П. Козак - Страсть
Натянув трусы, я отправился на кухню. По пути я бросил взгляд на часы. Неудивительно, что я так голоден, — было уже больше восьми. Я сделал себе огромный бутерброд и разогрел оставшиеся овощи. Все это и бутылочка пива в придачу и было моим ужином.
Пока я ел, мне пришло в голову, что только вчера в это самое время мы ужинали вместе. А ощущение было такое, будто целая неделя прошла, а не один день. Черт, я просто не мог не думать о ней! Многое из того, что она сказала, крутилось у меня в голове как белка в колесе, особенно ее признания в любви.
Мы занимались любовью уже четыре раза. Я почувствовал себя настоящим жеребцом, и я не сомневался в своих способностях. Ей определенно было хорошо со мной, и она не раз подтверждала это, причем вела себя при этом дерзко. До вчерашнего дня мне и в голову не приходило, что она может быть так хороша в постели. На самом же деле она оказалась такой же любительницей хорошего секса, каким я всегда был. Черт возьми, она просто не смогла бы имитировать такое возбуждение, которое подогревало меня, заставляя заводить ее еще больше.
Мысль о том, что Пэш интересны новые сексуальные ощущения, снова привела меня в возбуждение. Она сама захотела исполнять мои самые грязные желания.
Признаться, мне всегда хотелось учить женщину. На протяжении многих лет я мечтал посвятить молодую девушку в тайны любви. В одной из моих излюбленных фантазий я представлял, как я учу ее быть женщиной. Я не раз мастурбировал, думая об этом.
Я понял, что именно этого я хотел от тех молодых девушек, которые оказывались в моей постели. Большинство из них ожидали, что я все сделаю сам, и редко хотели попробовать что-то новое. Некоторые даже пытались притворяться, что, в конечном счете, было просто смешно. Проходило немного времени, и я уже мечтал избавиться от них, в их компании мне было скучно. Мне нужна была женщина из моих фантазий.
Последний день с Пэш был как никогда близок к моим фантазиям. Я хотел увидеть ее снова — не только ради секса, а потому, что меня тянуло к ней. Она сказала, что нельзя оценить человека, пока не потеряешь его. Возможно, раньше так оно и было, но только не на этот раз.
Я набросила на себя халат, даже не потрудившись подобрать одежду, валявшуюся на полу. Мне нужна была чашка чая и немного времени на раздумья. Я ощущала присутствие Ивана, мне казалось, я чувствую его запах в комнате. Меня действительно не заботило то, что мое поведение, начиная со вчерашнего вечера, выходило за рамки приличий. Я не могла вспомнить, когда последний раз чувствовала себя такой жизнерадостной, просто излучающей энергию.
Я поставила чайник и направилась к шкафу в коридоре. В нем я храню экземпляры моих книг. Я собиралась подарить Ивану по одному экземпляру каждой книги — это более вежливо, чем дать ему черновики. Открыв шкаф, я решила снабдить книги личными посланиями. Мне хотелось, чтобы он понял, как глубоко он затронул мою душу. Быть может, я даже намекну ему, что не против встречаться с ним шесть дней подряд!
Иван чуть было не уехал сегодня, так как побоялся, что Гвен рассказала мне нечто такое, что может оттолкнуть меня. Даже Стив сказал, что никогда не видел Ивана таким разъяренным. У меня сложилось впечатление, что они здорово поскандалили сегодня вечером. Представляя их стоящими лицом к лицу, я понимала, что Иван может с легкостью покалечить Стива, если возникнет драка. Он был намного крепче и выше Стива. Я улыбнулась, подумав, что как-нибудь спрошу Гвен, отстает ли Стив и по другим параметрам.
Мысль о том, что он больше не увидит меня, неимоверно расстроила Ивана. Вряд ли это настолько огорчило бы его, если бы он хотел только секса. Когда Гвен сказала мне, что он собирается сегодня уехать, мне показалось, будто кто-то ударил меня. Я знала, что ему придется вернуться в Нортгемптон в августе, но я хотела, чтобы до этого момента он был со мной. Как знать, может, через месяц мы поймем, что не хотим продолжать наши отношения. Я ко всему относилась достаточно реалистично, чтобы понимать, что это может оказаться лишь летним романом. При этом я была честна с собой и признавала, что хочу, чтобы это оказалось чем-то большим.
Как раз в тот момент, когда я вытащила ящик с книгами, послышался свист чайника. Я взяла по одному экземпляру каждой книги и задвинула ящик обратно в угол. Я заварила чай и прихватила с собой печенье. Мне нужно было найти что-то подходящее, чтобы надписать книги. Чай, печенье и книги я разместила на небольшом столике. Затем я достала с книжной полки томики Перси Биши Шелли и Шекспира, размышляя, смогу ли я там что-нибудь найти.
Устроившись на диване, я стала листать книги. Перед моими глазами всплыл образ Ивана, сидящего в библиотеке с грудой поэтических сборников, затем я представила Ивана, стоящего у кровати и надевающего презерватив. Он просто излучал мужественность. Но под этой маской я видела нечто иное. Было очевидно, что его голод не ограничивался лишь потребностью в сексе.
Когда он говорил о Стиве как о своей семье, в его словах я уловила нечто такое, что пряталось где-то глубоко у него внутри. Все его регалии и любовные приключения не могли заменить ему места, где он бы чувствовал себя дома, иными словами, они не могли заменить ему человека, который ждал бы его дома. Он не рассказывал мне ни о ком из близких людей. Не факт, что он вообще с кем-то общался в Нортгемптоне, с другими преподавателями например.
Он был умен и обладал отменным чувством юмора. Я и представить не могла, чтобы он стал растрачивать себя на человека, который не в состоянии оценить его интеллект и остроумие. Какая-то его часть нуждалась в переменах, иначе вряд ли его беспокоил бы тот факт, что мне известно о его прошлом. Он боялся, что я посчитаю его таким же неприкаянным, каким он сам себя считал.
Мы чудесно провели время вчера за ужином, за болтовней лучше узнавая друг друга. Я вспомнила, как мы смеялись и какими были расслабленными. Я также вспомнила, как мне хотелось провести с ним ночь и какие противоречивые чувства меня разъедали, когда это случилось. Еще никогда в жизни я не заводила отношений с мужчиной так быстро и не была так откровенна в своих чувствах. И то и другое шло вразрез с правилами, которые я устанавливала для себя всю свою жизнь. После каждого неудачного романа я придумывала новое правило о том, как нельзя поступать в будущем. Теперь же мой набор правил можно было выбросить куда подальше. Мой разум говорил мне, что я могу обжечься — сильно обжечься. Но мое сердце твердило мне о другом. Мое сердце подсказывало мне, что я должна рискнуть и пойти ва-банк.
Я нашла у Шелли отрывок, который мог бы мне пригодиться. Затем я переключилась на Шекспира в поисках новой цитаты. Сонеты показались мне недостаточно убедительными, слишком тяжелыми с точки зрения любовных чувств. Я не стала тратить на них время.
