знает, из-за чего произошла драка между моим бывшим парнем и Андре Робеном. Но ведь он должен бы это знать! Кого первого допрашивают, когда в руки полиции попадает подобная видеозапись? Потерпевший исчез, остается только месье Робен. «Здравствуйте, месье Робен. Зачем вы ударили в челюсть русского по имени Сережа ранним утром такого-то числа? Ах, из-за мадемуазель Даша? Вашей любовницы? Спасибо».
С другой стороны, как сказал мне сам Трену, он устал заниматься пропавшими туристами. Что он может знать? Сколько времени он потратил на дело, в котором даже не фигурирует тело убитого? Пьяная драка без видимого повода. Даже моя мама не знала, во что я ввязалась и с кем именно я имею дело.
