Юрия Флёри - Всё, как ты захочешь
— А зачем подслушивала?
— Так интересно же! Я вас, Кислый, реально зауважала. — Посмотрела на перекошенное от удивления лицо мужчины. — Вы бились с ним как лев за мою девичью честь! Что же ты, Дима, так хило сопротивлялся?
Он подошёл ближе, вглядываясь в мои глаза, присел перед лестницей на корточки, оказываясь буквально на голову ниже.
— Мышка, ты почему не спряталась в свою норку? — Заговорщицки шепнул, прикрывая рот тыльной стороной кисти, а я улыбнулась.
— Ты бы всё равно узнал, что я была здесь.
— Ну да, ну, да. Чего, кстати, так рано? Я тебя только к вечеру ждал.
Кислого перекосило от наших нежностей и он нервно топтался на месте.
— А бедному собраться — только подпоясаться. Мой гардероб уместился в два чемодана и маленькую сумочку.
— Ну, вот, Лёха, только за это в неё можно влюбиться. — Обернулся он на друга. — Ты знаешь ещё одну такую женщину, которая может собраться за полчаса? При этом принести два чемодана и сумочку. Сокровище!
Кислый с досады махнул рукой и ушёл, не прощаясь, а вот мы с Димой остались и лёгкость, с которой общались секунду назад, испарилась, не оставляя следа. Он встал, спрятав руки в карманы брюк, чего-то ожидал и от меня.
— А почему твои люди считают меня шлюхой, Дим?
Не знаю, наверно дорогой муж ожидал услышать необъяснимое логикой признание в любви, так странно перекосилось его лицо. А вот я так не умею: рассказывать друзьям и товарищам о большом и светлом чувстве, и тут же делать больно. А пока он думал, пояснила:
— В следующий раз, будь любезен, езжай со мной сам или же избавь от общества умственно отсталых слоёв населения вовсе.
— Что произошло? — Всё же уточнил он, когда я уже стояла на последней ступени лестницы, а он так и не двинулся с места.
— Я к бабуле заехать хотела, — пожала плечами и нервно усмехнулась, — а оказалось, что твоим шлюхам право на такие поездки не давали… Ещё вопросы?
Я изогнула бровь, а Дима поджал губы.
— Завтра я посмотрю как ты держишься за рулём и только после этого приму решение.
— Договорились.
В комнате меня ожидал шикарный букет. Красиво, неожиданно и очень приятно. Но когда я не понимала смысла, меня такие сюрпризы напрягали. Вот, не понимала, зачем он пытается втереться в доверие, если силой эти вопросы решаются намного быстрее. А может, ломать влюблённую дурочку всегда вкуснее?..
После обеда, видимо, когда Антон всё же проспался, мой телефон ожил и в этот вечер не обещал замолкать. Несколько раз я слышала, как кто-то подходил к двери, но так и не решился войти, помогать Диме не спешила, хотя сердце в такие моменты неприятно замирало. Надо признаться, о нём я думала намного больше чем об Антоне. Наверно это что-то да значит. Например то, что Антона я никогда не любила… Только вот признаться и себе, и ему самому в этом, не решалась. Да и сам разговор… неизбежный, болезненный для двоих, момент, который я оттягивала, как могла, просто спрятавшись там, где меня никто не найдёт. Решиться на что-либо сама не могла, а подвести меня к черте пока было некому, поэтому я позвонила бабуле. Судя по всему, она ждала этого звонка и ответила сразу.
— Ну, здравствуй, Галочка. — Произнесла таким тоном, словно я и её предала. Так, между делом.
— Здравствуй ба… Ты уже всё знаешь, да?
— Ну, как тебе сказать, скорее, скандалы, интриги и расследования. Мне звонила Лиза, потом Антон. Потом снова Лиза, а час назад Антон приходил. Я готова выслушать тебя, Галочка. Что скажешь ты?
— У меня не было выбора, ба. — Жалко оправдалась я и замолчала.
— Странно, что всё это говоришь мне ты, но… думаю, Дмитрий Алексеевич может быть убедительным, если ему это нужно. Он, кстати, приезжал с самого утра. Не хочешь узнать, о чём у нас был разговор?
Я захлопала ресницами так, словно на публику работала.
— О-о, я вижу тебе так интересно, что просто слов нет, которыми это можно описать. Да, впрочем, ничего особенного. Мы говорили о тебе.
— Он… он угрожал?
— А знаешь, нет, хотя именно этого я и ожидала, увидев незваного гостя. Он изменился. Внешне. И, надо сказать, не в лучшую сторону.
— Д-да… он немного расправился…
— Боже, о чём ты только думаешь?.. — Захохотала бабуля. — Он стал ещё убедительнее чем был. И взгляд потяжелел. Не думаю, что твой Дмитрий Алексеевич прогулял эти годы. Как ты считаешь?
— Не знаю, ба, мы об этом не разговаривали. Но он ясно дал понять, что лучше будет, если я останусь с ним. Не знаю, что делать. Вот, с одной стороны опасаюсь его…
— Вполне оправдано.
— Да, но… с другой… Он не давит на меня. Да, привёз в свой дом и пытается контролировать, понятно, что настойчиво порекомендовал не общаться с Антоном, но при этом тут же предложил съездить отдохнуть с подругой на острова. Я говорила тебе, что Лиза мне путёвки подарила.
— Да? Почему отказалась? Ведь отказалась, я правильно поняла?
— Сейчас же! Я там буду Лизкин бред выслушивать, а он тут девок за ягодицы щипать. Нет!
Не сразу поняла, что же сказала, а когда опомнилась, глаза зажмурила, чтобы дух перевести. Бабуля прокашлялась.
— Думаю, извечный вопрос «что делать?» исчерпал себя?
— Да но… Антон мне предложение сделал и…
— И ты уже шесть лет как замужем. Не знаешь, что ему сказать — спроси у своего мужа. Он мужчина умный, наверняка уже обдумал этот вопрос.
И бабуля отключилась. Правда, тут же перезвонила.
— Да, ба?
— Я тут подумала, если уж билеты всё равно пропадают… Когда там вылет?
Я усмехнулась.
— Завтра с утра, ба. Я постараюсь заехать или билеты передам.
— Будь так любезна, дорогая. И, удачи.
— Спасибо, ба, пока.
— Пока, золотце.
Реакцию бабули, как и её слова, предугадать я не могла. Более того, была наверняка уверена, что она бросится меня защищать, уговаривать не повторять ошибок. Именно этому учила меня все шесть лет, за время которых былые страхи периодически возвращались. Я никогда не забывала о присутствии в своей жизни Димы. Потому что не хотела забывать. Боялась его возвращения и боялась, что больше никогда его не увижу. Даже мои обиды по поводу его грубости, вскоре забылись. Точнее, не так уж и быстро, а с приходом своеобразного опыта, когда я уже могла отличить жёсткий, грубый секс от настоящего изнасилования. И все последствия для меня были продолжительными вследствие всё той же неопытности, страха перед происходящим. Сейчас я знаю, что не будь он моим первым мужчиной, я бы вспоминала произошедшее с глупой улыбочкой, с той самой, которая появлялась на губах после встреч с Антоном. И сейчас я сижу и готова простить ему всё. Только боюсь, что ему этого не надо. Потому и кусаюсь. А цветы всё же красивые…
