Катори Киса - Дремлющий демон Поттера
Встав позади Скорпиуса, Гарри резко надавил ему на загривок, вынуждая согнуться и подставить ладони, чтобы не упасть. Вот теперь то, что надо. Отдохнувший за две ночи анус был плотно сомкнут и почти не заметен среди золотистых волосков. Гарри наклонился поближе, чтобы хорошенько его рассмотреть, и, шалея от одной возможности это сказать, приказал:
- Раздвинь задницу. Я хочу посмотреть.
Скорпиус уперся в стол лбом и дрожащими руками потянулся к своей заднице. Похоже, он недооценил Поттера, тот быстро входил во вкус. Хотя, кто бы стал жаловаться?
Он развел ягодицы в стороны, чувствуя, как по вискам ползут капли пота. В кабинете не было душно, но Скорпиус весь горел.
Его потяжелевший член касался головкой бедра, оставляя на ней влажный след. Безумно хотелось коснуться его, но Скорпиус не смел.
О, чёрт... Это просто не может происходить с ним. Гарри не выдержал и, на мгновение прислонившись виском к его бедру, громко застонал: теперь можно. Всё можно, стонать, кричать, быть слабым и - О, Мерлин! - сильным. Он сделал уже столько, что уже глупо останавливаться. Глупо и невозможно...
Член Скорпиуса снова исходил смазкой, и Гарри вдруг подумал, что было бы здорово попробовать его на вкус. Он ведь ещё ни разу не сосал член. Эта мысль так захватила, что он потянулся было к обтянутой полупрозрачной кожей головке, но было неудобно: мешали стол и мускулистое бедро замершего кверху задницей Скорпиуса. Хммм... Задницей? Член в брюках конвульсивно дёрнулся. Что ж, этого он тоже никогда не делал и даже помыслить не мог, что когда-нибудь сделает.
Сглотнув набежавшую слюну, Гарри выпрямился и быстро, чтобы не передумать, припал губами к выставленному на его обозрение анусу.
Скорпиус зашипел сквозь стиснутые зубы, почувствовав прикосновение поттеровских губ, и не поверил себе в первое мгновение. Не то чтобы ему никогда такого не делали, но это же, мать его, Гарри Поттер! От этой мысли у Скорпиуса совсем поехала крыша и потерялась связь с собственным здравым смыслом.
Он сильнее прогнулся в пояснице, бесстыдно выставляясь, растягивал ягодицы все шире, подавался назад и сдавленно скулил. Так хотелось уже большего. Оставалось надеяться, что Поттер не будет мучить его слишком долго. Они итак бессмысленно потратили целых два дня.
Ощущения, мысли и желания сплелись, переплавились вместе в единый пульсирующий комок. Гарри потерялся в нём, запутался, растворился, уже не понимая, чего он хочет. Он вылизывал чужую задницу, постанывая от удовольствия - совсем тихо, чтобы не пропустить ни единого звука, издаваемого Скорпиусом - ни вздоха, ни стона, ни короткого хриплого вскрика.
А потом заболел член. Заныл, требуя, умоляя пустить его в расслабленное, раскрывшееся под лаской языка отверстие, и Гарри выпрямился. Ухватил Малфоя за лодыжки, дёрнул, заставляя проехаться коленями по лакированной столешнице, приложил об неё грудью. И засадил - с размаху, не щадя, по самые яйца.
Скорпиус взвыл. Было больно, сладко, все на грани. Как бывало только с Поттером. Тот буквально вбивал Скорпиуса в стол. До звезд перед глазами. Пот градом катился по вискам, по лбу, попадал в глаза, стекал по спине к заднице. Скорпиус чувствовал прохладу на коже там, где текли струйки пота.
Внутри все горело. Поттер ебал его быстро-быстро, сильно и так качественно, будто сдавал экзамен. Каждым ударом катастрофически приближая к оргазму.
