Дж. Уорд - Короли Бурбона (ЛП)
Это не должна была быть проститутка, которым он платил, чтобы они приходили к нему. Они бывали у него по пятницам. Или он назначил другой день на этой неделе…. Нет не назначал.
Правильно...? Или назначил.
Потянувшись за своей тростью, он поднялся со стула и шмыгая ногами направился к окну, выходящему к двери. Он раздвинул шторы, держа пистолет наготове, сердце бешено колотилось. Логически он понимал, что здесь не может быть наемников в Огдене, пытающихся его выследить, но несмотря на то, что он понимал, находясь в безопасности за всеми замками и системой безопасности, которую он установил, и несмотря на сорока миллиметровый револьвер, сжатый в пальцах... его мозг отказывался в это верить.
Увидев, кто стоял за дверью, он нахмурился и опустил оружие. Подойдя к двери, он снял цепочку, открыл три засова и защелку, распахивая дверь, на которой заскрипели петли, словно мыши в норе — еще один механизм предупреждающий его.
— Ошиблась клиентом, — пробормотал он сухо невысокой блондинке в потертых джинсах и майке. — Я заказываю брюнеток в изящных платьях.
Неспроста он предпочитал ограничивать себя.
Она нахмурилась.
— Простите?
— Я заказываю только брюнеток. И они должны быть одеты в изящные платья.
Он заказывал девушек с длинными темными волосами, вившихся на концах, в платьях, доходивших до пола, и от них должен был исходить «Must de Cartier». Да, и им следовало держать язык за зубами. Они не имели права открывать рот, пока он их трахал: и неважно, что шлюхи потом тут же оказывались за его дверью, но хрупкая иллюзия нарушилась бы тотчас же, скажи они хоть слово, а так она сохранялась — о той женщине, которую он хотел, но не мог теперь иметь.
Ему было достаточно сложно сдерживать эрекцию, пока все это происходило… поскольку только так он мог получить эту женщину теперь, и считал, что испывать оргазм он может только благодаря этой лжи.
Женщина, стоящая на пороге его дома, уперла руки в бедра.
— Нет, я знаю, что вы имеете ввиду. Но я знаю, что пришла правильно. Ты Эдвард Болдвейн, и это Red and Black.
— Кто ты?
— Дочь Джеба Лэндиса. Шелби. Шелби Лэндис.
Эдвард закрыл глаза.
— Черт побери.
— Я прошу не упоминать имя Господа всуе в моем присутствии. Спасибо.
Он приоткрыл один глаз.
— Чего ты хочешь?
— Мой отец умер.
Эдвард посмотрел над ее головой на луну, которая была высоко над конюшнями.
— Ты хочешь войти?
— Если вы уберете оружие, да.
Он спрятал пистолет под ремень джинсов и отступил в сторону.
— Хочешь выпить?
Как только она вошла, он увидел насколько она маленькая по росту. И, наверное, весила девяносто фунтов, как мокрый тюк сена.
— Нет, спасибо. Я не употребляю алкоголь. Но я хотела бы воспользоваться вашими удобствами. У меня была длинная поездка.
— Туда.
— Благодарю вас.
Он выглянул за входную дверь. Пикап, на котором она видимо приехала сюда, откуда Богу только известно, был припаркован слева и двигатель по-прежнему пофыркивал, несмотря на то, что она его выключила.
Он захлопнул тяжелую дверь и все процедуру закрытия проделал сначала, свет в туалете вспыхнул в задней части дома и послышался звук спускаемой воды. Мгновение спустя, девушка появилась в комнате и стала разглядывать награды и кубки.
Эдвард вернулся к своему креслу, морщась от боли с трудом сел.
— Когда? — спросил он, выливая остатки водки себе в стакан.
— Неделю назад, — ответила она, не глядя на него.
— Как?
— Затоптали. Врачи сказали, что у него сердце не выдержало. Ты тоже так покалечился?
— Нет, — он сделал большой глоток. — Ну и что ты тут делаешь?
Теперь она обернулась к нему.
— Отец всегда говорил, что если с ним что-нибудь случится, я должна найти тебя. Он сказал, что ты его должник. Я никогда не спрашивала в чем.
Эдвард молчал довольно-таки долго.
— Сколько тебе лет? Двенадцать?
— Двадцать два.
— Господи, ты молодо...
— Не говори мне об этом.
Он не смог не улыбнуться.
— Ты прямо как твой старик, знаешь ли?
— Люди так говорят, — она опять уперлась руками в бедра. — Я не ищу никаких подачек. Мне необходимо где-то остановиться и найти работу. Я хорошо лажу с лошадьми, как и мой отец, и плохо с людьми… поэтому предупреждаю тебя об этом, на всякий случай. У меня нет денег, но я физически крепкая и ничего не боюсь. Когда я смогу начать?
— Кто сказал, что мне нужна помощь?
Она нахмурилась.
— Папа сказал, что она тебе понадобится. Он сказал, что тебе нужно много помогать.
В Red & Black было много работы, и всегда были открыты вакансии. Но Джеб Лэндис был непростым призраком из прошлого… и его родственница бросала тень на его бизнес.
И еще...
— Что ты умеешь делать?
— Это же не ракетостроение, чтобы вычищать стойла, держать лошадей в форме и наблюдать, как проходит беременность…
Он отмахнулся от ее слов.
— Хорошо, хорошо, ты принята на работу. И я веду себя как мудак, потому что такая же как и ты — больше не могу жить вместе с людьми. Есть свободная квартира рядом с офисом Мое над конюшней В. Ты можешь занять ее.
— Покажешь путь.
Эдвард зарычал, поднимаясь на ноги, и специально взял свой стакан с собой, пока шел к двери.
— Тебя не интересует, сколько я буду тебе платить?
— Ты честно заплатишь. Отец говорил, что подлости в твоем характере не было.
— Он слишком щедр по отношению ко мне.
— Вряд ли. Он просто хорошо знал людей и лошадей.
Эдвард снова начал открывать все засовы на двери, он чувствовал, что она внимательно рассматривает его и ему это совсем не нравилось, вернее он даже ненавидел эти взгляды. Свои полученные увечья, черт побери, он бы предпочел скрывать от всего мира.
Прежде чем выпустить ее за порог, он посмотрел на нее сверху вниз.
— Существует только одно правило.
— Какое?
По какой-то причине, он осмотрел ее с ног до головы. Она совершенно не походила на своего отца… ну, кроме того, что была небольшого роста. Глаза у Шелби (или как там ее звали) были светлее, не черные. Ее кожа не долго была на солнце. Пока еще. От нее также не исходил запах конского пота, хотя, это скоро изменится.
Ее голос, однако, был полностью похож на Джеба: ее выговор был подкреплен твердостью характера.
— Ты не подходишь и близко к моему жеребцу, — сказал Эдвард. — Он злой до мозга и костей.
— Нибеканзер.
— Ты знаешь его?
— Отец говаривал, что у этого коня бензин в жилах и кислота в глазах.
