Пьер Луис - Афродита
Мысли у нее путались. Задыхаясь от восторга, она воздела руки, словно пытаясь достичь неба, коснуться его!..
В этот миг она увидела огромную птицу с черными крыльями, медленно взмывавшую ввысь совсем рядом.
Клеопатра
Клеопатра — так звали молоденькую сестру царицы Береники. Многие египетские царевны носили имя той Великой Клеопатры, которая истерзала свое государство, свое сердце (и сердца других!) — и покончила с собою.
Этой Клеопатре было двенадцать лет, и о красоте ее трудно было бы сказать что-нибудь лестное. Все женщины этого рода имели пышные, статные фигуры, а Клеопатра была слишком высока, слишком худа и очень расстраивалась из-за этого. Она напоминала хилый побег, ни с того ни с сего выросший на стволе величавой пальмы и не схожий с нею до отчаяния. В ее лице можно было увидеть резкость предков-македонцев и в то же время мягкую нежность, унаследованную от нубийской расы, к которой принадлежала ее мать. Удивляло и смешило сочетание тонкого, изящного носа — и вывернутых, толстых губ. Ее груди были малы, широко расставлены и увенчаны большими сосками, как у всех дочерей Нила.
Одним словом, она была некрасива.
Маленькая царевна жила в особых комнатах, выходивших окнами на море и соединенных с покоями Береники длинными переходами с колоннами.
Ночи она проводила на постели, застланной голубыми шелковыми покрывалами, отчего ее и без того смугловатая кожа казалась и вовсе бронзовой.
Тою ночью, когда разыгрались описанные выше события, Клеопатра поднялась задолго до рассвета. Она спала плохо и мало, измученная невыносимой жарою и недавно минувшими у нее женскими недомоганиями.
Не будя служанок, она осторожно спустилась с ложа, надела на ножки золотые браслеты, опоясала свой мягкий смуглый живот ниткой крупного жемчуга и, одетая так, неслышно вышла из комнаты.
Охрана во дворце тоже спала, за исключением одного, стоявшего у самых дверей царицы.
Он рухнул на колени и прошептал, снедаемый ужасом, ибо ему никогда не приходилось прежде выбирать между необходимостью исполнить свой долг и страхом смерти:
— Госпожа, прости меня... Я не могу тебя пропустить!
Девочка, разъяренно нахмурясь, ткнула солдата ногою в лицо и прошипела:
— Только тронь меня, и я подниму крик, что ты хотел меня обесчестить, понял? Только попробуй — и ты будешь четвертован, понял?
И она вошла в опочивальню царицы.
Береника крепко спала, положив голову на руку. Над ложем, устланным красными покрывалами и усыпанным алыми подушками, слабый свет лампы сливался со светом полной луны, лаская смутно различимые очертания ее нагой фигуры.
Клеопатра гибко и неслышно присела на край постели, и Береника проснулась, лишь когда сестра коснулась ее лица и заговорила:
— Почему твой любовник не с тобою этой ночью?
Береника распахнула глаза:
— Клеопатра? Что ты здесь делаешь? Чего тебе нужно?
Девочка с беспокойством повторила:
— Почему твой любовник не с тобою сейчас?
— Он, наверное...
— О нет, там его больше нет.
— Это правда. Его там нет... О, Клеопатра, до чего ты жестока! Разбудить среди ночи и говорить о нем!
— Почему его здесь нет? — настаивала девочка.
Береника произнесла со стоном:
— Я его вижу, лишь когда он снизойдет до меня! Миг, час...
— А вчера ты видела его?
— Да. Повстречала случайно, ты понимаешь? Он немного побыл в моем паланкине.
— Но не доехал до дворца?
— Нет, не совсем. Он ушел раньше.
— И ты ему сказала...
— О, я была в ярости! Я ему наговорила самых ужасных вещей. Да, моя дорогая.
— Неужели? — насмешливо спросила девочка.
— До того ужасных, что он и отвечать не пожелал. Я была вне себя от гнева, а он вдруг рассказал мне какую-то длинную сказку. Я не очень-то поняла ее и даже не знала, что говорить. А он исчез, как только я захотела его задержать.
— И ты не заставила его вернуться?
— Я побоялась надоедать ему...
Клеопатра возмущенно схватила сестру за плечи и, глядя ей в глаза, раздельно проговорила:
— Как?! Ты — царица и богиня целого народа, ты владеешь половиной мира; все, что не принадлежит Риму, — твое! Ты царствуешь на Ниле и на морях, ты можешь разговаривать с богами, и ты... ты не властна над тем, кого любишь?!
— Властвовать! — усмехнулась Береника. — Видишь ли, нельзя управлять любовником, как рабом.
— Почему бы и нет?
— Почему... о, тебе не понять! Любить — это желать другому того счастья, которого прежде желал лишь для себя одного. То, что хорошо для Деметриоса, хорошо и для меня, даже если от этого хочется плакать, без него мне ничего не нужно, без него мне радость не в радость, я счастлива лишь рядом с ним — и когда отдаю ему все, что имею.
— Ты не умеешь любить, — изрекла девочка, и Береника взглянула на нее с печальною улыбкою, а затем простерлась на постели, изогнувшись так, будто ощутила на своем теле жаркое прикосновение возлюбленного:
— Ах ты, маленькая самонадеянная девственница! Когда ты лишишься чувства при одном лишь прикосновении того, кого любишь, ты поймешь, что нет цариц в любви... есть только смиренно принимающая дар.
— Пока ты его хочешь, ты царица.
— А если не хочет он?
Клеопатра надулась:
— Разве тебе недостаточно лишь твоего желания, как мне — моего?
Береника усмехнулась вновь:
— И чего же ты хочешь, детка? Новую игрушку?
— Я хочу моего любовника! — ответила сестра.
И, не дождавшись, когда царица найдет слова для выражения своего изумления, она возбужденно проговорила:
— Да, у меня есть любовник! Да! Есть! А что в этом такого? Почему бы мне не иметь любовника, как имеет его моя мать, моя сестра, мои тетки, как последняя египтянка? Я ведь уже шесть месяцев как женщина, а ты не позволяешь мне выйти замуж. У меня есть любовник, я уже не маленькая. Я знаю все, что знаешь ты. Я испытала все, что испытываешь ты! Я тоже стискивала плечи мужчины, который считал себя моим властелином. Меня тоже пронизывала судорога наслаждения, после которой кажется, что я умерла... а потом я вновь возрождалась в его объятиях. О, ты хочешь пристыдить меня? Молчи! Это мне стыдно за тебя! Ты — царица? Нет, ты рабыня мужчины!
Маленькая Клеопатра застыла, вскочив и воздев руки с таким видом, словно она возлагала корону на свою голову.
Береника, до сих пор окаменело сидевшая в постели, опустилась на колени перед сестрой и погладила ее узкие плечики:
— У тебя есть любовник, Клеопатра! — В голосе ее звучало застенчивое уважение. — И когда ты с ним видишься?
— Трижды в день, неужто ты ничего не подозревала?
— Я ничего не знаю о происходящем во дворце. Деметриос — единственный, о ком я хотела знать все... Я не обращала на тебя внимания, дорогая, прости!
