Прежде чем нас разлучат (ЛП) - Рейнольдс Аврора Роуз

Он возвращает бинокль мне, и я следую за направлением, куда он указывает пальцем. Я сразу понимаю, о ком он говорит. Молодой парень, лет четырнадцати или пятнадцати, сидит в одиночестве и смущенно наблюдает за группой.

Пока компания развлекается, Изабель и Стивен начинают целоваться и, кажется, никого не удивляет, что они вдвоем исчезают в здании примерно на двадцать минут. Хотя они не единственная пара, которая заходит в здание более чем на несколько минут, прежде чем вернуться, чтобы снова присоединиться к остальным. Из наблюдения становится очевидным, что для них это нормально, и это не просто вечер, когда дети остаются детьми и раздвигают границы.

— Стивен прислал список имен подростков, которые посещают молодежную группу? — спрашивает Майлз, когда примерно через час мы наблюдаем, как они начинают возвращаться внутрь.

— Сегодня днем, — отвечаю я, когда дети выходят через парадную дверь и садятся в свои машины.

— Как только вернемся, я начну проверять социальные сети по именам.

— Разделим список пополам. — Я смотрю на него. — В его списке почти двести детей, а сегодня вечером здесь присутствовало примерно пятьдесят.

— Они не скрывают, чем занимаются.

Мы наблюдаем, как свет в здании гаснет, а через несколько минут появляются Стивен и Изабель, и вдвоем садятся в его черный «BMW».

— Даже если у большинства детей, пришедших сегодня вечером, нет проблем, чтобы покурить травку и развлечься, держу пари, что есть много тех, кто записался в молодежную группу по объективным причинам и чувствовал себя неловко в такой обстановке, — бормочет он.

— Думаешь, никто из них не рассказывал родителям?

— Может, и рассказывал. — Он вытаскивает фонарик. — И они им не поверили, а может, все эти дети популярны, а ты помнишь, как это бывает в школе. Если ты популярен, тебе могло сойти с рук что угодно, никто не хотел оказаться не на твоей стороне. Возможно, поэтому Кристен перестала приходить на собрания и отдалилась от Изабель и Ливи.

Мы поворачиваем к лесу и возвращаемся к тому месту, где оба припарковались.

— По словам Кэрри, Кристен не нравился ни один парень, которому нравилась она, и что они никогда не тусовались с мальчиками. Тогда я ей не поверил, но, возможно, с Кристен что-то случилось, пока она была в этой группе.

— Логично, — соглашается Майлз. — И, возможно, поэтому она так резко изменилась и начала общаться с Кэрри, которая во всем является полной противоположностью Ливи и Изабель.

Мы выходим из леса и идем по траве к стоянке, где припарковались.

— Когда доберусь до Миранды, перешлю тебе письмо. Надеюсь, мы сможем разыскать парня, который просидел в одиночестве весь вечер, и завтра поговорим с ним.

— Звучит отлично. — Он по-братски хлопает меня по спине и идет к своему грузовику, крича через плечо: — Передай Миранде привет от меня.

— Непременно.

Я сажусь за руль внедорожника, затем посылаю Миранде сообщение, что уже на пути к ней и отъезжаю с парковочного места. Через две минуты она присылает мне сердечко.

Глава 31

Миранда

— О, боже, — выдыхаю я в рот Такеру, когда он сильно сжимает мои бедра и насаживает на себя, приподнимая свои бедра навстречу. Пусть я сверху, но очевидно, что даже в этой позе он по-прежнему главный.

— Бл*ть, Миранда, — тихо стонет он, скользя губами по моей шее к груди.

Мои внутренние стенки сжимаются, когда он вбирает мою правую грудь в рот, и левую обхватывает своей широкой ладонью и тянет за сосок.

Позволив голове упасть на плечо, я впитываю ощущение его мощного тела под собой, его твердого члена внутри меня и его рук, блуждающих по моему телу, пока я двигаюсь на нем сверху. Когда он внезапно опрокидывает меня на спину, мне хочется вскрикнуть от досады, но его рот тут же накрывает мои губы, и он задает медленный, скользящий темп. При каждом толчке он вращается бедрами, создавая восхитительное трение о клитор. Обхватив его ногами, я смотрю на его великолепное лицо в лучах утреннего солнца, выглядывающего из-за края занавесок, и у меня перехватывает дыхание. Каждый раз, когда мы были вместе, все происходило торопливо, неистово, почти отчаянно. Но не сегодня утром. Его толчки медленны и ленивы, он переплетает наши пальцы, заводя руки над моей головой, так что его тело прижимается ко мне, а губы оставляют обжигающие поцелуи на моем лице.

