Сильвейн Рейнард - Вознесение Габриеля
— Зачем она это сделала?
— Полина думает, будто я все скрываю. Отчасти она права: Скотт и Рейчел ничего не знают. Но она решила, что я и тебе ничего не сказал. Это был ее… способ проверки.
— Ты использовал ее, — сказала Джулия, у которой начинали стучать зубы. — Неудивительно, что она не хочет тебя отпускать. Ты кормил ее объедками, как собаку. Ты и со мной собирался обращаться таким же образом?
— Ни в коем случае. Я знаю, что отвратительно обошелся с Полиной. Но это не дает ей права травмировать тебя. Ты ни в чем не виновата.
— Ты меня обманул.
— Да. Обманул. Ты можешь меня простить?
Джулия задумчиво растирала озябшие руки.
— А ты когда-нибудь просил у Полины прощения? — (Габриель покачал головой.) — Ты играл с ее сердцем. Я знаю, каково это. Я даже испытываю к ней сострадание.
— Ты мне встретилась первой, — прошептал Габриель.
— Это не давало тебе право быть жестоким.
Холодный воздух обжигал ей горло, и Джулия кашлянула. Габриель осторожно дотронулся до ее плеча.
— Прошу тебя, пойдем в дом. Ты замерзла.
Джулия отвернулась с явным намерением идти одна.
Габриель схватил ее за руку.
— Я испытывал к ней определенные чувства, но это не было любовью. Чувство вины, животная страсть, некоторая симпатия. А любви там не было.
— И что ты теперь собираешься делать?
Габриель обнял ее за талию, прижал к себе.
— Меня так и подмывает отплатить ей за этот подарок, но я воздержусь. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы заслужить твое доверие. Ты мне нужна. Прости, что доставил тебе эту боль.
— Кто знает? Может, потом ты передумаешь.
Габриель обнял ее еще крепче. Его лицо было исполнено страсти.
— Ты единственная, кого я всегда любил и люблю. — Не дождавшись от Джулии ответа, он повел ее к дому. — Я всегда буду верен тебе. А что касается вчерашнего Полининого демарша… — Габриель крепко обнял Джулию за талию. — Были времена, когда меня можно было увести с пути истинного. Но это раньше, до нашей новой встречи. Я скорее предпочту всю оставшуюся жизнь пить твою любовь, нежели опустошать все океаны на земле.
— Если твои обещания не подкрепляются честностью, какой в них смысл? Я тебя спросила, была ли Полина твоей любовницей, а ты начал играть со мной в словесные игры.
— Ты права, — поморщился Габриель. — Прости меня. Этого больше не повторится.
— Пройдет время, и ты устанешь от меня. Когда это случится, ты вернешься к старым привычкам.
Габриель остановился и повернулся к ней:
— Мои отношения с Полиной — это не старые привычки. Да, у нас есть общее прошлое, но у нас никогда не было ничего общего. Мы никогда не подходили друг другу. — (Джулия молча и с недоверием смотрела на него.) — Я блуждал в потемках, ища чего-то другого. То, что будет лучше и реальнее. Я нашел тебя, и будь я проклят, если тебя потеряю.
Джулия отвернулась, глядя на деревья и тропу, которая, как ей казалось, вела к яблоневому саду.
— Мужчинам наскучивают отношения с одной женщиной.
— Только если эти мужчины глупы.
Его сощуренные глаза потемнели от тревоги и беспокойства. Несколько секунд он выдерживал взгляд Джулии, потом нахмурился и спросил:
— Как ты думаешь, Ричард обманывал Грейс?
— Конечно же нет.
— А почему?
— Потому что он хороший человек. И еще потому, что он ее любил.
— Джулия, я не стану утверждать, будто я хороший человек. Но я люблю тебя и не собираюсь тебя обманывать.
Джулия ненадолго задумалась.
— Я не настолько очарована тобой, что мне не хватит сил сказать тебе «нет».
— Я и не утверждал, что тебе не хватит сил, — заметно помрачнев, сказал Габриель.
— И сейчас я говорю тебе «нет». Если ты еще раз мне соврешь, на этом у нас все кончится. — В ее голосе звучало предостережение.
— Обещаю.
Джулия медленно выдохнула и разжала кулаки:
— Я не стану спать с тобой в кровати, которую ты делил с нею.
— Еще до нашего возвращения в Торонто я все переустрою. Если хочешь, я продам эту чертову квартиру.
Джулия скривила губы:
— Я не прошу тебя продавать твою квартиру.
— Тогда прости меня, — прошептал Габриель. — Дай мне шанс доказать тебе, что я достоин твоего доверия.
Джулия молчала.
Габриель шагнул к ней и обнял ее. Джулия неохотно приняла его объятия. Они стояли, а сверху падал снег, и в лесу начинали сгущаться сумерки.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
В тот же день, поздно вечером, Джулия и Габриель сидели в пижамах на полу перед рождественской елкой, напоминавшей елку из сериала о Чарли Брауне. Джулия уговорила Габриеля открыть коробку с подарком Полины. Между ними больше не должно быть тайн. Габриелю не хотелось этого делать, но он решил не спорить с Джулией и уступил.
Он достал УЗИ-снимок и поморщился. Джулия попросила показать ей снимок. Габриель со вздохом выполнил ее просьбу.
— Ты напрасно так неприязненно относишься к этому снимку, — сказала она. — Даже если бы Рейчел и Скотт его увидели, у них бы он вызвал только симпатию. — Она обвела пальцем головку неродившейся девочки. — Необязательно держать этот снимок на виду, но малышка не заслуживает, чтобы ее изображение лежало в коробке. У нее было имя. Она достойна того, чтобы ее помнили.
Габриель обхватил голову руками:
— Значит, ты не находишь этот снимок отвратительным?
— По-моему, то, что связано с младенцами, не может быть отвратительным. Майя была твоей дочерью. Прислав тебе снимок, Полина рассчитывала побольнее тебя ударить, но на самом деле это подарок. У тебя должен быть этот снимок. Ведь ты отец Майи.
Шокированный Габриель не находил ответных слов. Желая отвлечься, он сложил остальные подарки Полины в коробку и поставил у двери. Их он вернет ей при первой же возможности.
— Мне не терпится надеть твой рождественский подарок, — сказала Джулия, указывая на черный корсет и туфли.
То и другое по-прежнему лежало в коробке под елкой.
— Ты хочешь это надеть?
— Вначале мне придется найти ободряющие слова, но корсет — очень женственная деталь туалета. Он очень красив. И туфли мне нравятся. Спасибо.
Габриель облегченно расправил плечи. Он хотел попросить ее примерить подарки. Ему хотелось увидеть ее в этих туфлях сидящей на столике в ванной, а он бы встал у нее между ног. Но он не смел заикнуться о своем желании.
— Увы, я должна кое-что тебе объяснить, — сказала Джулия, беря его за руку и сплетая их пальцы. — Сегодня я не смогу это надеть.
— Понимаю. После двух минувших дней тебе менее всего хочется наряжаться в корсет и туфли на высоком каблуке. Особенно со мной, — добавил он, водя большим пальцем по тыльной стороне ее ладони.
