Только через мой труп, огр (ЛП) - Рей Вайолет

У меня сжимается грудь. Она убегает от меня, монстра? Или мужчины, который пытался изнасиловать ее? И то, и другое, я думаю. Она не понимает, что я не желаю ей зла. Однако я не могу винить ее. Кто бы не убежал при виде меня?

Я разрываюсь между тем, за кем погнаться за мужчиной или женщиной. Она уже ранена, и в этих лесах есть опасность, с которой она не в состоянии справиться.

Решение принято, я бросаюсь вслед за ней, и мне не требуется много времени, чтобы заметить ее яркие волосы, развевающиеся вокруг головы, как маяк в ночи.

Она оглядывается через плечо, и рыдание застревает у нее в горле. Я пытаюсь окликнуть ее, сказать, что я не желаю ей зла, но мой голос хриплый и выходит, как сдавленное рычание. Это только вызывает у нее очередной приступ паники, и она не видит стоящего перед ней дерева. Она врезается в него лицом и падает без сознания на землю.

Я осторожно подхожу к ней, и теперь я могу полностью рассмотреть ее. Она… прекрасна. Круглое лицо, перламутровая кожа и маленький носик, дерзко сидящий над полными губами. И эти огненные волосы — мои толстые пальцы чешутся от желания провести по этим сияющим прядям.

Царапины и раны покрывают кожу ее плеч и рук. Мне больно видеть ее такой. Я разрываюсь. Я не могу оставить ее здесь. Но в моей хижине не было ни одного живого человека, кроме меня. Могу ли я доверять ей, что она не раскроет мое местоположение? Я понятие не имею, кто она, откуда взялась и почему она убегала от тех мужчин — ну, они были явно плохими людьми, которые хотели причинить ей вред, но она, казалось, знала их.

Я все еще недоволен, что тот человек ускользнул, но женщина нуждается в моей помощи. Я проверяю рану у себя в боку — к счастью, пуля задела только плоть. Она заживет в течение нескольких часов.

Вздохнув, я подхватываю ее на руки. У нее плотное тело с изгибами, но ее вес для меня ничего не значит, и она идеально прижимается к моему сердцу.

Я втягиваю воздух, когда ее женский аромат окутывает меня, и мой член увеличивается.

Прошло много лет с тех пор, как я держал в объятиях женщину. Мое единственное облегчение за прошедшие годы — это моя рука.

Стыд пронзает меня из-за непроизвольной реакции моего тела. Она ранена и уязвима. С такими мыслями, пока она лежит без сознания, я ничем не лучше мужчины, который пытался изнасиловать ее.

Я подавляю свою неожиданную реакцию на ее близость и сосредотачиваюсь на заботе о ней.

Волна желания защищать разливается в моей груди. Я не знаю, какие чары она сплела вокруг меня, но что-то мне подсказывает, что моя жизнь вот-вот изменится так, как я никогда не мог себе даже представить.

Глава 3

Арья

Я то прихожу в сознание, то теряю его. У меня раскалывается голова, и болит каждая частичка моего тела. Мой желудок сжимается, и тошнота поднимается по мере того, как удары усиливаются.

Где я нахожусь? Кажется, я не могу открыть глаза, чтобы осмотреться, но я лежу на чем-то теплом и удобном. У меня есть смутные воспоминания о том, как меня прижимали к горячему, твердому телу.

О боже! Я вернулась в коммуну. Тодд поймал меня в лесу… он убил моего отца и последнее, что я помню, как Тодд пытался изнасиловать меня, а потом… там был… зверь?

Мои глаза распахиваются, и я пытаюсь сесть, но мир качается, и мой желудок снова переворачивается. Где бы я ни была, это не коммуна. Здесь тепло и пахнет сосной и дымом. Это странно успокаивает.

Мне, наконец, удается приоткрыть глаза. Я лежу на продавленном диване и, кажется, я нахожусь в хижине. Единственный свет исходит от огня, горящего в открытом камине, отбрасывая тень на все, что находится за пределами прямой видимости моих глаз.

Движение привлекает мое внимание, когда одна из этих теней отделяется от противоположной стены. У меня вырывается вздох, когда я передвигаюсь назад на заднице, мое головокружение отступает, когда я прижимаюсь к спинке дивана.

