Sco - Течение
Это "не могу" проткнуло насквозь. Кротов приказал себе терпеть и держаться. Но не смог уже даже посмотреть на Андрея, сразу начинало щипать глаза. А тот продолжал говорить своим вкрадчивым голосом, что-то про «посмотреть на ситуацию по-другому», «просто наслаждаться жизнью». Кротов часто моргал, прикидывая, сколько ещё вытерпит его рассудок. Сердце понеслось вскачь, он понимал, что сейчас должно произойти и к чему клонит Андрей. Руки заледенели от липкого страха. Он умрёт, если Андрей оставит его ещё раз.
- Это из-за Олега ты такой? – услышал Дима свой голос будто со стороны, и весь сжался.
Он испуганно уставился на побелевшего Неволина. Красивое лицо разом изменилось, любимые черты исказились почти до неузнаваемости.
- Что ты сказал? – прошептал он бескровным губами.
Кротов выдохнул почти с облегчением, поняв, что эта плотина должна прорваться. Отступать уже некуда.
- Я был у тебя. Я знаю, что Олег с тобой сделал. Хотел его убить, но, судя по всему, ему и так не долго осталось.
Андрей рассматривал Диму, будто видел впервые. Ошеломлённо, будто только что осознал свою роковую ошибку. Словно понял, как ошибался. Кротов подался вперёд.
- Ты не понимаешь меня, Андрей, это правда, я вижу. Ты не можешь пока меня понять. Но я всё сделаю, только скажи, что ты хочешь? Я на костёр за тобой пойду, понимаешь? То, что он сделал с тобой – я не могу даже представить, каково это, не буду врать. Но ты должен… пожалеть себя. Потому, что никто не жалел, и даже ты, понимаешь?..
Он говорил быстро, словно боясь не успеть сказать всё. Машинально протянул руку и нежно погладил Андрея по лицу, пытаясь вывести из ступора. Тот всё ещё выглядел оглушённым и хмурил брови, словно пытаясь понять, откуда он слышит Димин голос.
- Ты для меня как воздух, я без тебя вроде как и не живу вовсе. Иногда думал, что лучше бы помер, правда. Иногда кляну тот вечер, когда увидел тебя на парковке. Но уже ничего не переиграешь. Я тебя умоляю, останься со мной. Я порву с друзьями, с семьёй, лишь бы ты был рядом, понимаешь? Я...
Неволин резко встал. На лице пылала ярость вперемешку с ненавистью. Он надменно вздёрнул подбородок, окинул разом заткнувшегося Кротова презрительным взглядом.
- Ты что себе напридумывал? Считаешь, что я жертва, а ты меня тут сейчас будешь спасать, а?
Его желваки ходили ходуном, ноздри хищно раздувались.
- Ты меня жалеть вздумал? Как бездомного котёнка?
Дима понял, как он просчитался, но было уже поздно.
- Андрей! – он вскочил с кровати и встал, не решаясь приблизиться. – Он же… насиловал тебя, насиловал ребёнка, Господи!..
Он прикрыл рот ладонью, самому стало невыносимо жутко от того, что он это озвучил. Неволин передёрнул плечами, словно пытался унять судорогу, и нарочито равнодушно приподнял одну бровь. На его лицо возвращалось отрепетированное годами хладнокровие и надменность.
- Он просто был моим первым любовником, - сказал, будто удивляясь горячности подростка, сделавшим из мухи слона. – Я стопроцентный гей, и ничего страшного не случилось. Или тебе так нравится спасать беспомощных и беззащитных? У тебя какой-то комплекс героя или что?
Но Дима видел Андрея, по-настоящему. Больше он не даст морочить себе голову.
- Моей племяннице тринадцать лет и ей нравятся мальчики, - припечатал он. - Ты считаешь, что если я сейчас начну её трахать, то в этом не будет ничего криминального?
Андрей пытался держать лицо, но было видно, что его защита трещит по швам.
