Елена Болотонь - Замуж за Чернокнижника
— Ты не понимаешь, что речь о твоей безопасности?
— Глупости это всё. Бред для сумасшедших! Вы хотите, чтобы я в это поверила?
— Думай, что говоришь сейчас, девочка… — тихим голосом говорит вип, а я уже не сдерживаюсь.
— Вам нельзя на меня воздействовать с помощью магии, даже если поверить, что она есть.
Смотрю на него с подозрением. Но я запуталась. Глубоко в душе, где-то в филейной части, понимаю, что начинаю нести чушь, но надеюсь по его реакции, по взгляду увидеть хоть что-нибудь, что мне может помочь…
— Может, это ваших рук дело? — Недоумённый взгляд мужчины толкает на озвучивание домыслов. — Запугать меня. Этими вот письмами. Зачем полезли в мой стол? Знали, что там конверт? А утром? Хотели посмотреть, как я выйду из себя, чтобы утешить?
— Зачем, интересно?
Вижу, как от злости начинают темнеть глаза Алана. У него резко портится настроение. Мужчина говорит тихо, но я вижу по крепко сжатым челюстям и тяжёлому дыханию — он в ярости. Моё сердце начинает выбивать удары всё чаще и чаще, кровь приливает к вискам. Мне становится до жути страшно, но я продолжаю. Теперь уже уверена, что мои обвинения шиты белыми нитками, но иду до конца. Хочу решить все проблемы, и одна из них — это сам Кассий, собственной персоной.
— Надавить на меня, заставить играть по своим правилам.
— Хочу помочь тебе, глупая, — он ещё пытается быть снисходительным.
— Я. Вам. Не верю. И знать. Вас. Не. Хочу.
Он сужает глаза, опирается руками на стол, наклоняясь ко мне. Незримо давит на меня. Сильно давит своей аурой так, что хочется съёжиться от его присутствия, спрятаться куда-нибудь.
— Не веришь, — сквозь зубы говорит вип, мистер Ярость. — Знать не хочешь.
Алан Кассий выпрямляется, отходит на шаг и продолжает ледяным голосом, от которого бегут по спине мурашки:
— Значит, так, Юлия Воронова. Ты не в себе. Последний раз предлагаю помощь.
— Сама разберусь, — говорю ему, явно чувствуя, что совершаю глупость, сжигая мосты.
— Сама… Ну сама так сама, — отрезает он. — Забирает бланк, заполняет его размашистым чётким почерком. Расписывается в нём. — Вот сюда деньги переведите. Срочным переводом. И прощайте. Больше вас беспокоить не буду.
Уходит, резко хлопая дверью так, что я вздрагиваю от грохота. Вот и решилась проблема. Закрыла глаза, выдохнула. Атмосфера в кабинете внезапно разрядилась, превращаясь в полный вакуум. Пустота вокруг, пустота внутри. Почему я снова чувствую одиночество? Неужели я ошиблась?
* * *Заместителя начальника службы безопасности Антеева сторонились многие. Колючий и въедливый, он следил за порядком по серьёзным кредитным вопросам. Седовласый и носатый дядька придирался ко всем подряд то ли из вредности, то ли из-за кризиса среднего возраста, который настиг его ещё лет десять назад и уходить не собирался. Ко всему прочему, на работу в банк он устроился недавно, и за какие особенные заслуги оказался на этом месте, простые служащие не знали.
— Виктор Антонович, можно к вам? — я робко постучалась в дверь его кабинета.
— Проходите, пожалуйста, — махнул он рукой, приглашая сесть напротив. — С чем пожаловали?
— У меня проблемы. — И вытащила ему на стол два письма с угрозами.
Антеев взял в руки бумаги, прочитал их, покрутил в руках и смерил меня безразличным взглядом:
— Это всё?
— Разве этого не достаточно?
— Причина какая?
— Хотят, чтобы я кредитную линию одобрила.
— Понятно, — протянул мне чистый лист бумаги. — Фамилию напишите, кого подозреваете.
Быстро черкнула на листе фамилию Миронова и передала бумагу Антееву. Тот бегло глянул запись и бросил небрежно на стол.
— На него есть собранная папка от нашей службы?
— Разумеется, есть.
— Принесите её мне.
Я выложила на стол Антееву папку с личным делом клиента, которую предусмотрительно захватила с собой.
— Оставьте у меня бумаги, ваши письма и идите. Мы примем меры. Понаблюдаем. — И взмахом руки указал мне на дверь. — Всего хорошего.
— И всё? — я остановилась в недоумении.
— А что ещё хотите?
— Не знаю… Думала, вопросы, может, какие будут, и полицию надо вызвать.
— Всему своё время, э-э-э-э…
— Юлия Воронова.
— Воронова. Хорошо. Идите, — и уткнулся носом в компьютер.
Я вышла из кабинета и снова открыла дверь, проникая в помещение обратно. Он, вообще, выполнять свои обязанности собирается? Что он тут делает?
— Знаете, мне угрозы совсем не нравятся.
— Понимаю. У вас должность серьёзная, полномочия. Надо относиться ко всему спокойнее.
Антеев лениво зевнул, пока я медленно изумлялась его словам и поведению. Куда уже спокойнее?
— На меня было нападение. В субботу.
— Полицию вызывали?
— Ннет, — запнулась я, вдруг понимая, что была упущена возможность получить защиту. А всё из-за этого випа. Но, может, ещё не поздно?
— На нет и суда нет, Воронова. Мы проследим.
— За чем проследите? За тем, как меня убьют или заставят подписать нужные им документы?
— Воронова. Как вы разговариваете?
— Я беспокоюсь о своей жизни, — выдала я, понимая, что надо брать бумаги и тикать отсюда по другому, более полезному адресу. — Отдайте мне письма.
— И куда вы пойдёте? — подозрительно сощурилась служба безопасности.
— В полицию, разумеется.
— Обязательно пойдёте. Вызовем сюда кого надо. Доказательства надо собрать. Факты. Понимаете?
— Более чем, — глухо сказала я. — Но что мне делать?
— Тяните время, поиграйте с клиентом. Я скоро обязательно приглашу вас к себе. Идите, работайте, Юлия, — сухо попрощался и добавил вслед:
— Да не волнуйтесь вы так…
Как же, успокоил… Я пошла к себе на этаж. Меня ждала работа, но не покидало ощущение, что во всём разговоре было что-то не так. Может, письма зря отдала? Как назло, вспомнились слова Алана. Те, в субботу, когда предупредил, что служба безопасности — заведомо провальный вариант.
Почти на автомате перевела внушительную сумму денег от Кассия куда-то в Сибирь и задумалась. А если он помочь хотел? Но какой ценой… Представить только… Отдать своего ребёнка… Вспомнила Вадьку с Эрикой и утёрла слезу. Ведь возьмёт своё, а меня выбросит. В лучшем случае с материальным обеспечением.
Потом пришла клиентка с кипой документов, которые собрала для получения кредита. Долго возмущалась, что повысились проценты за обслуживание, что работаем мы очень медленно. Пыталась угрожать, что дойдёт до начальства. Стоило усилий её успокоить, объяснить, что банк и так старается делать всё, что может, для более гибкого подхода к каждому обращению. Скучным ровным голосом. На автомате приняла документы. Не терпелось от неё отделаться, чтобы вновь погрузиться в размышления.
