Босс преступного мира (ЛП) - Стоун Пайпер

У меня так и вертелось на кончике языка объяснить ей истинную причину, по которой она стала моей собственностью. Но нет, ещё не время.

— Мы возьмём несколько вещей. Остальное я куплю. Всё, что тебе понадобится. Тебе будет предоставлена кредитная карта без ограничения расходов. Также ты сможешь пользоваться моим домом. Мы обсудим всё позже. Но не обольщайся. Ты будешь слушаться меня.

Я бросил на неё достаточно строгий взгляд, и она, казалось, отшатнулась, страх вернулся.

— Ты действительно думаешь, что кто-то следит за нами? — её голос стал совершенно другим, часть огня исчезла.

— Не знаю наверняка, но я не собираюсь околачиваться поблизости, чтобы выяснить это. У меня враги в каждом штате, в каждом городе.

— И я — слабость. Господи, — проговорила Рэйвен, как будто до сих пор пытаясь осознать, что она больше не простая студентка университета. Она отодвинулась как можно дальше на пассажирском сиденье, очевидно, её нервы были на пределе. — Ты действительно ужасный человек.

— Ты даже не представляешь насколько.

— Не могу поверить, что ты заплатил бы мне столько денег за ложь. За этим должно быть что-то еще. Я всё выясню. Я очень находчива. — Она продолжала заглядывать мне в глаза. Ей определённо не понравились бы ответы или она бы их не поняла. Плюс, эта правда могла уничтожить её. Обычно меня бы это не беспокоило. Однако в её невинности было что-то такое, что продолжало меня завораживать.

— Я бы заплатил тебе больше, потому что ты особенная, Рэйвен. Вот чего ты для меня стоишь.

Я взглянул в лобовое стекло, стараясь сохранять терпение. Её прерывистое дыхание продолжалось.

— Дай угадаю. Я буду обязана спать в твоей постели, притворяясь, что мне не плевать на мужчину, который, очевидно, хочет уничтожить меня.

— У меня нет желания уничтожать тебя, Рэйвен, — но кто-то другой наверняка бы это сделал.

Её взгляд внезапно стал отстранённым, в её глаза цвета морской волны закралась печаль.

— Ты уже это сделал.

Комментарий был сказан мимоходом, но он поразил меня реальностью того, что я делал. С ней. И с моей жизнью тоже. Я никогда не смог бы полюбить её, не так, как она мечтала все годы. И она будет ненавидеть меня до того дня, пока я не испущу свой последний вздох. Наши отношения не были как в эпоху рыцарских подвигов. В них никогда не будет никакого счастья.

— Ответь на мой вопрос. Я перееду в твою спальню, буду делить с тобой шкаф?

Иисус Христос. Как я собираюсь донести до неё, что наше время на исходе?

— Да. Это само собой разумеется. Ты будешь вести себя так, как будто солнце восходит и заходит вокруг нашего блестяще короткого и прекрасного любовного романа. Это касается и всей твоей семьи, Рэйвен. Любое другое поведение нарушит условия того, что является официальным контрактом.

— И что это значит?

— Это значит, что условия первоначального устного контракта останутся в силе. Я прикажу убить всю твою семью, если ты попытаешься сбежать или нарушишь условия любым другим способом. А теперь пошли.

— Подожди. Ты, как обычно, пытаешься убедить меня, что я не смогу испытывать к тебе ничего, кроме ненависти. Это печалит меня, Арман. За этим фасадом скрывается хороший человек.

— Не обманывай себя, Рэйвен. Твоя первая оценка моего характера была точной. И, как обычно, ты забываешь, что то, что у нас уже было, было взаимным. Ты будешь моей женой. Ты подчинишься моим потребностям.

Что меня удивило ещё больше, чем пробуждение моей души от её прикосновения, так это тот факт, что я захотел стать хорошим человеком. Для моей дочери. И для женщины, которая станет моей женой.

— У тебя, должно быть, ужасные родители, если они позволяют тебе в это верить.

Я рассмеялся.

— Тебе судить об этом. Что я могу тебе сказать, так это то, что мой отец глубоко любит мою мать, а она обожает его. — Я не был уверен, почему вообще утруждал себя объяснениями перед ей, но это казалось правильным. — Они всё ещё влюблены. Что же касается того, чему они научили своих детей, так мой отец позаботился о том, чтобы трое его сыновей и единственная дочь могли справиться практически со всем.