Я не хочу плакать, но от переполняющих меня эмоций, слезы начинают затуманивать зрение. Уткнувшись лицом ему в шею, я крепче обвиваю ногами его талию и сильнее сжимаю его руки.

— Миранда, посмотри на меня, — мягко требует он, и я мотаю головой. — Детка, пожалуйста, посмотри на меня.

На шепот его мольбы я откидываю голову на подушку. Его взгляд блуждает по моему лицу, и он ругается себе под нос, опуская свой лоб на мой.

— Я с тобой.

Он отпускает мои руки и обхватывает мое лицо, усмиряя слезы, когда занимается со мной любовью. Я начинаю теряться в натиске эмоций и удовольствия, которое приносит каждый нежный толчок, и знаю, что он падает вместе со мной через край. Мы сливаемся в поцелуе, и я впиваюсь пальцами в его бока, хныча ему в губы, когда кончаю.

Оргазм не похож ни на один, что я испытывала раньше. Как лава, он медленно поглощает меня с головы до пят, срывая все последние защитные слои и открывая ему доступ ко всем частичкам меня.

Никогда бы не подумала, что смогу так легко влюбиться в другого мужчину, но Такер не просто какой-то другой мужчина. Он добрый, честный, сильный и уверенный в себе, как генерал Шерман — могучее дерево, которому тысячи лет. Его тело скользит по мне, а сердце колотится у моей груди, когда я прихожу в себя, крепче обвивая его руками и ногами.

Перекатывая нас, он не разрывает нашей связи, и я падаю ему на грудь.

— Я работаю на ФБР, — тихо говорит он, когда наше дыхание выравнивается, а сердцебиение приходит в норму.

В ответ на его признание я напрягаюсь. Не знаю, чего ожидала от него после того, как пережила с ним нечто подобное, но точно не этого.

— Нам с Майлзом дали задание после того, как до внимания ФБР были доведены сведения о фактах коррупции. Я… черт, я должен был сказать тебе об этом раньше.

Подняв голову, с бешено колотящимся сердцем, я смотрю ему в глаза. Даже если выражение его лица настороженное, его защитные стены рухнули, и в этот момент он так же уязвим, как и я.

— Значит, ты не детектив? — шепчу я.

— Нет, я специальный агент, но моя работа намного сложнее. И для этой работы меня назначили детективом.

Эта новость должна ошарашить, но мне нисколько не больно, что он скрывал это от меня до сих пор. Пока не понял, что может мне доверять.

— Как долго ты работаешь в ФБР?

— Мне было двадцать шесть, когда мы с Майлзом впервые подали заявку. Его приняли, а мне отказали. Я подождал год и снова подал заявку. В декабре мне исполнилось тридцать четыре года, значит, около восьми лет.

— Тебе тридцать четыре?

Эта информация удивляет больше, чем новость о том, что он агент ФБР. Я вполне могу представить его в темно-синей куртке с боьшими желтыми буквами.

Он откидывает голову назад.

— Да.

— Ты старше меня на семь лет.

— Это проблема?

— Нет, просто ты не выглядишь на тридцать четыре. — Я сажусь и кладу ладони ему на грудь, и его руки сжимаются вокруг меня. — Я никуда не уйду.

Я качаю головой.

— Ну, уйду, но только в ванную, потому что Кингстон скоро встанет, а мне нужно в душ.

Его рука скользит вверх по моей спине в волосы и обхватывает затылок.

— Ты не злишься?

— Нет. Я понимаю, почему ты ждал, чтобы рассказать мне что-то настолько серьезное, — тихо говорю я, затем склоняю голову набок. — У тебя есть еще какие-нибудь секреты?

— Я весь твой.

Он весь мой?

Я таю от его взгляда на меня.

— Господи, какого хрена мне с тобой делать? — спрашивает он, и мое сердце кричит: Люби меня! Он приподнимается, чтобы захватить мой рот своим губами, и когда отстраняется, его взгляд становится очень нежным. — Пошли в душ.