Шелли Брэдли - Дерзкий и Властный
Скрестив руки на груди, он ждал. Нет сомнения в том, что она пришла задать больше вопросов о недавних проблемах Лиама. Рейн, вероятно, живьем съедала себя от беспокойства в течение всего дня. Чувство вины накрыло Хаммера с головой. Он был более виноват, чем Лиам, толкая ее через этот хаос. А вечер наступит еще не скоро.
Рейн слегка задумалась, как будто не была уверена в правильности своих слов. Она облизнула губы. Увидев это, зверь внутри Макена резко дернулся под воображаемыми цепями, рыча от желания погрузиться зубами в изгиб этого мягкого розового рта и поглотить целиком. Ему, естественно, не доставляло удовольствия уклоняться от вопросов, ответы на которые он не мог дать.
— Я знаю, есть что-то большее, чем проблемы Лиама из-за его работы. Я подозреваю, что вы держите все происходящее в себе, потому что пытаетесь защитить меня.
Мужчина знал, что она была слишком умна, чтобы долго оставаться в неведении. Хаммер приподнял бровь:
— Защищать тебя — наша задача, как Доминантов.
— Я знаю, — быстро согласилась Рейн. — Как бы мне не нравилось ощущать себя брошенной, я также верю, что ты и Лиам расскажете все, что мне нужно знать, когда придет время.
Она изо всех сил боролась с упрямыми старыми привычками и неизведанными обязанностями сабмиссива, которым теперь являлась. Безусловно, передача контроля раздражала независимую часть ее натуры, но Макен знал, что девушка не откажется от этого из-за одного дискомфорта. Не его Рейн. Он улыбнулся.
— Мы уже решили. — Он скользнул пальцами по ямочке на ее щеке. — Мы все объясним за ужином сегодня вечером. Нам просто нужно, чтобы ты потерпела немного дольше, пока мы связываем новообретенные факты воедино. Ты сделаешь это для нас, Рейн?
Груз упал с ее плеч.
— Я сделаю все возможное. Но Вы же знаете, со мной сложно.
— Я бы никогда не догадался, — протянул он с нежностью.
Она послала ему улыбку:
— Ты и Лиам научили меня, когда мы были в домике, что я должна быть честной.
Они научили. И теперь он чувствовал себя первоклассным засранцем, убедив Лиама скрывать правду от Рейн, пока они разбираются с Гвинет.
— И..., — продолжала она. — После напутствия Сета, я пришла, чтобы сказать тебе, что я чувствую.
Черт побери, Лиам был прав с самого начала. Mакен сдержал проклятие. Он недостаточно верил в нее. Вместо этого, он предположил, что она не успела усвоить уроки, которые они преподали ей в течение последних нескольких дней. Глядя на нее сейчас, как она открыто признавалась в своих страхах, Хаммер хотел пнуть себя самого под зад. Его решение оградить девушку от страшной истины исходило из его собственной неспособности верить в их новые обязательства, а не в Рейн.
Хаммер опустился на колени и ухватил ее за подбородок, сверля взглядом:
— Мне жаль, что пока не было удобного момента поговорить с тобой. Мы никогда не намеревались обидеть или огорчить тебя.
— Рассудком я понимаю это. Но чувствую смятение и тревогу. Вы сводите меня с ума.
Резкое изменение в поведении Рейн поразило его. Она выплеснула свои эмоции без гнева или противоборства. Не бросаясь фаллоимитаторами или, слава богу, не убегая.
Хаммер ощущал изменения и внутри себя. В течение многих лет, он был ее защитником, заботясь и обеспечивая ее. Затем он добивался ее как любовник, овладевая ее телом и даря ей наслаждение. Теперь он, наконец, почувствовал себя — ее Доминантом.
— Я знаю, это был трудный день. Уравновесить наш защитный инстинкт и независимость, присущую твоему характеру, это... интересная попытка.
— Ты имеешь в виду, что я — заноза в заднице. — Она усмехнулась, прежде чем снова стала серьезной. — Я признаю, что хочу получить ответы. Я принимаю то, что вы пока не готовы их дать и надеюсь, что это случится, когда придет время. Но мне так трудно не встать на путь неуверенности и страха.
Слезы навернулись на ее глаза, и Рейн попыталась смахнуть их.
Боже, она выставила себя такой уязвимой, и она была, чертовски, красива в этом.
— Шшш, — прошептал Макен, сжимая ее в своих объятиях и помогая пересесть на гладкий кожаный диван. Опустившись рядом, он усадил ее к себе на колени и запустил свои пальцы ей в волосы. — Ты так далеко зашла, Прелесть. Я по-настоящему горжусь тобой.
Она смотрела на него с застенчивой улыбкой, как будто он был ее миром. Эмоции переполняли Хаммера, сдавив грудь.
— Я знаю, что решение прийти ко мне сегодня, потребовало от тебя огромного мужества. Но ты хорошо справляешься, — продолжил он. — Всегда помни, мы сделаем все, что в наших силах, чтобы уберечь тебя, Рейн. Ты — самая важная вещь в нашем мире. Я люблю тебя. — Хаммер остановился и тяжело сглотнул. — И всегда любил.
— Я тоже тебя люблю, — прошептала она тихо, глядя на него большими голубыми глазами, полными слез и доверия.
Когда одинокая слеза скатилась по ее щеке, Хаммер наклонился и убрал ее поцелуем.
Несколько дней назад, в домике, Лиам сказал ему, что первые дни их связи с Рейн — это было сражение характеров. Оно потребовало много усилий со стороны Лиама, чтобы прорваться через ее стены. Хаммер не был удивлен, когда девушка призналась, что она не знает, как плакать, не спрятавшись ото всех.
Ты делаешь это сейчас, и это потрясающее зрелище. Хаммер поцеловал ее в макушку.
Еще больше слез ручьями хлынуло из ее глаз, когда она подняла к нему голову. Осушая их, он не смог устоять, и поцеловал девушку. Первоначальная потребность нарастала внутри него, но этот момент принадлежал ему. И, пока Хаммер принимал ее слезы, он оплакивал все те годы, в течение которых отказывал в любви, так для нее необходимой. Он благодарил Бога каждый день за то, что Лиам и обстоятельства заставили ее остаться.
Рейн прижималась его к груди, обняв руками за шею. Хаммер вдыхал сладкий цитрусовый запах ее шампуня и наслаждался благоговейной тишиной, которую они с ней делили.
Хаммер обнимал девушку, скользя кончиками пальцев вниз по ее спине. Лиам заслуживал видеть происходящее, и Mакен пожелал, чтобы его друг мог быть здесь и сейчас, чтобы засвидетельствовать прогресс их девушки.
Рейн всхлипнула, затем немного сместившись, посмотрела ему в глаза. Хаммер прижался губами к ее губам еще раз.
— Чувствуешь себя лучше? — спросил он.
— Думаю, да. Для меня еще странно быть открытой во всем.
Хаммер понимающе кивнул:
— Так будет еще какое-то время. Все требует практики.
— Замечательно, — простонала Рейн.
Он рассмеялся.
— Ты привыкнешь освобождать свои эмоции. Однажды, держать их в себе будет также неестественно, как проявлять их сейчас. Правда, процесс пойдет быстрее, если ему не будет мешать твой сарказм.
