Кендалл Райан - Непристойная Блистательная Любовь
— Не проблема. Всё... в порядке? — спрашиваю я, вопросительно поднимая брови на банши, то есть, ребёнка.
— Он такой уже несколько дней. Плачет, не переставая. У него режутся зубки, — поясняет она.
— Тогда я принесу тебе бокал вина. Могу я что-нибудь взять для этого парнишки? — интересуюсь я.
Она качает головой.
— Нет, надеюсь, он успокоится. Мне очень жаль, я не хотела, чтобы он испортил вечеринку.
— Нет, Кайли. Не всю. Ну же, прошу тебя, расслабься, — я веду её к бару, где весь день зависают Пэйс и Коллинз.
Пэйс поднимается на ноги, принимая роль бармена.
— Что мне замутить?
— Пэйс, Коллинз, это Кайли. Она руководитель моей благотворительной организации.
Все обмениваются приветствиями, пока Пэйс наливает Кайли белого вина.
— Уверена, что не хочешь чего-нибудь покрепче? — спрашивает Коллинз, улыбаясь по-прежнему ревущему малышу в её руках.
— Я довольно-таки уверена, что мои барабанные перепонки лопнули пару дней назад, — она разъясняет им, что у парнишки режутся зубки.
— Позволь мне взять его, — предлагает Пэйс, огибая бар и останавливаясь перед Кайли. — Не возражаешь?
Её брови взлетают от удивления. Я просто в шоке. Пэйс — котяра на охоте, но даже он не настолько глуп, чтобы попытаться соблазнить ещё одного моего сотрудника. Тем более, мать-одиночку.
— Можешь попробовать... — не раньше, чем слова вылетают изо рта Кайли, малыш оказывается в руках Пэйса, и его плач полностью стихает. Внезапная тишина удивляет всех нас, и мы стоим, глазея на Пэйса держащего ребёнка.
— Эй, маленький мужчина, — произносит он, качая малыша одной рукой.
Ребёнок тупо смотрит на моего бестолкового братца, моргая своими гигантскими голубыми глазами из-за солнечного света, пока всё осознает.
Схватив солнцезащитные очки Пэйса, он спускает их с его лица и принимается жевать конец.
— Мне очень жаль, его игрушки для режущихся зубок где-то здесь, — выговаривает Кайли, начиная поспешно рыться в огромной сумке у собственных ног.
— Мы крутые, — констатирует Пэйс, прогуливаясь с малышом.
— Он что, заклинатель детей? — шутит Коллинз.
Мы все разводим руками, и Кайли делает огромный глоток вина, глядя на Пэйса и своего сына.
Большую оставшуюся часть дня Пэйс проводит с ребёнком: держит его, качает на коленке, плавает с ним в бассейне... и Макс остаётся тих и всем доволен — его большие голубые глаза прикованы к мужчине, всё это время держащего его.
— Он всегда такой с детьми? — подобравшись ко мне, спрашивает Кайли.
— Это впервые, — признаю я.
Она прикусывает губу, наблюдая за тем, как они плещутся на мелководье бассейна. Я и понятия не имею, о чём она думает, и, честно говоря, даже знать не хочу. Пэйс и Кайли были бы жуткой затеей.
Чуть позже мы садимся за идеально приготовленную еду Бет и Пэйс отдаёт ребёнка на достаточно долгое время, чтобы поесть, Софи забирает его, позволяя Кайли спокойно отобедать. Пэйс, может, и был отличной сиделкой весь день, но ничто не может встать между ним и кучей рёбрышек на его тарелке. С таким же успехом, он мог бы по ошибке слопать ручку малыша.
Для меня очень странно видеть Софи с ребёнком на руках. Моё сердце в груди трепещет, и я рассеяно прижимаю к этому месту ладонь, пытаясь заставить его снова биться нормально. Какого чёрта? Софи что-то лепечет ему, что-то, чего я не могу разобрать, но её тихий голос такой нежный и милый, в отличие от того, что я слышал раньше. Я понимаю, что мне это нравится. Очень.
Она усаживает его к себе на колени и по чуть-чуть кормит крекерами, разламывая их на крохотные кусочки. Я никогда не знал, что это может быть так увлекательно, однако по какой-то проклятой причине они полностью завладевают моим вниманием.
***
Когда этой ночью мы с Софи заползаем в постель, мы оба загорелые и вялые после весело проведённого дня.
— Я рада, что наши семьи встретились, — говорит она через зевок.
— Я тоже.
— О чём вы говорили с моим отцом?
Наверное, она заметила, как я реквизировал его весь день.
— В основном, о моей работе. Немного о моей семье. Ничего особенно захватывающего. Просто чуть-чуть поговорили, — лгу я.
Я не стану говорить об этом Софи, но я рассказал её отцу о том, как безумно в неё влюблен. Она — всё для меня. Я попросил его благословления и сказал ему, что планирую провести с ней всю оставшуюся жизнь. Он стоял с таким серьёзным выражением лица, словно он присматривался не только ко мне как к мужчине, но и к моим намерениям. После напряжённого момента он улыбнулся и пожал мою руку, а затем принял в семью. Наш полуденный трах на самом деле был праздничным, просто она об этом не знала.
— Давай спать, малышка, — я ещё сильнее обнимаю её, надеясь прекратить любые дальнейшие расспросы.
Глава 12.
Колтон
В следующую пятницу, находясь на работе, я получаю целый ряд звонков от Кайли, Марты и, наконец, Бет. Я отправляю их на голосовую почту и задумываюсь: все ли женщины в моей жизни посходили с ума? Сегодня я встречаюсь со своим руководствующим штабом на запланированном совещании относительно попытки изменить третий квартал, прежде чем в следующем месяце выйдет отчёт о доходе.
Когда мой телефон снова вспыхивает, я опускаю взгляд на экран. Сообщение от Кайли вынуждает меня уронить стопку отчетов, с которыми я ознакамливаюсь.
«Колтон, ответь на звонок! Где ты?!»
«В офисе, в чём дело?» — вбиваю я раздражённо.
«Тебе нужно приехать за Софи. Её сестра скончалась»
Глазея на слова на экране, я тщетно пытаюсь постичь их смысл. Мы же совсем недавно провели выходные с семьёй Софи. Бекка была в порядке. Она исхудала и жаловалась на усталость, но была в порядке. Нет. Это, должно быть, какая-то ошибка.
Вырвавшись из зала заседаний, я печатаю Кайли ответ, подтверждая, что уже в пути. Я набираю Марте, мчась вниз по лестнице. Нет времени ждать лифта, пока я нужен своей девочке.
— Колт, где ты был? Я пыталась...
— Я знаю. Кайли только что сказала мне.
— О Боже, Колтон, это ужасно.
***
Я лечу, будто ракета, всю дорогу до Кайли. Подъехав к её дому, я, не стучась, прорываюсь вовнутрь, выискивая глазами Софи.
Вместо неё в передней комнате я обнаруживаю Кайли с растерянным выражением лица.
— Слава Богу, ты здесь.
— Где она? — рявкаю я.
Кайли указывает на заднюю часть дома. Я бегу по комнатам и нахожу Софи за кухонным столом со взглядом, опущенным на собственные руки, рядом с ней кружка с холодным чаем и полдюжины использованных салфеток.
Комната безмолвна и безжизненна. Мне это чертовски ненавистно.
