Андреа. «Начало» (ЛП) - Бринн Адриана
Теперь мне нужно, чтобы ты вспомнила все, чему я тебя учила, — будь безжалостной, храброй и, самое главное, будь собой.
Никто не сравнится с тобой.
Я любила тебя всем, что осталось в моем сердце. Я любила тебя тогда и буду любить вечно…
Мне очень жаль.
Навсегда твоя,
Мама.
АНДРЕА
VAL
«Я хочу большего». — Шарпей Эванс
Слезы, которые я сдерживала, падают на мои щеки, и я слишком устала, чтобы их сдерживать.
Я позволила Кассиусу увидеть, как я сломалась.
Мой отец.
Оглядываясь назад, на наше короткое общение, можно сказать, что он всегда был мягким и никогда не грубил.
— Я не понимаю. Я думала, что мой отец — Деметрио, — я смотрю на Кассиуса, действительно смотрю на него, впервые с тех пор, как встретила его. У него такая же ямочка на подбородке, как у меня, такая же, как…
Черт.
— Близнецы, они мои сводные братья?
— Они твои родные братья Андреа. У меня никогда не было никого после твоей матери. — Когда я смотрю на него после этого откровения, кое-что привлекает мое внимание: золотая цепочка на его шее. Я достаю ее, и на ней оказываются те же инициалы, что и на той, что оставила мне мама.
У меня в голове рождается мысль, но мне нужны ответы.
Все еще держа цепочку, я спрашиваю: «В-А-Л — это ведь не сокращение от Валери?» — Я смотрю в глаза своему отцу, тому самому человеку, про которого всего несколько минут назад считала, что он разрушил мою семью. — Это инициалы наших имен, — шепчу я.
Валентино
Андреа
Лоренцо
— Да, mia figlia18, три наши самые большие любви. — Взгляд его глаз согревает меня. В его глазах столько боли и любви.
Любовь ко мне?
— Но как? — Нет никаких фотографий мамы и второй беременности! Я не могу в это поверить, я так запуталась, и ничто уже не имеет смысла.
Неужели вся моя жизнь была ложью?
— Андреа, у нас мало времени, — Кассиус залез под мою кровать и протянул мне сумку. Подождите, она была там все это время?
— Нам нужно идти. Я обещаю, что все тебе расскажу, но сейчас ты должна доверять мне. Доверься своей матери. — Он встает с кровати и протягивает мне руку. — Мы не можем оставаться под одной крышей с твоим дедушкой, ему больше нельзя доверять.
— Если я пойду с тобой, ты мне все расскажешь? — спрашиваю я его. — Больше никакой гребаной лжи.
— Да, mia cara. Я расскажу тебе все, что нужно знать, — он открывает передо мной дверь и выводит за пределы особняка. Уже почти утро, поэтому все еще спят.
Снаружи нас ожидает черный Escalade. Дверь открывает не кто иной, как сам Лоренцо.
— Пошевеливайся, старшая сестренка, нас ждут.
Где Валентино? Почему его здесь нет? Интересно.
Я смотрю на забавное лицо Кассиуса.
— Куда мы едем? — спрашиваю я, сбитая с толку всем этим.
— Домой, — приглашает он меня в машину и, прежде чем закрыть дверь, говорит: «В Нью-Йорк».
Я сажусь в машину вместе со своими новообретенными братом и отцом и оставляю этот чертов город позади. Я понятия не имею, что ждет меня в Нью-Йорке, но из-за того, что Лукан раскрыл истинную природу смерти моей матери, я уверена, что ничего, кроме неприятностей, не ждет меня в моем мире. Я все еще не знаю, кому доверять. Моя мать не стала бы мне лгать, да еще о такой важной вещи. Я должна доверять Кассиусу.
У меня нет выбора.
Секрет моей матери стал достоянием общественности, и теперь ее наследие под угрозой. Ее империя просто сгорела, а все потому, что я позволила Лукану одурачить себя. Он угрожал тому, что для меня важнее всего, и он за это заплатит.
Может быть, не завтра, но когда-нибудь.
Я заставлю его пожалеть об этом.
Всех, кто принимал в этом участие.
Однажды я буду наблюдать за тем, как его мир сгорает в огне, сидя на своем троне.
