Влюбленный лжец (ЛП) - Кинг Лола

Это должно меня успокоить?

Я проверяю манжеты. Мои руки упираются в бедра, и мне пришлось немного подправить положение. Так как моя задница расположена выше, я больше не могу лежать совершенно ровно.

— Ты очень хорошо справляешься. Я знаю, что в первый раз страшно. Ты очень смелая.

Кажется, я больше не могу выносить ее похвалы. Одна из ее рук ложится на мою попку, и она ласкает меня.

— Ты уже мокрая, — пробормотала она. — Ты знаешь, что все будет хорошо.

Только сейчас, когда она указывает на это, я замечаю влажность между бедер и покалывание, проникающее в мой клитор.

К страху добавляется стыд. Это кошмар.

— И последнее.

Это не просто повязка на глаза. Это не просто тряпка, которую она завязывает мне за головой.

Это какая-то черная пластиковая лента, которая не прилипает ни к моей коже, ни к волосам, но каким-то образом прилипает к самой себе.

— Это бондажная лента, — объясняет она, обматывая ее вокруг моей головы и закрывая глаза. — Это избавит тебя от боли, когда мы ее снимем. У меня в волосах была клейкая лента, и, клянусь, ты будешь благодарна, что это не так.

Она замолкает, продолжая наматывать ее снова и снова. Она превращается в толстую полосу над моими глазами, когда меня охватывает полная темнота.

— Он должен заботиться о тебе, — признает она. — Он выбрал самую мягкую сдержанность. Он явно не хочет причинить тебе боль.

Как будто. Ривз — худший засранец из всех, кого я знаю. Он отлично проведет время, превратив мою жизнь в ад.

Я слышу звук ножниц, разрезающих пластик, и вдруг ее руки больше не на мне.

Всхлип застревает у меня в горле, заставляя грудь трепетать на матрасе.

— Все готово. Успокойся на минутку, и я позову его.

Я качаю головой, когда из меня вырывается крик. Я пытаюсь умолять, но ничего вразумительного не выходит.

Она кладет руку мне на спину и гладит меня, пока мое тело не перестает дрожать. Когда она спускается к моей попке, нежное прикосновение гладит мою киску, заставляя меня замереть.

— Все будет хорошо. Тебе понравится. Я обещаю тебе. Я реагировала так же, как и ты.

Она встает.

— Я ухожу. Он придет, когда захочет. Возможно, не сразу, так что не паникуй. Бывает и так, что некоторые мужчины просят Афродиту подготовиться к встрече с ними, а потом не успевают появиться. Если я получу сообщение с просьбой освободить тебя, я вернусь.

Я слышу, как за дверью раздается какое-то шарканье, а затем она с громким щелчком захлопывается.

В течение нескольких минут я борюсь на кровати. Я сопротивляюсь своим узам и упираюсь головой в подушку, пытаясь снять повязку с глаз. Я извиваюсь в панике, потому что знаю, что он собирается засунуть в меня этот фаллоимитатор, и каким-то образом я становлюсь еще более возбужденной.

Что, черт возьми, со мной происходит?

Когда я наконец успокаиваюсь, мне до смерти хочется потереть бедра друг о друга, но разделительная планка не дает мне этого сделать.

Я стону, подавая бедра вперед и пытаясь упереться в простыни. Мне нужна стимуляция. Хоть какая-нибудь.

Я замираю, услышав что-то. Кажется, это был шаг. Может, несколько. С потерей зрения я стала очень внимателен к звукам и ощущениям на коже. Кожа плотная и теплая. Пластик на глазах почти удушливый.

Рука касается моей поясницы, и я вздрагиваю, издавая хныканье. Когда он вошел? Я не слышала, как открылась дверь. Наверное, когда Карла ушла. Он вошел, когда она уходила… значит, он уже долгие минуты наблюдает за тем, как я отчаянно пытаюсь нащупать что-то на своем клиторе.

Жгучий стыд ползет по моему лицу, и я представляю, как румянец покрывает мое тело.

Он ничего не говорит. Он просто проводит рукой по моей задницы, опускается к задней поверхности бедра, потом к другой. Потирая кожу, он массирует мышцы, и с каждым разом это вызывает все большую волну потребности, обрушивающуюся на меня.

