Шарлотта Физерстоун - Грешный
— Джейн, последние недели ты сама не своя. Никак не пойму, что с тобой происходит. У тебя что–то случилось?
— Нет, ничего.
— Джейн, ты можешь рассказать мне обо всем.
Ну что она могла рассказать? Что так жестоко обманулась в Мэтью, который оказался совсем не таким, каким она его считала? Или то, что эта глупая идеалистическая фантазия принесла ей лишь унижение и боль? Гордость Джейн все еще была ущемлена, а сердце начинало горько плакать каждый раз, когда она думала о Мэтью.
Нет, Джейн пора перестать тосковать о возлюбленном — точнее, о том, кого она сама себе придумала! Он был графом Уоллингфордским. Не Мэтью. Всего лишь бессердечным распутником, недостойным ее внимания или расположения.
— Доктор Инглбрайт беспокоится о тебе. Джейн взглянула на леди Блэквуд сквозь пелену слез:
— Он беспокоится о великом множестве вещей, я — лишь одна из них. Ему давно нужно отдохнуть, и желательно подальше от больницы.
— У доктора будет такая возможность. Он сказал мне, что приглашен остаться за городом у герцога Торрингтонского.
Джейн удивленно выгнула бровь. Заботиться о представителях аристократии, стараться им угодить? Это было так не похоже на Ричарда! Она и представить себе не могла, что он пошел на это по доброй воле. Скорее всего, Ричарда заставил отец. Да, Инглбрайт–младший был состоявшимся врачом, и все–таки его обязательств по отношению к семье никто не отменял. Похоже, это был как раз такой случай, когда Ричарду пришлось уступить воле своего властного отца.
Джейн краем уха слышала о герцоге, но никогда его не встречала и, по сути, ничего о нем не знала. Репутация леди Блэквуд не позволяла ей и ее компаньонке присутствовать на значимых и модных мероприятиях, однако никто не мешал им читать светские новости в газетах и с наслаждением обсуждать последние сплетни.
— Кстати, — пробормотала леди Блэквуд, — у меня была возможность ознакомиться со списком приглашенных на свадьбу племянницы в этот уик–энд. Боюсь, там будет гость, присутствие которого может немного тебя расстроить.
— О, кто же это? Кто–то еще хуже Уоллингфорда? Джейн просто не могла этого представить!
— Там будет Терстон. Старый граф, насколько я знаю, приятельствует с отцом жениха. И он уже подтвердил, что останется на весь уик–энд.
Все мысли о Мэтью моментально вылетели из головы Джейн, уступив место ужасам прошлого. Липкий пот тут же выступил под шляпой. Она не хотела видеть Терстона. Не хотела иметь ничего общего с этим развратным чудовищем. Последний раз, когда их дорожки пересекались, Терстон решил выбить из Джейн душу с помощью своей резной медной трости.
Это произошло четырнадцать лет назад.
Терстон был знакомым ее матери. «Нет, не знакомым, — мрачно поправила себя Джейн, — а клиентом». После того как мать умерла от пьянства, сутенер продал Джейн графу, чтобы заплатить ее долги. В то время Джейн была сущим ребенком.
Поначалу Джейн даже обрадовалась, что попала к Терстону, — думала, что будет работать у него на кухне. Но вскоре граф ясно дал понять, что купил ее девственность, и Джейн впала в ярость. Безжалостный Терстон не обращал внимания на протесты какой–то девчонки: он начал избивать ее, а однажды попытался изнасиловать. Отчаянное сопротивление и крики жертвы только разожгли пыл Терстона, но Джейн чудом удалось вырваться из его постылых объятий, сохранив свою невинность и жизнь.
— Мы постараемся избежать общества Терстона, — тихо пообещала леди Блэквуд, то и дело подергивая плечами в такт движению кареты. — И разумеется, ты не будешь с ним разговаривать. Уж я–то смогу достойно ответить ему, ты меня знаешь! Если он только посмеет приблизиться ко мне, я обращусь к Реберну, попрошу оградить нас от нежелательного общения. Анаис уже обсуждала этот вопрос со своим суженым. Племянница заверила меня, что Реберн будет следить за этим гостем.
— Возможно, мне стоит оставаться в своей комнате на протяжении всего уик–энда, — пробормотала Джейн. В памяти бедняжки возникла та страшная ночь, когда она стояла под дождем, голодная, замерзшая, ищущая защиты от непогоды, ощущающая боль от побоев Терстона во всем теле. Хвала Создателю, спустя несколько часов несчастную заметила леди Блэквуд, которая возвращалась из дома друга.
— Если бы речь шла о другом, менее важном событии, я бы вежливо отклонила приглашение, не стала бы рисковать возможной стычкой с Реберном, — сказала леди Блэквуд, возвращая Джейн к реальности. — Но, боюсь, я не могу пропустить свадьбу моей любимой Анаис! К тому же ты, как подружка невесты, вряд ли сможешь провести все время торжества, сидя взаперти в своей комнате. Конечно, Джейн не могла так поступить! — Мне показалось, будет лучше, если ты узнаешь обо всем заранее, дорогая. Я знаю, ты всегда предпочитаешь быть готовой к любым неожиданностям. — Да, вы правы. С нежностью улыбнувшись, леди Блэквуд наклонилась вперед. Обнадеживающим жестом, положив ладонь на стиснутые в волнении руки Джейн, она мягко погладила дрожащие пальчики компаньонки.
— Ну же, Джейн, дорогая, будь молодцом, прояви твердость! Этому старому развратнику не удастся совладать с тобой — как, впрочем, и со мной! Покажи ему, что ты лучше, выше. Дай Терстону понять, что ему так и не удалось сломить твой дух! Кивая в такт словам леди Блэквуд, Джейн продолжала старательно отводить от нее взгляд. Окружающий мир, мелькавший за окном экипажа, был ярким и доброжелательным, но в глубине души Джейн бушевала мрачная буря тягостных мыслей и воспоминаний о несчастном детстве.
Весь следующий час Джейн вела нелегкую борьбу с самой собой. Прошло уже достаточно много времени с тех пор, как она запретила себе вспоминать о прошлых невзгодах. Такие тяжелые воспоминания лучше было навеки похоронить в глубинах души. Когда неприятные картины невольно всплывали в памяти, Джейн безжалостно заталкивала их еще глубже.
Она отказывалась думать о матери — той, которая не могла представить своей жизни без мужчины. Не хотела вспоминать об отце, этом эгоистичном аристократе, который преспокойно забыл о ее существовании. О сутенере матери, решившем продать ее распутному старику. Джейн решительно выкинула из памяти этих людей, заставивших ее пройти через настоящий ад.
Джейн легонько тряхнула головой, пытаясь очистить сознание от тревожных мыслей. Наклонившись вперед, она бросила взгляд на местность за окном. На пологом, поросшем травой склоне вырисовывался огромный особняк маркиза Уэзербийского. Этот трехэтажный дворец в елизаветинском стиле был и домом сына маркиза, виконта Реберна. Поместье, носившее название Эден–Парк, было выбрано для проведения свадебной церемонии лорда Реберна и племянницы леди Блэквуд.
