Шторм (ЛП) - Дэвенпорт Фиона

Поскольку у них было гораздо больше ожиданий, чем у меня, все уже сидели за кухонным столом, когда я спустилась вниз.

Брайан отодвинул стул перед собой.

— Счастливого Рождества, именинница!

Он всегда вызывал у меня странное чувство, но, по крайней мере, он уже поступил в колледж, прежде чем его родители взяли меня к себе. Со второго курса он жил в квартире за пределами кампуса, поэтому не приезжал домой на лето. Это означало, что праздники — единственное время, когда мне приходилось его терпеть, слава богу.

— Мм, спасибо.

Брови Патти сошлись на переносице, переводя взгляд с сына на меня. Она бросила на мужа обеспокоенный взгляд, но тот лишь пожал плечами. Мой приемный отец был неразговорчивым человеком, но мне это в нем нравилось.

После того, как мы закончили завтракать, я помыла посуду, а Брайан начал открывать свои подарки. Когда я вошла в гостиную, у него все еще была огромная стопка подарков, которую нужно было просмотреть. Однако вместо того, чтобы взять один из своих, он протянул мне сверток из-под елки.

— Вот, это для тебя, Блэйкли.

За все праздники, которые я проводила с его семьей, Брайан никогда не делал ничего, чтобы я чувствовала себя вовлеченной, поэтому мне показалось странным, что сегодня он был так добр ко мне. Я почувствовала себя неловко, когда протянула руку за завернутым подарком, пробормотав:

— Спасибо.

Его взгляд скользнул к моей груди, когда он пробормотал:

— Не за что.

Я прошла через комнату, чтобы сесть как можно дальше от него, и открыла свой подарок — пижаму. Патти не дала ему возможности вручить мне два других подарка, которые они со Скоттом приготовили для меня, за что я была благодарна, потому что не хотела, чтобы ее сын находился рядом со мной.

К сожалению, удача отвернулась от меня ближе к вечеру, когда Брайан вошел в мою спальню, где я пряталась с тех пор, как мы закончили обедать. Спустив ноги с кровати, я спросила:

— Что ты делаешь?

— Делаю свой ход, — его взгляд упал на мою грудь, и он облизал губы. — Я так долго ждал, когда ты наконец станешь законной.

Проглотив комок в горле, я скрестила руки на груди и покачала головой.

— Я не понимаю.

— Притворяйся, сколько хочешь, но я видел, какими горячими взглядами ты одаривала меня каждый раз, когда я приезжал домой, — он закрыл за собой дверь и защелкнул замок на ручке, чем окончательно вывел меня из себя. — Теперь, когда тебе исполнилось восемнадцать, я наконец-то могу дать тебе то, о чем ты просила все это время.

Покачав головой, я вскочила на ноги.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, Брайан. Клянусь, я никогда не смотрела на тебя иначе, чем как на сына моих приемных родителей.

— Странно, — он приподнял брови. — Если ты хочешь называть меня своим братом, пока я вдавливаю тебя в матрас, то меня это устраивает.

Мой желудок скрутило, и я издала рвотный звук.

— Этого никогда не будет.

— Неправильно, — прорычал он, приближаясь ко мне. — Ты — то, чего я хочу на Рождество, и мы оба знаем, что я всегда получаю то, что хочу.

— Ты не можешь просто…

У меня перехватило дыхание, когда Брайан обхватил пальцами мое запястье с такой силой, что на нем точно останется синяк, и дернул меня, лишая равновесия. Я наткнулась на него и уперлась ладонями ему в грудь, заставив его отступить на несколько шагов. Затем я отпрянула назад, пытаясь вырваться из его хватки. Я вскрикнула, когда он потянул мою руку к себе.

— Стой!

Патти забарабанила в дверь и закричала:

— Почему она заперта? Что там происходит?

— Тебе лучше отпустить меня, — предупредила я. — Может, мне сейчас и восемнадцать, но это не делает законным то, что ты собирался сделать.

— Открой эту дверь сию же минуту, иначе… — из коридора пригрозила Патти.

Я прищурилась, глядя на Брайана.

— Ты слышал ее.

— Все пойдет не так, как ты думаешь, — он ухмыльнулся, отпуская мою руку. — Ты должна была просто дать мне то, что я хотел, не поднимая шума.

