Ида Кайзер - Возможная Жизнь
Она медленно и плавно подошла ко мне, затем также чарующе опустилась на меня, обхватывая мои бедра ногами, и приблизила свои губы к моему уху, шепча томным голосом:
-А ты скажи, что твоя женщина никак не может смириться с мыслью, не быть сверху. Даже готова идти на подобные зверства, лишь бы оказаться на тебе, а не под – рассмеявшись в голос, я хватаю ее за запястья и переворачиваю на спину.
-А затем, наверное, следует рассказать, как ловко мне удалось поменять наше положение в один миг? – она шевелится подо мной, а потом начинает водить вверх-вниз кончиками пальцев правой ноги по моему бедру. Соприкасаясь, я чувствую ее вздымающуюся грудь, затянутую в ткань топа и затвердевшие соски. А когда Габи царапает ноготками по моей спине, я больше не могу сдерживаться и стону.
-Обязательно отметь, что это было не менее восхитительно – мои глаза заволакивает пелена желания и страсти, а ее приоткрытые губки так и манят прикоснуться.
-Я думал, твои игры с Вером приносят тебе не только моральное удовольствие – разочарованная моим замечанием, она шумно выдыхает и отталкивает меня от себя. Перекатившись с нее на пол, я сажусь, и поджимаю одну ногу под себя, с удобством размещая на ней руку.
Габи тоже садится. Скрещивает ноги, перенеся вес тела на руки позади себя.
-Лео, что именно ты хочешь узнать? Меняет ли секс с Верноном отношение к тебе? Или, возможно, это меняет как-то меня? Мою позицию – она делает паузу, и так красноречиво смотрит на меня, наклонив при этом голову в сторону. – Планы? – ее последние слова заставляют все мои мышцы и нервы натянутся до предела. Я злюсь! Чертовски сильно злюсь, из-за дерзости и жестокости, доходя практически до предела своей выдержки.
Поднявшись на ноги, развязываю со своих рук бинты, и бросаю их на пол. Затем подхожу к скамейке, что стоит у дальней стены, и беру чистое полотенце из стопки.
Лицо еще побаливает после удара, но я, не обращая на это внимания, вытираю с него капли пота. Перейдя на шею и грудь, сурово произношу:
-Знаешь, после всего, что мы пережили вместе, я думал, что заслуживаю большего уважения с твоей стороны. Сейчас, ты не похожа на ту женщину, которую я любил и люблю. И это действительно заставляет задуматься – бросив использованное полотенце в ящик с грязным бельем, я открываю холодильник, и достаю две бутылки холодной негазированной воды. Одну прикладываю к лицу, а вторую протягиваю Габи, которая уже стоит позади меня.
Взяв бутылку, она обходит меня и ставит свою воду на пол. Затем поднимается и ласковым движением отнимает мою руку от ушибленного места.
-Дай я – я вижу сожаление на ее лице. Сожаление за отлично нанесенный удар, признаться, которым горжусь. Но произнесенные слова не вызывают в ней чувства вины. Внутри нее не происходит движения.
-Ты прав. Сейчас я непохожа на себя – держа своей рукой холодную бутылку на пострадавшей части моего лица, другой, она поглаживает здоровую половину. – Каждый прожитый день последнего месяца заставил меня ощущать, как где-то в груди натягивается тонкая нить. Страх и ненависть только усиливают давление на нее. В своей голове я перебираю совершенные ошибки, и понимаю, что Вернон, скорее всего еще одна.
-Ты жалеешь его?
-Вначале я видела в нем человека, который поможет мне забыться на время. В нем было столько свободы, бунта, неподчинения. Но при этом он оставался живым, настоящим. Я не умею так. Самоконтроль, повиновение, уничтожение в себе всего, ради соответствия ожиданиям и требованиям других людей – на этом я росла. А когда попробовала вырваться из привычного мира, это принесло одни страдания и разрушения. Я чуть не убила себя и… – отпустив руку, она делает шаг назад. С ее лица исчезают следы каких-либо эмоций, а глаза наполняются знакомой пустотой. И я боюсь ее мыслей, которые порождают эту бездну. Потому что они приводят ее к приступам и отдаляют от меня.
-Лучше бы ты продолжала винить меня – передо мной проносятся события дождливой ночи. Как в замедленной съемке, они воспроизводятся, и заставляют переживать весь тот ужас снова и снова. Минуло пять лет, а мы до сих пор не смогли прийти в себя. Тот день отнял слишком многое.
Единственное, что Габи могла любить.
Единственное, что делало ее счастливой.
-Прежде я уже винила тебя. Перенесла всю ответственность. Но это ничего не меняло. Все произошло из-за моего эгоизма. Если бы я только подчинилась Эвелин – подойдя ко мне, она положила голову на мое плечо. Я тут же обнял ее и начал перебирать пальцами мягкие волосы, позволяя выговориться.
-Безвозвратность. Я боюсь ее сильнее всего. Я помню тот миг, когда поняла, что управление машиной вышло из-под моего контроля. Но все, что осталось – это пронзительный и рвущий душу крик. Он до сих пор преследует меня – я сжал ткань спортивных штанов, чтобы совладать с теми эмоциями, которые возникли от ее слов.
Я понимал ее. Как никто другой.
-Скажи Лео, почему ты несмотря ни на что остаешься со мной? Что ты получаешь от этих отношений?
-Тебя. Я получаю тебя.
-Я не понимаю этого в мужчинах. Я разрушаю вас, заставляю мучиться. Но вы все равно продолжаете желать меня. Словно нарочно не замечаете монстра, который живет во мне. И когда я поверила, что нашла человека, способного устоять. Способного увидеть разницу между влечением и…
-Но и он потерялся в тебе – озарение оглушает меня. – Вернон влюбился в тебя!
-Что мне делать, Лео? Я ведь не хотела этого. Узнав его ближе, я не могу отделаться от мысли, что вновь разрушаю чью-то жизнь. Незаслуженно разрушаю – мое сердце колотится как бешеное. Понимая всю серьезность ситуации, мне самому становится не по себе.
Вер – человек, словно состоящий из взрывоопасного материала в обычном состоянии. А теперь, съедаемый столь сильным чувством, мог наделать таких дел, что и представить страшно.
Этот мальчишка, хоть и выводил из себя при каждой встрече, все же был мне немного симпатичен. Скорее я просто завидовал ему. Его настойчивости, свободе и воли, которые, несомненно, завораживали. Наш с Габи образ жизни состоял из правил и ограничений, а он, был как глоток свежего воздуха. Обременительный для меня, но живительный для нее. И из-за этого я готов был мириться с их отношениями. Но теперь это грозило превратиться в трагедию, шквал болезненных чувств и ненужных переживаний.
-Скажи мне одно – я боялся этого. Боялся услышать ответ на свой вопрос. Меня словно бил озноб изнутри. – Ты. – Каждое слово я разделил долгой паузой. – Тоже. Влюбилась. В него?
-Вернон действительно привлек меня. С самого начала. И это было грандиозно! Такого со мной не случалось прежде. Но это не любовь! – казалось, она была зла, произнося последнюю фразу.
