Lina Mur - Fifty And One Step Bac
меня.
В голове все настолько запутанно, что я не знаю, как
мне выбраться на поверхность из собственного болота. И
это всё из-за него, из-за Ника. Он так открыт в своих
эмоциях, желаниях и разговорах, что меня это зацепило.
Все держат свою сущность за дверями, а он нет. Это
манит к себе и соблазняет, обещает, что рядом с ним
можно стать настоящей, а не искусственной куклой.
Я приказываю себе забыть о нём. Всё уже в прошлом, эти глаза, эти встречи, эти смены его настроения — всё
осталось в воспоминаниях и больше я к ним не должна
возвращаться. Но глупо отрицать, что кто-то производил
на меня такое впечатление, как Ник. И это губительно
признавать.
Я останавливаюсь рядом с незнакомой кофейней и
выбираюсь из машины. Мне требуется одиночество
сейчас, обычного горячего кофе и сахар...много сахара, чтобы перебить в себе желание получить иной десерт.
Но я не могу сосредоточиться ни на чём, сидя за
круглым столиком. Мои мысли снова и снова
возвращаются к нему. Я анализирую своё поведение и
испытываю забытое раскаяние за свои слова и поступки, за любимую мной провокацию. Ведь я действительно
вела себя с ним отнюдь невежливо, а он притащил букет.
Хотя...нет, я уверена, что такой жест симпатии для него
не новый, как и для меня. Но отчего-то закрадывается
подозрение, что он пересилил себя в чём-то, чтобы
держать свою агрессию под контролем и эта моя фраза: «ты гей?». А все это из-за этой тупой книги. Я интуицией
чувствую, что где-то есть подвох, но пока не понимаю, где
он кроется.
Аппетита нет, чтобы даже попробовать тирамису, и я
отставляю тарелку, беря в руки кружку.
Чем я могла его зацепить так, что он настаивает на
сегодняшнем вечере? Почему именно мне написал свой
адрес? Что во мне отличного от других? Ничего. У меня
обычные карие глаза, несколько большие, но они
посредственные. Они ни зелёные, ни фиалковые, ни
синие. Всегда считала, что мой цвет глаз это самый
скучный из всех природной палитры. Да, я слежу за
собой, у меня подтянутое тело, упругая кожа и ухоженная
внешность. Но это предполагается моим статусом, в
котором я живу.
Почему я? Я не верю в то, что действия Ника
предполагают влюблённость, это смешно. Его интерес
вызван обычной химией, которую тоже глупо отрицать. Но
я так ничего о нём и не узнала, только сухие факты, которыми он нехотя делился.
Я не слежу за временем, пока сижу в кофейне, просто
думаю, зарываюсь глубже и понимаю, что мне хочется
пойти и услышать от него новую историю. Увидеть
подтверждение того, что он реален, а не моя богатая
фантазия. У него есть квартира, где он спит, ест и
смотрит телевизор. Но я не могу себе этого позволить, что-то внутри не даёт мне шагнуть к нему. Страх? Да, признаю, в тот момент в лифте я едва устояла на ногах.
Но сейчас я не боюсь его.
Я жмурюсь и тру переносицу, чтобы хоть немного
снять напряжение и мозговую активность. Но это
приносит только неудовлетворение и усталость.
Я уже не гоню по дорогам, а спокойно двигаюсь к
дому, желания разговаривать ни с кем нет. В голове
больше нет мыслей, тишина.
Я захожу домой и стягиваю с плеч пальто, бросая его
на пуфик.
— Мишель, добрый день, — меня встречает Лидия.
— Добрый, — безэмоционально отвечаю я.
— Мистер Пейн на работе, миссис Пейн уехала с
подругой, Тейра собирается тоже уходить. Вы будете
дома? — уточняет домработница, беря моё пальто и
убирая его в шкаф.
— Да, буду у себя, — подтверждаю я и плетусь на
второй этаж.
Я ставлю сумку на пол и бросаюсь на постель лицом
вниз. Через несколько минут я сбрасываю ботинки и
подтягиваюсь к подушке, переворачиваясь на бок.
Мой взгляд устремлён в белую тюль на окне, и я
обнимаю себя руками, прикрывая глаза.
Меня поражает отвратительная мысль, я невольно
сравниваю Люка и Ника. Один рушит и меняет свои
планы, чтобы быть со мной, стремится ко мне и работает
над своими страхами. Другой же...просто вписывает меня
в своё расписание. И я ненавижу себя за то, что
позволила Нику это сделать.
— Мишель? — в мою спальню стучится Лидия, и я
вздрагиваю, резко открывая глаза.
— Да, — сипло отвечаю я, понимая, что задремала, а
за окном уже ночь.
Женщина входит в комнату, я рывком сажусь на
постели и поворачиваю к себе часы.
20:13. Мигают цифры, и моё сердце начинает стучать
чаще.
— Ужин готов, я дала вам возможность отдохнуть, но
все же поесть вам надо, — ласково произносит Лидия, и я
перевожу на неё стеклянный взгляд.
— Я..., — он ждёт меня. Ждёт ли?
— Да, спасибо, я спущусь, только приведу себя в
порядок.
— Хорошо, — кивает она и исчезает за дверью.
Я падаю обратно на постель, смотря в потолок. Я уже
не уверена в своём решении, но иначе я не позволяю
себе поступить. Если я не приду, то я уверена, что Ник
сам больше не сделает ко мне шагов и от осознания этого
становится неприятно внутри. Я не могу объяснить даже
себе, что это за чувства, но мне некомфортно.
Я спускаюсь вниз и слышу голоса родителей, они в
столовой. Я захожу туда и сажусь на своё место, они, заметив меня, замолкают.
— Привет, доченька, — улыбается мне мама.
— Привет, — я наигранно весело беру в руки
приборы. Лидия ставит передо мной ужин и стакан с
соком.
— Как вчера погуляли с Сарой? — интересуется отец.
— Хорошо, спасибо, что не ругаешься, — в этот
момент нос начинает пощипывать настолько, что глаза
мутнеют.
Я лгу, лгу так просто, что мне самой противно от себя.
А ради чего? Кого? Ника? Или же ради спасения
собственной жизни?
— Сессиль, оставь нас, — командует папа, мама
бросает на него умоляющий взгляд не быть со мной
строгим и удаляется.
Я вожу вилкой по тарелке, меня не волнует даже то, что сейчас будет. Я украдкой смотрю на часы, позади
папы.
20:35.
Я начинаю дрожать, пока внутри, это ещё не видно
снаружи. Я боюсь, что Ник может приехать ко мне и
устроить сцену, и тогда я возненавижу его ещё сильнее, чем сейчас. Но ненавижу ли я его? Я не знаю ничего о
чувствах, а точнее, не знала. Я никогда не испытывала
лёгкость, никогда не получала адреналина от общения с