Скорпиус захныкал от подкатывающего удовольствия, поджал пальцы ног и ухватил себя за член. Ему даже не пришлось двигать рукой - Поттер таранил его с такой силой, что Скорпиус двигался вперед сам по себе, задыхаясь в хриплом крике.
- Кончай! - выдохнул Гарри, чувствуя, что не справляется - с собой, с наслаждением, с магией. - Давай же, Скорпиус-с-с... - он коротко вскрикнул, договорив, и первая острая судорога оргазма прошила тело, освобождая магию от оков сознания. Ножки стола подломились, и тот рухнул, утягивая Малфоя за собой, вот только Гарри был не готов его отпустить - он вбивался и вбивался в покорное тело, удерживая его фактически навесу, чувствуя, как сокращаются вокруг члена стенки, а на ноги капает горячее семя - чужое или своё, непонятно.
Скорпиус потрясенно распахнул глаза, чувствуя, что почти висит в воздухе. А Поттер, гребаный, охренительный Поттер, продолжал трахать, доводя до безумия. Скорпиус даже кончил так же - в состоянии нереального блаженства и полного охуения, чувствуя, как кончает Гарри внутри него.
- Мы расхерачили твой стол, - в пустоту произнес Скорпиус сорванным голосом. - И мне офигенно хорошо. Это на той случай, если ты опять решишь заняться пиздостраданиями, - фыркнул он.
- Нет, - вздохнул Гарри, подхватывая его поперёк груди и прижимая к себе. - Больше никаких пиздостраданий, - выдохнул в ухо, окатил обоих мощными Очищающими и аппарировал.
Что за херня? Скорпиус лежал на кровати. Он даже толком не понял, что произошло, когда его унесло в поток аппарации. Какой-то вечер чудес, не иначе, а Поттер - самый настоящий Мерлин. Его чертова магия переходила по своей силе все границы нормального.
- Я просто на всякий случай уточняю, хотя уже ничему не удивлюсь, где мы, блядь? - он повертел головой, отмечая строгий интерьер спальни. - Хотя нет, можешь не отвечать, задом чую, где. Никаких пиздостраданий, Гарри? Точно? - Скорпиус посмотрел через плечо на Поттера, желая прямо сейчас расставить все точки над «i».
- Не знаю, - честно ответил Гарри и, поколебавшись, обнял его, зарываясь носом в волосы. - Но мне кажется, бесполезно отрицать очевидное: мы оба крепко влипли во всё это. Ну, по крайней мере, я.
Эмоции потихоньку теряли остроту, и теперь очень хотелось сделать что-то ласковое, нежное, чтобы доказать Малфою и самому себе, что он всё ещё способен на эти чувства. Да и в конце концов, ему просто хотелось обнимать и целовать Скорпиуса, так почему он должен был отказывать себе в этом. Тем более, так много уже было позволено...
- Влипли, точно, - Скорпиус сглотнул, понимая, какие на самом деле важные слова сейчас услышал от Гарри. - Оба. В смысле, я тоже.
Он вдруг поддался внезапному порыву, повернулся и, замерев на секунду, разглядывая лицо Поттера, подался вперед, целуя его. Ни грамма грубости, жесткости или похоти. Только безграничная, бесконтрольная нежность. Скорпиус лег на спину, утягивая Гарри сверху и обнимая его за спину.
На этот раз у Гарри даже не мелькнуло мысли его оттолкнуть, и он ответил на поцелуй раньше, чем понял это сам.
Грубость, нежность, жестокость и ласка - слишком много для одного человека? Для других - может быть. Но для Гарри Поттера, как оказалось, - в самый раз.
* * *
Проснувшись, Скорпиус какое-то время соображал, где он находится. А потом вспомнил все. И опасения Поттера, и раздолбаный стол, и их поцелуи в койке. Мерлин. Скорпиус застонал. Как же ты прав был вчера, Гарри. Влипли по самые яйца.