За мерцающим светом камина стоит мужчина. Я вижу только его очертания, но он огромен. Его голова наклоняется при звуке моего вздоха, и он выходит на свет.

Я сказала «огромный мужчина»? Я имела в виду огромный. И это не мужчина. Потому что мужчины не бывают семи футов роста (прим. 2,13 метра).

Его кожа отливала серовато-зеленым в свете камина, делая его похожим на мраморную статую. Его темные волосы ниспадают на плечи, и сквозь густые пряди проглядывают маленькие рожки.

Его лицо выглядит так, словно высечено из камня. У него широкий лоб, широкая челюсть, переходящая в высокие скулы, густые брови и приплюснутый нос. У него толстые губы, а из уголков нижней губы выступают клыки. Его уши тоже не как у человека. Они выступают по бокам его головы, и у них острые кончики.

Верхняя часть его тела голая, состоящая из переплетенных, перекатывающихся мышц. Черные штаны облегают его ноги, прикрывая бедра, крепкие, как стволы деревьев в лесу.

Но именно его глаза заворожили меня. Темно-синие глаза, обрамленные густыми бровями, светятся умом. В остальном он может быть чем-то другим, но эти глаза светятся человечностью.

— Кто ты такой? Где я нахожусь? — шепчу я.

У меня пересохло во рту и горле, и мой голос срывается.

— Вот.

Он протягивает мне кружку.

Я нерешительно беру ее и заглядываю внутрь.

— Это вода. Ты, должно быть, хочешь пить, — его голос глубокий и хриплый, словно он не привык разговаривать.

У него слабый акцент, а из-за клыков он произносит слова немного по-другому.

Я делаю крошечный глоток. Убедившись, что это не яд, я осушаю все содержимое кружки, вздыхая, когда прохладная жидкость утоляет мою жажду.

— Меня зовут Грегор. Ты была ранена, поэтому я принес тебя в свою хижину, чтобы обработать твои раны.

Внезапно я замечаю бинты, покрывающие мои руки. Морщась, я дотрагиваюсь до своего распухшего лба, которым я столкнулась с деревом. У меня также болит затылок, и я прощупываю болезненное место, чтобы найти там другую повязку.

Это тот самый «зверь», которого я видела в лесу. Тот, от кого я в ужасе убегала. Только теперь он не кажется таким ужасным по сравнению с двумя мужчинами, которые пытались причинить мне боль. Он оторвал Тодда от моей спины, принес меня сюда… и заботился обо мне?

Я должна быть в ужасе. Я должна была лихорадочно искать выход. Но это не так, и я понятия не имею почему.

Он берет мою пустую кружку и снова наполняет ее из кувшина, который стоит на маленьком приставном столике, прежде чем вернуть мне.

— У тебя есть имя?

Я допиваю свою воду, прежде чем ответить.

— Арья.

— Эти люди… они хотели причинить тебе вред, Арья, — рычит он.

Мое имя на его губах вызывает дрожь у меня по спине.

— Ты все видел?

Грегор резко кивает.

— Я увидел достаточно.

— Думаю, я должна поблагодарить тебя. Тодд собирался… он был…

У меня перехватывает горло от воспоминаний о ужасе.

— Он хотел навязаться тебе, — говорит Грегор, его голос полон отвращения. — Мужчина никогда не должен причинять вред женщине таким образом.

У него странная манера говорить, словно он из другой эпохи.

— Кто… ты такой?

Голубые глаза Грегора становятся жесткими.

— Разве это не ясно? Я монстр.

Я качаю головой.

— Нет. Монстры не помогают нуждающимся людям. Люди, преследовавшие меня, были монстрами.

Он наклоняет голову набок, с любопытством изучая меня.

— Почему ты забрела так глубоко в лес?

Я закрываю глаза, охваченная воспоминаниями.

— Я пыталась сбежать из коммуны.

— Коммуна?

Грегор хмурит густые брови.

— Где я живу. Жила. Некоторые называют их культами. Мой отец был лидером коммуны, в которой я выросла. Он пообещал меня Тодду, своему заместителю. Тодд и мой отец везли меня к мировому судье, когда мы остановились, чтобы сходить в туалет. Я воспользовалась шансом и убежала в лес. По крайней мере, я так думала. Кажется, я с головой попала в ловушку Тодда. Он знал, что я сбегу, и спланировал как убить моего отца.