Роксана Морган - Пикантное пари
– Ах ты дерьмо, ублюдок, понос собачий, – промычала Аликс.
Толстая затычка помешала Ричарду оценить эти эпитеты. Аликс начала плавно вращаться: канат раскручивался. Объектив запечатлевал ее голые бедра и груди, оттопыренный зад и раскрытые срамные губы.
По ногам у нее стекал густой сок, кожа стала липкой. Аликс завертела задом и закрутилась быстрее. Низ живота охватило пламя неутоленного вожделения, она готова была отдать все на свете за любой твердый предмет, вогнанный ей во влагалище.
– Если скажешь, что с тебя довольно, – сказал Ричард, – то я тебя трахну. Ты ведь этого хочешь? Хочешь, чтобы я засадил тебе свой большой и толстый петушок, верно? Ведь ты ждешь не дождешься, когда я раздвину твои маленькие блестящие полушария и загоню его между ними.
Аликс уронила голову. Она висела на канате, обхваченная широким ремнем, ее серебристые волосы подметали пол. Слезы отчаяния струились по ее лицу, тело обмякло, кожа покрылась пупырышками и зудела. Ей мучительно хотелось освободиться и сжать кулаками груди, засунуть пальцы во влагалище и мастурбировать, мастурбировать…
– Забавно, – издевательски заметил Ричард. – Не слышу мольбы.
Аликс подняла голову и испепелила его взглядом. «Ты мразь, скотина, вонючий хряк» – вот что должен был прочитать в ее глазах главный редактор журнала «Крошки».
Он невозмутимо встал напротив нее, голый, потный, волосатый, с прижатым к животу пенисом и густыми золотистыми завитками на лобке.
Аликс продолжала медленно вертеться, подвешенная на канате к крюку в потолке. Ричард тихо сказал:
– Назови меня повелителем, и я тебя оттарабаню.
Он вынул кляп у нее изо рта.
Аликс облизнула пересохшие губы, надула щеки, увлажнила десны языком и прокашлялась. Она висела на уровне его причинного места, с руками и ногами, привязанными к рукояти метлы. Пошевелиться не было ни малейшей возможности. Совершив полный круг, она вновь увидела его стоящий член.
– Итак, я жду. Назови меня господином, – повторил Ричард, ощупывая мошонку, покрытую золотистым пушком. – Попроси меня как положено, вежливо и почтительно.
– Мой господин, – сказала Аликс, изнемогая от похоти, чувствуя, как подрагивает клитор и сжимается влагалище, – твоя рабыня умоляет тебя ее осчастливить. Трахни меня скорее, повелитель, засади в меня свой карающий меч по самую рукоять, разорви меня пополам!
Ягодицы Аликс судорожно сокращались, мышцы конечностей напряглись, она истекала горячим половым секретом, капли густого нектара падали на пол, плоть ее пылала и ныла невыносимо. А всего в дюйме-другом от ее раскрытого пересохшего рта красовался пенис, увеличившийся на целый дюйм в размерах, пока она произносила свои заклинания. Аликс продолжала вращаться, ничего не соображая, когда почувствовала, как его крепкие горячие руки сжали ее обнаженные ягодицы, пылающие от внутреннего жара, и услышала:
– Получай, сучка!
Его толстая головка вошла между ее половыми губами, мошонка шлепнулась об ее попку, и Аликс пронзительно завизжала. Пенис стал скользить внутри ее вверх и вниз с невероятной силой и скоростью, ее огненная промежность распухла и стиснула этот бархатный поршень со стальным сердечником. Его сильные руки раскачивали туловище Аликс вперед-назад в одном стремительном темпе. Наконец Ричард сжал пальцами ремень, на котором она болталась, и стал рывками насаживать ее на пенис. Аликс застонала:
– Да, да, вот так! Еще быстрее!
Связанная по рукам и ногам, с болтающимися, как груши, грудями, она висела в воздухе, содрогаясь от его мощных ударов по низу живота. Раз за разом мошонка шлепалась об преддверие влагалища, плотный горячий фаллос сотрясал все ее раскаленное чрево, головка почти пронзила лоно, трение о стенки стало невыносимым, сок тек потоком, распространяя характерный запах.
– Я кончаю, – завопил Ричард. – О Боже, я кончил…
Этот сладострастный вопль окончательно лишил Аликс самоконтроля. Она чувствовала только сокрушительные удары по шейке матки, превратившись в огромное сокращающееся влагалище, трепещущую плоть, жаждущую все новых и новых потрясений от фаллоса, выворачивающего ее наизнанку.
Истошный крик исторгся у нее из груди, по телу разлилось блаженство, раскаленный клитор стал ее пульсирующим центром, источником вечного наслаждения. Аликс испытала еще один оргазм, следом – второй, да такой, что из нее полетели брызги. Весь лобок и живот Ричарда стал мокрым. Задрав голову, Аликс истошно завизжала и не умолкала до тех пор, пока у нее не сорвался голос, а промежность не стала ватной…
Когда они оба привели себя в порядок и оделись, Ричард стал отвинчивать заднюю крышку фотоаппарата, чтобы засветить пленку. Но Аликс остановила его:
– Не надо!
– Но… – Ричард изумленно посмотрел на нее, вертя в руках кассету. – Ты не хочешь, чтобы я уничтожил негативы?
– Хочу, разумеется. Но лишь после того, когда сделаешь качественные отпечатки всех снимков!
Аликс хитро улыбнулась и вышла из фотостудии.
Глава 10
Ричард плюхнулся на стул, обитый черной кожей, и уставился на захлопнувшуюся дверь студии. Стул тихонько поскрипывал под ним. В аппаратной было уютно и тихо. По всему телу растеклось блаженство, вставать не хотелось. Он скользнул взглядом по стеллажам и покачал головой.
То, что здесь произошло, потрясло его до глубины души.
Ему не верилось, что все это случилось на самом деле.
Он запустил пальцы в волосы и почувствовал, что голова мокрая и липкая от пота. Влажно было и под мышками, значит, все это ему не привиделось. Ричард сладко потянулся и зевнул.
Такое событие требовалось обмыть. Он налил в бокал виски и залпом выпил. Ему стало совсем хорошо.
Эта дамочка та еще штучка!
Ричард вспомнил, что оставил в студии галстук, но искать его и завязывать ему не хотелось. В такое позднее время вряд ли кто-то заметит, что он покидает здание корпорации без галстука…
Черт подери, подумал он, а не совершил ли он непоправимую ошибку? Как ни крути, а пари выиграла Аликс! И он ей помог. Она его соблазнила, он клюнул на ее подвох и доставил ей удовольствие, пусть и своеобразным способом. Вот сучка! Обвела его вокруг пальца.
Ричард Стенли в сердцах швырнул бокал в металлический шкаф для документов. Осколки стекла и брызги виски разлетелись по аппаратной. Что он скажет своим сотрудникам? Что позволил хитрой бестии втянуть его в дикий, безумный, извращенный половой акт? И в результате оставил всех без работы? Променял журнал на медовый пряник? И ничего с этим поделать нельзя? Вот дьявольщина! В маленькой аппаратной ему вдруг стало неуютно.
История наверняка получит огласку, и он обретет славу человека, который загубил журнал собственным неуемным членом.