Высвободившись из его хватки, я протопала к двери, щелкнула замком и рывком распахнула ее. Патти протиснулась мимо меня и закричала, как только заметила своего сына:

— Я так и знала!

— Прости, мам.

Я резко обернулась, потрясенная тем, что Брайан так быстро извинился за то, что сделал, но я была ошеломлена, увидев, что он расстегнул три верхние пуговицы на своей рубашке и взъерошил волосы. Патти подоспела как раз вовремя, чтобы убедиться, что ничего не случилось — слава богу, — но Брайан продолжал отлеживать свою задницу.

— Я пытался не так сильно огорчать Блэйкли, но мне не следовало позволять ей затаскивать меня в свою спальню, — он покачал головой с печальным вздохом. — Не знаю, как, но, должно быть, у нее сложилось впечатление, что я интересуюсь ею не только как своей приемной сестрой. Она хотела, эмм… ну, ты понимаешь… мм…

У этого придурка хватило наглости притвориться, что он слишком смущен, чтобы объяснить, как я к нему приставала, когда он лгал сквозь зубы.

— Что? — я покачала головой. — Это совсем не…

Патти не дала мне закончить объяснения, схватив меня за руку в том же месте, где ее сын схватил меня. Я вздрогнула и вскрикнула, но ей было все равно, что она причиняет мне боль.

— Я должна была догадаться, что ты попытаешься положить свои грязные лапы на моего мальчика. Я изо всех сил старалась воспитать тебя правильно, но было уже слишком поздно, когда ты пришла к нам. Такие грязные байкерские шлюхи, как ты, только и умеют, что использовать свои женские уловки, чтобы получить желаемое. Ты не посмеешь разрушить жизнь моего сына на моих глазах. Собирай свои вещи и убирайся к черту из моего дома.

— Но ты сказала, что я могу остаться до окончания школы, — запротестовала я.

— Это было до того, как ты попыталась соблазнить моего мальчика, — прошипела она. — У тебя есть десять минут, прежде чем я позвоню в полицию и сообщу, что ты вторглась на чужую территорию.

— Я же говорил тебе, — пробормотал Брайан, проходя мимо меня.

Девять минут спустя я тяжелым сердцем, спотыкаясь, вышла из дома, который называла своим последние шесть лет. У меня не было плана, куда пойти, поскольку я планировала оставаться там еще пять месяцев. В отличие от большинства детей в этой системе, мои приемные родители не спешили выгонять меня, когда я выросла. До тех пор, пока их придурок-сын не получил травму и не захотел, чтобы я убралась из их дома. На чертово Рождество. Всего через неделю после моего восемнадцатилетия.

После того, как я забросила последние сумки в кузов своего грузовика, которым я дорожила, потому что это был последний раз, когда я по-настоящему почувствовала, что Шторм заботился обо мне, я забралась на водительское сиденье и положила голову на руль.

— Что мне теперь делать?

Зарегистрироваться в приличном отеле было бы непросто из-за моего возраста и отсутствия кредитной карты. И я не могла позвонить своему отцу, потому что в тюрьме были определенные часы, когда заключенные могли пользоваться телефонами.

Брайан вышел на крыльцо, скрестив руки на груди, и его губы изогнулись в ухмылке. Мне, как дочери своего отца, хотелось вылезти из машины и надрать ему задницу, но я знала, что это ничего не даст, кроме ареста. Мне нужно было где-то переночевать… Но не так, чтобы оказаться в тюрьме.

Сжав губы и глубоко вздохнув через нос, я завела двигатель и выехала задним ходом с подъездной дорожки. Бесцельно проехав около часа, прежде чем до меня наконец дошло, куда я могу пойти.

Вице-президент «Всадников Уэстленда» — Джаггер — руководил клубом, поскольку мой отец не мог заниматься этим из-за длительного тюремного заключения. Но из того, что он говорил во время моих визитов — что мне приходилось держать в секрете от моих приемных родителей — ребята отказались заменять его, потому что продолжали считать моего отца своим настоящим лидером.

Патти не была фанатом байкеров, поэтому я почти не общалась ни с кем из них с тех пор, как отец попал в тюрьму, но это не означало, что клуб не воспринимал меня как члена семьи. Если бы я появилась у ворот лагеря, где провела так много времени в детстве, они бы меня впустили.