Марина Весенняя - Обещанная
Инкуб, как всегда, со своими намеками. Вон, опять улыбка на всю симпатичную морду скалится.
— Допустим, я вас отпускаю. А вы, взамен, больше никогда не трогаете никого из моих родственников или знакомых. Ни вы, ни кто-либо из других демонов, нолов, инкубов, короче — никто. Хочу полную защиту.
Алек посмотрел на Верса, ожидая разрешения. Демон скупо кивнул.
— Это еще не все, — поспешила добавить я, пока эти двое красавцев губу не раскатали. — Пусть защита будет касаться и всех моих будущих родственников. Скажем, на три поколения вперед?
— Да она охре… — начал возмущаться вслух Версалирион, но я его оборвала.
— На четыре!
Демон замолчал, но продолжил сверлить меня тяжелым взглядом.
— Ладно, дорогой, уговорил. На пять поколений вперед.
Наглость второе счастье. Хорошо, когда умереть не можешь. В любом случае, лично мне терять уже нечего. Так что надо продаваться подороже. Тем более помня, что Верс обещал отдать мое живое и вполне сознательное тело в пользование инкубу. И вот запереть бы этих двоих тут навечно, но родители важнее. Я уж как-нибудь переживу ночь с Алеком, или что там эти двое мне уготовили…
Пока присаживаюсь на кровать, по-деловому закидывая ногу на ногу, ладони сплетаю в замок, опуская на колени.
— Что дальше…. Вы закрываете мою ипотеку, — черт, даже обидно, что больше никаких кредитов не брала. Чтобы еще попросить? Вон как Верс бесится, а Алек на все дает согласие. — Само собой, никого в этой деревне тоже трогать нельзя. О! И родителям еще денег на безбедную старость надо. Думаю, пару миллионов хватит.
— Чего? — искренне включился в диалог Алек.
— Чего-чего? Евро, не рублей же. Ну и с налогами там сделайте, чтобы их не доставали с расспросами, откуда такие деньги. Вроде все…. Чуть не забыла. И вот этот вот, — показала пальцем на инкуба, глядя на Верса. — Чтобы клинья ко мне перестал подбивать. Никаких ему разрешений на чары, и прочую ерунду.
— Нет! — простонал Алек.
— Да! — одновременно с ним согласился Версалирион.
Встала с кровати, подходя к демону.
— Не соврешь?
— Демоны не врут. Сделка?
Еще раз прикинув, все ли я попросила, неуверенно кивнула.
Демон протянул свою ладонь, для рукопожатия. За края начерченной на полу схемы он сунуться не мог. Я протянула ему свою миниатюрную ладошку, которая целиком исчезла в руке демона. Его хватка оказалась крепкой, но осторожной. Я даже выдохнула с облегчением. В моем воображении уже успела промелькнуть мысль, что после моих выкрутасов демон руку мне сломает.
Сделка оказалась заключена. Надеюсь, демонам действительно можно верить. Еще раз напоминаю себе, мне-то терять нечего. Спокойно мне жить никто не даст. Тут или к загадочному Нергалу в неизвестных целях, или раствориться в Хаосе, став частью силы демона… Так хоть родители спокойно доживут. Жалко, внуков не увидят, но что делать? В конце концов, после всех моих травм и смертей, может я вовсе детей иметь не могу. Жалко конечно, уходить в столь раннем возрасте, но еще раз — выбора, по сути, у меня все равно нет.
Мою руку отпустили, я села на корточки возле пентаграммы, доставая из кармана маленький перочинный ножик. Обнажив короткое лезвие, начала царапать одну из границ схемы. Так же обычно в фильмах разрушают действие таких вот ловушек?
Как только граница рисунка была нарушена, слабое свечение ловушки исчезло, Версалирион смог отойти в сторону. Я же принялась портить пентаграмму под Алеком.
— И что теперь? — спросил Алек Верса, когда оказался на свободе.
— В Хаос ее, — отдал короткий приказ демон, исчезая.
— Что? Куда?
— В Хаос так в Хаос, — тихо пробубнил себе под нос Алек, хватая меня, и растворяясь в воздухе.
Интерлюдия IV
Нижний мир, год неизвестен…
Я вижу сон. Прекрасный мир, дышащий жизнью и всеми красками. Необыкновенный, шумный, удивительный. Сколько эмоций. Как давно я не испытывал ничего подобного…
Разве сны могут вызывать такие сильные чувства? Тревога, радость, восторг, переживание. Надежда.
Я вижу девушку. Миллионы жизней вокруг сливаются в бесформенную серую массу, а она стоит. Яркая, невероятная. Нет, не стоит. Танцует. Кружится, смеется. Не слышу ее голоса, но вижу счастье в глазах. Мое мертвое сердце вновь оживает. Удар. Еще удар.
Картинки сменяют друг друга. Снова удивительный мир. Вековые леса, золотые поля. Деревянный дом с куполом и крестом. И она. Тенью, почти прозрачным призраком появляется, указывая на странное жилище. Слышу слово. Отец.
И вновь она. Таинственная, манящая. Ее улыбка, горячая душа. Такая родная, пленительная, яркая. Я чувствую, что вновь дышу. Мое тело оживает, стряхивает с себя вековую пыль, глядя на прекрасный образ. Совсем другая, изменившаяся. Такая хрупкая и невинная. Но моя. Моя.
Я открываю глаза, упуская чудесный сон. Нет, не сон. Видение. Она вернется. Наконец. Так долго ждал. Столько сил и времени ушло на поиски, и вот она, наконец, вернется ко мне, вернется домой.
Я больше не буду один.
Я должен найти этот мир, найти то место.
Мы будем снова вместе, любовь моя…
Глава 10
— Девочка у нас.
Демон стоял в центре круглого зала, окруженный девятью Верхними. Правящая элита Хаоса. Сильнейшие. Древнейшие. Заветная мечта каждого демона попасть в их число. Но, увы, несбыточная. Даже Версу для этого придется еще не одну сотню лет копить силы. Не говоря уже о том, что еще придется суметь выдержать конкуренцию. За место среди Верхних демоны готовы убивать друг друга. Поэтому Высшие редко покидают Хаос. Здесь, дома, они неуязвимы. Отправься в другой мир — и появится возможность расстаться с жизнью.
— Вам удалось выяснить, почему Нергалу так важна эта человечка? — невозможно определить, кто из Верхних в данный момент обращался к Версалириону. Голос эхом разносился по залу, отражаясь от высоких сводов и мраморных стен. Казалось, что звук исходил сразу со всех сторон. Мантии и звериные маски из бронзы надежно скрывали личности Верхних от окружающих.
— Я не могу сказать наверняка, — признался Версалирион. — Но местные жители называли девочку «Избранницей Смерти». Я думаю, что она может быть его Истинной.
— Невозможно. Эрешкигаль была убита тысячи лет назад.
— Она могла возродиться. Для простого человека, у Кенны очень яркая, сильная душа. Не знаю, как Нергал нашел ее, но если я прав… — слова давались с трудом. Жажда мести Жнецу за сотворённое с их предками боролась с врожденным запретом трогать Истинных. — Мне кажется, нужно отпустить ее. Если она его Истинная, мы не имеем права причинять ей вред.
