Дж. Уорд - Возлюбленный мой
Когда он ткнул в нее пальцем, больно не было, но выглядела эта дрянь ужасно противно, плоская, открытая рана, серая посередине с черными линиями по краям.
Его первой мыслью было, что ему нужно срочно попасть на прием к Хэйверсу... что было нелепым отголоском его прежней жизни. Как будто он мог заявиться в клинику и сказать: «Привет Хэйв, ты не мог бы починить мою задницу?»
Кроме того, он не знал, куда они перевезли чертову клинику – проблема успешного рейда. Цель приняла вашу угрозу всерьез и ушла в глубокое подполье.
Встав под теплые струи, он очень осторожно вычистил ранку мылом, полагая, что если дело в какой-то инфекции, то это должно помочь, а затем начал думать о других вещах.
У него была чертовски важная ночь. Инициация в восемь. Встреча с Бенлуи в десять.
Возвращение сюда, чтобы получить немного любви.
Он вышел из душа, вытер себя полотенцем и осмотрел рану. Чертова штука, казалось, обозлилась на то внимание, что он уделил ей, и на поверхности выступила черная липкая слизь.
О, он будет отлично смотреться, если эта хрень просочится сквозь шелковую рубашку.
Лэш наклеил на рану Бэнд-Эйд[38] размером с библиотечную карточку и подумал, что, возможно, сегодня вечером он и его подружка неплохо проведут время.
Может он свяжет ее для разнообразия.
Ему не понадобилось много времени, чтобы нанести на себя сладковатый «Зенья»[39] и выйти из ванной. Проходя мимо двери спальни, он остановился и сжал кулак. Стуча по дереву так громко, что можно было разбудить и мертвого, он улыбался.
– Я скоро приду и принесу с собой цепи.
Лэш ждал ответа. Когда его не последовало, он потянулся к ручке и приложил ухо к двери. Звук ее ровного дыхания было мягким, как нежный поток воздуха, но он был. Она жива. И будет жива к тому моменту, когда он вернется.
Сознательно контролируя себя, он отпустил ручку. Если он откроет дверь, то потеряет еще пару часов, а его отец терпеть не мог ждать.
Внизу, в кухне, он попытался перекусить, но у него ничего не вышло. Таймер кофе-машины сработал еще пару часов назад, так что в чайничке болталась мутная жидкость напоминающая нефть. И распахнув дверь холодильника, он не увидел ничего стоящего, хотя и чувствовал голод.
В итоге, Лэш дематериализовался из кухни с пустыми руками и пустым желудком. Не лучшая комбинация для его настроения, но он не собирался пропускать шоу – хотя бы даже по той причине, что хотел посмотреть, что же произойдет с ним самим во время инициации.
Фермерский дом из коричневого кирпича находился на северо-востоке, и в то мгновение, когда он принял форму на газоне, он уже знал, что его отец был внутри: странная дрожь поднималась в его крови каждый раз, когда он находился рядом с Омегой, словно эхо в закрытом пространстве... хотя, Лэш не совсем понимал, кто из них был звуковой волной, а кто пещерой.
Входная дверь была открыта, и, поднявшись на крыльцо и войдя в небольшой загаженный зал, он думал о своей инициации.
– Когда-нибудь ты по-настоящему будешь принадлежать мне.
Лэш обернулся. Омега был в гостиной, его белые одежды закрывали лицо и руки, черная энергия просачивалась в пол, темные тени формировались без освещения.
– Ты взволнован, сын мой?
– Да. – Лэш посмотрел через плечо на обеденный стол. Ведро и ножи, которые были использованы на нем, лежали прямо там. Готовые и ждущие.
Хруст гравия под шинами автомобиля заставил его повернуться к двери. – Они здесь.
– Сын мой, я хочу, чтобы ты привел мне еще. Я жажду свежей плоти.
Лэш подошел к двери.
– Без проблем.
По крайней мере, в этом плане они были полностью солидарны. Больше новобранцев, значит больше денег, больше сражений.
Омега подошел к Лэшу сзади и тот почувствовал мягкое, поглаживающее движение, когда черная рука провела по его спине.
– Ты хороший сын.
На какой-то момент темное сердце Лэша сжалось. Именно эту фразу говорил ему время от времени вампир, который вырастил его.
– Спасибо.
Мистер Д, и еще двое вышли из Лексуса... и толкнули вперед себя человека. Этот маленький ублюдок еще не понял, что лишь джинсы и футболка отличают его в данный момент от жертвенного барана. Но как только он увидит Омегу, то все станет ясно как день.
Глава 12
Шаги его врага приближались, а Джон лежал лицом вниз, дыша через нос так, что грязь забивалась в ноздри. Прикинуться опоссумом – не самая блестящая идея, но ублюдок, жавший на спусковой крючок, словно припадочный, явно не входил в список тех, кого заботит, попал он в цель или нет.
Устроить стрельбу прямо посреди общественного парка?
Этот идиот что, никогда не слышали об Отделении Полиции Колдвелла? И о Колдвелл Курьер Жорнал?
Шаги остановились, и сладкий, удушливый запах, сопровождавший лессера, практически спровоцировал рвотный позыв. Забавно, как порой вопрос жизни и смерти может заботить ваш желудок.
Джон почувствовал тупой толчок в левую руку, как будто убийца носком сапога проверял, действительно ли парень перед ним отбросил концы. А потом, как по команде, из-за будки послышался низкий, жалобный стон Куина.
Словно его печень медленно стекала в толстую кишку.
Сапоги прошагали вдоль тела Джона, ублюдок направился проверить, что творится за будкой. Джон приоткрыл глаза. Убийца, словно голливудский актер он держал оружие перед собой, вцепившись в него двумя руками, дуло дергалось из стороны в сторону, больше от волнения, чем намеренно. Хоть он и выглядел комично в своих дурацких потугах отмочить что-нибудь этакое, ну, прямо как детектив из дамского сериала, тем не менее пули в его пистолете были настоящие, одно неверное движение, и Джон мог получить одну из них в упор.
Хорошо, что ему было похрен. Как только ублюдок промаршировал по направлению к месту, где раздавались стоны Куина, образ Хекс заставил Джона подняться с земли одним быстрым гибким движением. Он приземлился на массивную спину лессера, обхватил его обеими ногами и одной рукой, а другой приставил пистолет к бледному затылку.
Убийца замер на долю секунды, и Джон засвистел сквозь зубы, подавая сигнал Куину и Блэю выходить из-за будки.
– Время бросать оружие, мудак, – произнес, появляясь, Киун. Затем, не дав ублюдку времени для выполнения приказа, протянул руку, крепко обхватил запястье убийцы, и совершил движение, словно ломал сухую палку.
Треск кости был громче, чем свист Джона, а результатом стало обмякшее запястье и Глок, который больше не контролировался противником.
Лессер дернулся от боли, а вдалеке послышался рев сирены... становившийся все ближе.