- Ну, я же не романтическая школьница, - пожал он плечами.
- Ты был ребёнком! – Дима не мог сдержать громкости, как ни старался. - Дети не хотят секса со своими взрослыми братьями! Прекрати тащить это за собой, делая вид, что ситуация под контролем!
- А что ты хочешь?! – Неволин опять начал выходить из себя. Лицо порозовело, кулаки сжались. – Ты хочешь, чтобы я проникся страданием и ходил по психотерапевтам до глубокой старости? Тогда ты почувствуешь себя лучше, счастливее?
- Да при чём тут я? Ты не мог ничего сделать! Тогда - не мог! Но сейчас ты продолжаешь переворачивать всё с ног на голову, вместо того, чтобы признать этот страшный факт! Послушай меня, - Дима кинулся к нему, пытаясь взять за плечи, но тот начал отступать. – Ты, наверное, самый сильный из всех людей, которых я когда-либо встречал. Если ты признаешь, что когда-то с тобой случилось нечто ужасное, это не сделает тебя слабее, ведь сейчас ты никому не дашь себя в обиду. Ты говоришь, что в этом нет ничего страшного, но, Андрей, неужели бы ты позволил кому-то насиловать ребёнка?
Неволин упёрся спиной в дверь, в глазах - паника вперемешку с упрямством. Он тяжело дышал, пытаясь нащупать за спиной ручку двери.
- Не уходи, я тебя умоляю, не бросай меня! – Дима сполз на пол, обхватывая его за бёдра. – Не бросай меня!
Андрея колотило, он механически пытался отцепить от себя Димины руки. Тот цеплялся за него, продолжая умолять, но тут Андрей закричал:
- Я прошу тебя, Дима, отпусти меня, Бога ради!
Дима вздрогнули, послушно расцепил руки. Андрей дёрнул ручку и протиснулся в дверную щель. Щёлкнув замком, дверь закрылась, и стоящий на коленях Дима услышал поспешные шаги, переходящие в бег.
Неволин не пришёл на соревнования. Дима слабо понимал, куда ему надо идти и что делать. Он кивал взволнованному Сотникову, повторяя: «я всё сделаю». Он вроде обнимал Демидова в ответ на его объятия, когда тот подтвердил свой результат и вывел их в финал. Потом он стоял на тумбе, сгруппировавшись в ожидании свистка. Работая руками и ногами, он шёл вперёд, разрывая водное полотно. Когда Сотников подпрыгнул, словно баскетболист, Дима автоматически улыбнулся, поняв, что они снова выиграли. Он продолжал улыбаться, когда ведущий выкрикивал в микрофон, что это первая победа их школы в городе на Неве. Он сфотографировался со всеми желающими, послушно обнажая ряд ровных зубов перед камерой. Он повторял «спасибо», когда мать с отцом выкрикивали в трубку поздравления. А когда он смотрел из окна "Сапсана" на сливающиеся в одну зелёную полосу ёлки, то отчётливо понял, что в плавание он больше не вернётся.
Бантик заверещал из-за двери, когда Дима только вышел из лифта. Кротов влетел в квартиру и схватил его на руки, будто их разлучали на несколько лет. Тот тёрся о Димино лицо своими брылями, урчал и кололся усами, а хозяин целовал его в бурую с подпалинами морду и улыбался, улыбался по-настоящему, чувствуя какой-то нереальный прилив нежности к этому вибрирующему комку шерсти. Весь оставшийся вечер они ходили парой. Вместе поужинали, вместе разбирали сумку. Даже когда Дима принимал душ, Бантик сидел на стиралке в позе копилки, ожидая. Вместе валялись на кровати – Дима гонял в телефоне бессмертные "шарики", а Бантик вылизывался. Ночью полосатый привалился к боку хозяина и затарахтел, а Дима тут же вспомнил про то, что мать запретила ему хандрить, потому, что у него ребёнок на попечении.
