Франциска Вудворт - Аромат невинности. Дар
«Могу, — мысленно хмыкнула я, — но не буду!»
— Подозреваю, что моё досье вы уже изучили, и можете называть меня Людмила Александровна.
— Разве у вас мужчины обращаются так официально к своим женщинам? — коварно спросил он.
— Нет, конечно. Своим женщинам они придумывают ласкательные имена. МОЙ мужчина, к примеру, называет меня Котёнком, а друзья Милой, но вы же мне ни друг, ни любимый и официальное обращение вполне уместно.
Высокородный поднялся и направился ко мне. А я стою, кутаясь в покрывало, и так и хочется поёжиться от озноба, что сил нет, но я сдерживаюсь.
— Я принял дар жизни. Мне напомнить, что это значит? — ледяным тоном спросил он.
— Мне? Не надо. Я выполняла условия контракта, где прописано, что клиент съедает утаки и Услуга считается выполненной. Если в течение двух часов он кушать утаки отказывается, и Исполнительницу заказа заменить не требует — Услуга считается выполненной! Вы утаки съели? Съели! Я контракт исполнила и меня с вами больше ничего не связывает.
Высокородный задохнулся от выкрутасов моей логики. Стоит, глазами испепеляет, а мне отступать некуда и я упрямо смотрю на него.
— Преподносить в качестве дара жизни Салитэ — это древняя традиция нашего народа. Подписывая контракт и соглашаясь быть ею, ты согласилась с последствиями.
Я на секунду задумалась, а потом возразила:
— В контракте чётко обозначено, что я должна была делать и после чего моя Услуга считалась выполненной. Но если допустить… Повторяю, допустить правоту ваших слов, то и тогда я перед вами не имею никаких обязательств. В контракте чётко указано время, в течение которого я выполняю Услугу — два часа. По истечению этого времени Услуга считается выполненной. Если бы вы сорвали лепесток цветка и сразу после этого взяли меня, как женщину, то тогда бы я из Салитэ стала вашей супругой. Вы же лишать меня невинности не захотели, а приказали привести моего отца. По истечению двух часов контракт считался исполненным, и я сняла с себя обязательства, налагаемые Услугой Салитэ! — победно заключила я.
Ох, сама удивляюсь, как закрутила, но я была уверенна в своей правоте. Высокородный полуприкрыл глаза, раздумывая над моими словами, а потом произнёс:
— Это спорный вопрос. Ты понимаешь, что если дело дойдёт до слушания в суде, я его выиграю? — мягко спросил он, «тонко» намекая на своё положение.
— Так это если дойдёт, — лучезарно улыбнулась ему я. — Днай Астарт аль Саргатанс, член Совета Высокородных. Правитель нашего сегмента вряд ли захочет доводить до своих соплеменников тот факт, что какая-то человечка отказывается от великой чести быть его женой. Наверняка такой высокородный дейгасс понимает, что станет посмешищем среди своих знакомых, а пуще всего за его спиной смеяться будут те, от чьих дочерей он отказался.
Судя по тому, как заскрипел зубами высокородный, перспектива ему не понравилась и моё предположение имело место быть. Он не мог дать повод насмехаться над собой.
— А разве я предлагал тебе быть женой? — высокомерно спросил он.
Прекрасная попытка щёлкнуть меня по носу и указать, что происхождением не вышла, чтобы его женою быть.
— Да мне вообще безразлично, по какой причине вы лепестки у цветов обрываете! Меня возмущает, по какому праву вы меня похитили и доставили сюда, не спрашивая моего согласия?!
— Мы можем обсудить это за завтраком, — сделал он приглашающий жест рукой в сторону стола, но я не двинулась с места.
— Я нахожусь здесь против своей воли и не буду в этом доме вкушать пищу, — заявила ему.
Он пронзительно посмотрел на меня. Явно стало любопытно, откуда я знаю такие нюансы. Ведь дейгасс никогда не станет вкушать пищу в доме своего врага или недоброжелателя, только если он не является пленником. Объявить меня пленницей у высокородного причин не было, как и заставить меня есть он не мог. А если бы я стала есть, то уже не считалось бы, что он забрал меня против воли.
— Ладно, одевайся, и я отвезу тебя.
Я отметила, что он предложил мне одеться, но не указал, куда именно отвезёт.
— Верните мои вещи.
— А если я скажу, что забрал тебя в одном белье?
— Тогда я и вернусь в одном белье. — Мужчина, если он не родственник, не может дарить одежду женщине. Если она принимает от него её, то этим показывает, что принимает его покровительство. Подарил женщине платье? Значит, имеет право его и снять. В крайнем случае, передавая одежду, иные личные вещи или подарки, надо сказать, что они отдаются в безвозмездный дар, а таких слов мне сказано не было.
— А тебя не смущает, что ты стоишь в моём покрывале? — приподнял он бровь.
— Вернуть? — спросила его и опустила руки. Покрывало упало к моим ногам.
— Отвернулись! — рявкнул он кому-то за моей спиной, а потом посмотрел на меня, охватив всю взглядом. — Не стоит выводить меня из себя, обнажаясь перед моими людьми. Можешь принять его в дар.
Он наклонился и, подняв покрывало, набросил его мне на плечи, задержав на них свои руки. Только я не сделала и попытки опять укутаться в него.
— Вы забыли сказать, что дар безвозмездный, — напомнила ему и передёрнула плечами, в желании сбросить его руки.
Странно, но стоило ему ко мне прикоснуться, как в памяти всплыли смутные образы объятий, поцелуев. Это выбивало из колеи и явилось причиной зарождающейся тревоги. Я подозрительно уставилась на мужчину.
— Дар безвозмездный, — повторил он, с чуть заметным раздражением, смотря при этом почему-то на мои губы.
Я сразу же укуталась в покрывало и сделала шаг назад, желая увеличить между нами расстояние. Его близость нервировала. Руки он убрал, но из-за поспешного отступления, я наступила на покрывало и потеряла равновесие.
— Осторожнее! — дейгасс тут же подхватил меня на руки.
Я уже открыла рот потребовать, чтобы он меня отпустил, как услышала возмущённый женский возглас. Говорила женщина на языке дейгассов и при переводе выходило что-то типа «какой позор» и «неужели это правда».
Предположив, что дамочка имеет на этого конкретного дейгасса свои виды, и сейчас устроит ему скандал, я мгновенно поменяла планы и быстро пригрозила:
— Отпустите с рук — уроню покрывало!
Для полноты картины высвободила одну руку и обняла его за шею. Всё. Я готова. Ругайте его! Ругайте!
Глава 8
То, что обняла его зря, до меня дошло сразу. Я ощутила, как от моего прикосновения к нему, напряглись и окаменели мускулы мужчины, он бросил на меня быстрый взгляд, в котором проскользнуло замешательство и некий голод. Хотя, чему удивляться, мы же так и не позавтракали.