Король падет, и Святая Троица Детройта тоже.
Даже если это убьет меня.
Возможно.
КАССИУС
ТОЛЬКО ИСТИНА
«Некоторые люди стоят того, чтобы растаять». — Олаф
До места назначения осталось два часа, а это значит, что моя девочка в безопасности. Бенедетто не сможет прикоснуться к ней здесь. Ни одна из семей не сможет напасть на нее за пределами территории Святой Троицы.
Я знал, что отец ненавидит меня; я всегда знал, но его ненависть не коснется моих детей.
Я не позволю.
Я поверил Бенедетто, когда он дал мне слово, что, пока я держусь в стороне от них обоих, им ничего не грозит.
Единственное, о чем я сейчас беспокоюсь, — это Валентино. Он решил остаться со своим дедом в Детройте. Мой сын предпочел Семью своей семье. Но почему? Мой мальчик всегда был откровенен и не одну сотню раз давал мне понять, как сильно он презирает придуманную жизнь.
Почему же он решил остаться? Я не могу обезопасить его отсюда, но мне легче знать, что за его спиной будет присматривать Риан. Солдат Николаси поклялся в верности мне и только мне. Он презирает Бенедетто почти так же, как и я.
Почти.
Голос Андреа на заднем плане не оставляет мне выбора, и я полностью отдаю ей свое внимание, вместо того чтобы беспокоиться о младшем сыне.
— Спрашивай еще, mia figlia? — Моя дочь. После многих лет наблюдения за ней издалека, теперь она здесь, со мной, где ей всегда было суждено быть. Я всегда знал, что этот день наступит, но не так скоро. Она должна была узнать правду после того, как ей исполнится двадцать один год.
Не сейчас.
Это все его рук дело.
Бенедетто играл нечестно, и теперь моим детям угрожает опасность со стороны их собственной семьи только из-за моих прошлых ошибок. Они не должны нести мои грехи на своей спине.
Так не должно было быть.
— Почему ты нас бросил? — Андреа шепчет так тихо, что я почти не замечаю этого. Как будто она боится моего ответа.
Как объяснить своей девочке, что я уничтожил то, что было важнее всего для моего отца? И теперь, спустя столько времени, он нашел способ заставить меня заплатить. Он готов причинить боль своим внукам, лишь бы увидеть, как я истекаю кровью. Мало того, что он разделил мою семью на долгие годы, теперь он использует моих детей, чтобы отомстить мне.
Все это потому, что я влюбился, а он наказал меня за это.
Они оба.
— Я старший сын, и мой долг был взять на себя управление городом, как только твой дед отойдет от дел, но я влюбился и отказался. — Я до сих пор помню тот день, как будто это было вчера. Разочарование на лице отца и реакцию Деметрио, когда я сказал им, что не планирую становиться капо. — Я не хотел такой жизни для тебя и твоей матери. — Я делаю глубокий вдох, прежде чем продолжить. Это самая трудная часть. — Единственный способ уберечь вас от моего мира — оставить вас обоих в безопасности в Нью-Йорке, но мы с твоей матерью были эгоистами и не смогли остаться в стороне. Мы думали, что одурачили всех, а потом, когда тебе исполнился год, родились близнецы. Мы были так счастливы, но наше счастье длилось недолго. — Я смотрю в глаза дочери и позволяю ей увидеть честность в моих.
— Расскажи мне все. — Она слишком спокойна для человека, которого предали и разоблачили за один день.
Поэтому я передаю дочери свои истины.
Только истины.
— Я знаю, что ты была там в ту ночь, когда я спорил с твоим дедушкой. Ты слышала меня, когда я сказал, что убил своего брата. — Мне нужно, чтобы она мне поверила. — Да, я убил своего брата, зеницу ока Бенедетто, и я не жалею об этом. Ни на секунду. Он угрожал моей жизни, моим детям и моей любви. — Я говорю достаточно громко, чтобы Лоренцо тоже меня услышал. Я планировал рассказать им все вместе, но Валентино не оставил мне выбора.
— Я бы снова убил этого сукиного сына, если бы у меня была такая возможность. — Ревность Деметрио всегда была сильнее его любви ко мне. Его жадность и зависть погубили нас обоих. В тот день, когда он пал духом, он потащил меня за собой в ад.
