Елена Прокофьева - Принц Крови
Древние боги охотно исполняли просьбы смертных, но всегда требовали за это дорогую цену. Дорогую и вполне материальную. Анубис любил драгоценности и человеческие жертвы. Сейчас Кассандра отсылала его жрецам драгоценности — и свою просьбу. Жертва будет прислана потом, когда надо будет платить за свершенное.
Кассандра на мгновение ощутила бессилие и такое страдание, что едва не рухнула на мозаичный пол, рыдая и терзая на себе одежды, как в тот день, когда горела Троя… Она ненавидела убивать людей! Но иногда необходимо убить кого-то, чтобы спасти многих. А в данной ситуации одна жертва спасет целый мир. Только вот выбирать наверняка придется ей… И наверняка Анубис захочет кого-то молодого и прекрасного.
…Наверное, спасти Филиппа де Лоррена могли бы и посланники Всевышнего, ангелы или архангелы, это же их работа — спасать, защищать, благословлять! Но к ним у Кассандры не было способа обратиться, и вряд ли они стали бы слушать исчадье тьмы. Они вообще редко слушают даже смертных. Даже служителей своего культа. Они просто исполняют волю Всевышнего, которая смертным редко бывает понятна…
Кассандра предпочитала понятных богов.
В нишах за жертвенниками стояли ларцы с ее сокровищами.
Кассандра даже размышлять не стала: открыла старинный индийский ларец и вынула гигантский рубин. В темноте он был похож на сгусток крови, на свету сиял, как кровавая звезда. Это была уникальная драгоценность, равной которой, возможно, не существовало в современном мире. Этот рубин принадлежал когда-то Бальдру, ее мастеру. Но сейчас Кассандра жертвовала им без сомнения. Она переложила его в другой ларец — персидский, шестнадцатого столетья, покрытый пластинками чеканного золота, и заполненный прекрасным жемчугом. Современным морским жемчугом, добываемым у берегов Японии и стоившим целое состояние. На жемчуг она уложила рубин и позвала жриц, которых выбрала для путешествия:
— Теодолинда, Амалия, Жаклин.
Женщины подошли.
Теодолинда была самой древней и надежной, к тому же — могучей воительницей. Амалия — телепат, редкий и полезный дар. Жаклин обратили всего пятьдесят лет назад, для путешествия на самолете из Швейцарии в Египет, помимо доверенных слуг из числа людей, нужен все-таки вампир, понимающий, что происходит в этом мире.
— Вы отправляетесь в Луксор, к жрецам Анубиса. Я свяжусь с ними. Вас сразу проводят к их верховному жрецу, к Неназываемому. Ему и только ему вы передадите ларец и мое послание. Задание это тайное, но я знаю, что ни одна из вас не предаст меня. Если Неназываемый не возьмет у вас ларец, это будет означать отказ. Если возьмет — вам другие жрецы объяснят, что дальше делать. Амалия, пошлешь мне образы, чтобы я знала, что происходит. И будьте осторожны, мои дорогие. Вы же знаете, каждую из вас я люблю, как сестру.
— Мы знаем, Кассандра, — сказала Теодолинда, принимая ларец.
Жаклин обняла Кассандру.
А Амалия улыбнулась и послала образ из своих прижизненных воспоминаний: вишневые деревья в цвету, синее небо, ласковое солнце, и белые лепестки, порхающие в воздухе и осыпающиеся на волосы и на плечи. Она была таким хорошим телепатом, что Кассандре показалось — лепестки падают на волосы и на плечи именно ей. Прямо сейчас.
13.Они ушли.
Кассандра бессильно опустилась на пол перед жертвенником Гекаты.
Ей оставалось только одно: ждать.
Но этому она научилась за четыре с половиной тысячелетья.
Только надо было еще покормиться. Она не должна ослабеть, иначе не сможет принять образы, которые пошлет ей Амалия. Кассандра вынула из мешочка, привязанного у пояса, колокольчик и позвонила. Мелодичный звон отразился под сводами и понесся по переходам. Сейчас придут ее жрицы. И она прикажет им кого-нибудь привести… Кого-нибудь, на ком она будет не просто питаться. Сегодня Кассандра выпьет человека до конца. На жертвеннике Гекаты. Так надо. Ей необходима помощь богини.
Издали послышались торопливые шаги.
Кассандра запрокинула голову и посмотрела на грозное, прекрасное лицо бронзовой Гекаты, чудом не переплавленной на оружие в древние времена, чудом сохранившейся.
— Ты поможешь мне, Мать Тьмы? Помоги… Я так слаба…
К ужасу и изумлению Кассандры, бронзовое лицо вдруг ожило. Глаза полыхнули желтым волчьим цветом, приоткрылись в улыбке острые звериные зубы.
И Кассандра упала навзничь, сокрушенная очередным видением.
14.Она опять была в той пещере, где лежали кости сожженного Филиппа де Лоррена.
Только принц Филипп, весь в саже, сидел, прислонившись к стене. В руках у него был череп его возлюбленного. Филипп смотрел в пустые глазницы так, словно надеялся, что череп заговорит с ним.
Иной, одетый в современную одежду, стоял на коленях возле костей, высматривая что-то, потом запустил руку куда-то между ребер сгоревшего вампира и вытащил черный шарик, заключенный в тончайшую золотую сетку и подвешенный на золотую цепочку, которая зацепилась за обгорелый остов позвоночника: видимо, висела на шее у погибшего.
— Амулет изменился, — сказал Иной, — Я чувствую в нем магию, какую-то очень темную магию, которой в нем раньше не было… Посмотри сам.
— На что там смотреть? — с досадой отвечал Филипп. — Амулет не сработал! Эта дрянь должна была уберечь Лоррена от смерти! Но он, как видишь, мертв!
Однако принц все же взял амулет и, положив его себе на ладонь, некоторое время смотрел на него.
— Ты чувствуешь? — спросил Иной, — Как, по-твоему, что это может быть?
— Не знаю. Да и какая разница? Вампир сгорел, рассыпался прахом. Ничто на свете не сможет его воскресить.
— Ты уверен?
— Я уверен.
— Ты не можешь быть уверен. Ты не можешь знать все. Продумай сам, к чему Кассандре было предупреждать тебя о возможной гибели Лоррена и предлагать амулет, который не сработает, тогда как она могла просто об этом умолчать? Здесь что-то не сходится. И это было бы глупо, очень глупо с твоей стороны — не выяснить все до конца.
— Глупо? Знаешь, что было глупо? Верить буйно помешанным прорицателям. Принимать у них амулеты, не выяснив заранее, как они работают. Лезть с закрытыми глазами в западню, просто потому, что кто-то сказал, что все будет зашибись. Я никогда раньше не поступал так. Не вел себя, как слабоумный… Я должен был умереть сегодня, я это заслужил. Но вместо меня умер он, потому что он привык прикрывать меня всегда, не раздумывая.
— Ты ошибаешься, — сказал Иной, — Ты все делал правильно. Я знаю, людям часто свойственно винить себя в том, за что они не несут ответственности. Немного странно, но… Мне кажется, я это понимаю. Ты знаешь, что прорицательница не лгала, ты знаешь, что владычицы не ошибаются, это просто невозможно. Тебе суждено спасти мир. По-другому быть не может.