Я стону, когда он кладет руку на каждую из ягодиц моей попки и раздвигает их. Он не касается меня там, где я хочу, но движение отдается в моем клиторе. Затем он поглаживает вершину моих бедер, все ближе и ближе к моим губам. Он все еще не коснулся моей киски, когда отступил. Я чувствую небольшое движение и рывок, когда влажный палец проводит по растянутым губам моего рта.

Он скользкий от моего возбуждения, и я понимаю, к чему он клонит. Я мокрая до самых бедер. Он легко указывает на что-то еще, размазывая слюну по моему открытому рту. Моя правая щека прижимается к подушке. Я ненавижу и люблю то, как он проводит большим пальцем по пятну, которое я, должно быть, делаю на материале.

Оставив мое лицо, он снова сосредоточивается на моей киске. Легкое постукивание по моей попке показывает, что я бесцельно ерзала на кровати. Я даже не заметила. Мое дыхание учащается, когда он раздвигает мои нижние губы, и удовольствие взрывается в моем теле, когда он вводит в меня два пальца. Ничто не может сдержать мой отчаянный стон.

Я чувствую себя так, словно мне подарили воду после нескольких дней, проведенных в пустыне, и какая-то странная благодарность проникает в меня. Это просто пиздец.

Его похвала звучит тихо, в виде руки, гладящей мои волосы. Когда он проникает в меня все глубже, я отталкиваюсь. Я почти слышу «плохая девочка», когда он дергает меня за волосы, и сразу же понимаю, о чем идет речь, оставаясь настолько неподвижной, насколько это возможно.

Первое правило, которое я усвоила сегодня: не ищи удовольствия, которое он не готов дать.

Он отпускает мои волосы и гладит меня по голове, продолжая медленно трахать меня пальцами. Я хнычу за кляпом, отчаянно желая двигаться вместе с ним.

Он продолжает в том же темпе, отказываясь прикасаться к моему клитору, и ничего не меняет. Все, что я получаю, — это два пальца, трахающие меня. Входят и выходят. Медленно. Отчаяние и удовольствие становятся лучшими друзьями, и я замираю от шока, когда оргазм прокатывается по моему телу.

Я отказываюсь двигаться, боясь потерять удовольствие. Он медленно затягивается, и я захлебываюсь собственными стонами.

Когда его пальцы отходят, я чувствую, что вместе с ним уходит часть меня. Возможно, мой рассудок. А когда он снова проникает в меня, на этот раз тремя пальцами, я полностью теряю рассудок.

Удовольствие ошеломляет, а легкая боль, сопровождающая его, удерживает меня на грани реальности. Я не могу потерять себя в удовольствии из-за того, что он сдерживает меня. Он все еще медлителен, все еще осторожен, чтобы не причинить мне боль до такой степени, что я не смогу наслаждаться этим. И я стараюсь не двигаться, даже когда мои конечности угрожающе дрожат. Потому что меньше всего мне хотелось бы, чтобы он остановился. Внезапно он вырывается, шлепает меня по киске, звук влаги разносится по комнате, а затем снова входит. Затем он снова начинает, неторопливо трахая меня, пока я не оказываюсь на грани очередного оргазма.

На этот раз он не дает мне кончить. Он дает мне небольшую паузу. Я чувствую, как он переминается с ноги на ногу, а когда возвращается, садится на кровать. Матрас прогибается под ним, и все, чего я хочу, — это подойти ближе. Мой разум пьянит похоть, и мне нужно, чтобы он прикоснулся ко мне.

Когда его пальцы возвращаются, я могу поклясться, что он раздвигает меня шире… как будто на этот раз их четыре. Все это становится слишком запутанным. Все, что я знаю, это то, что удовольствие горит во мне, как пламя, покрывая мою кожу потом, заставляя сердце биться вдвое чаще. Растяжка становится восхитительной, и я хочу еще.

Он дает мне больше.

Он дает мне именно то, что я видела раньше.

Когда головка фаллоимитатора прижимается к моему входу, я дергаюсь и вскрикиваю сквозь кляп. Он больше, чем его пальцы. Даже если он подготовил меня как мог, он ничего не смог бы сделать для такого толстого члена, как этот.

Он медленно проталкивается внутрь. Несмотря на мою влажность, я думаю, что он смазал его, и я благодарна ему за это, когда он отступает и проталкивается еще немного дальше.