Это не означало, что мой отец не был жестоким надзирателем, но в моей семье царили любовь и веселье.

В том числе в один из самых мрачных периодов в жизни нашей семьи.

— Это прекрасно. Вот бы только я была ближе со своими родителями. — Печаль в её голосе была очевидна, и Рэйвен посмотрела в пассажирское окно. — По крайней мере, у меня была моя младшая сестра. Она была моей лучшей подругой, мой отец отказывался позволять мне жить как нормальному ребёнку, — она вздохнула. — Зачем я тебе всё это говорю? Тебе же всё равно.

— Мне не всё равно, Рэйвен. — Возможно, в этом и заключалась проблема. Я слишком сильно переживал.

— Хотела бы я тебе верить.

Между нами была стена, которую я возвёл, и я не был уверен, как её разрушить. Также часть меня верила, что Рэйвен было бы лучше, если бы её не было. Вздохнув, я понял, что сжимаю руль крепче, чем обычно. Она сделала это со мной, выбив меня из колеи. Я рассмеялся про себя, задаваясь вопросом, имела ли она хоть малейшее представление о том, какого эффекта добилась за такой короткий промежуток времени. Мне почти сорок два года, и я был мёртв так долго, что понятия не имел, как жить словно нормальный человек.

— А моя жизнь? Разрешат ли мне иметь работу или друзей? — спросила Рэйвен после того, как прошло несколько минут молчания. — Или ты будешь держать меня в стеклянной коробке, опасаясь, что я проболтаюсь всему миру?

Теперь она намеренно провоцировала меня.

— Тебе будет позволено жить своей собственной жизнью. В пределах разумного, конечно. Ты будешь играть роль моей пары, а я — твоей. Ты ни в чём не будешь нуждаться. Ты будешь ценным членом моей семьи.

Пока машина стояла на холостом ходу перед её общежитием, я медленно повернул голову. Она действительно была самым прекрасным созданием, которое я когда-либо видел. Я мгновенно возбудился, желание обладать ею безумно усилилось.

Рэйвен почувствовала это, её щеки вспыхнули. Когда она коснулась щёки, я мог сказать, что она переваривала свои чувства ко мне. За эти несколько секунд произошло больше эмоций, чем я испытал за целое десятилетие.

— Новый мир. Новая семья. Сёстры. Братья. В обмен на жизнь моей семьи. — Искра в её глазах была свирепой, маленькая львица точила свои коготки. Сегодня вечером я заявлю на неё права. — Ничего из того, что я бы хотела.

— Верно, принцесса, но не имеет значения, хочешь ты этого или нет. Я подготовлю документы, которые ты подпишешь. Я держу свои обещания.

Она отстегнула ремень безопасности, медленно поворачивая голову.

— Я никогда не стану твоей принцессой. Небольшой совет. Будь осторожен с тем, о чём просишь, Арман. Я могу стать твоим самым большим кошмаром. Ты понятия не имеешь, на что я способна.

— Верно замечено. Позволь мне также дать тебе совет. Некоторые аспекты твоей жизни скрыты в тени, тёмные царства предназначены для того, чтобы ты использовала их для защиты, но в них таятся опасности, существа, которые одержимы желанием взять всё под свой контроль. Бывают моменты, когда тебе нужно научиться доверять даже тем, кого ты считаешь своими врагами. Они могут быть единственными, кто способен сохранить тебе жизнь.

Момент напряжённости между нами был более ощутимым, чем когда-либо прежде, её взгляд был полон сильных эмоций, а также вопросов, которые она отказывалась задавать. Именно в этот момент я понял, что Рэйвен понятия не имеет ни о своём отце, ни о его прошлом. Сорвать завесу, которой Томас плотно окутал свою семью, могло бы помочь ей понять мои мотивы, но правда также разрушила бы то, что осталось от её невинности. Её доброты.

И да поможет мне Бог, но я не хотел быть человеком, ответственным за это. Но другого выбора не было.

Не только из-за её отца.

Когда Рэйвен вышла из машины, я затаил дыхание, хватая оружие и пряча его в карман куртки. Она и не подозревала, что уже стала моей принцессой и моим ночным кошмаром.